Как писал автор книги, с помощью сложнейших математических расчетов Эйнштейн доказал, что Вселенная не является идеально точным механизмом, как ранее предполагал Ньютон. Он обнаружил, что время и пространство не есть абсолютные величины, они тесно связаны между собой как в крошечных частичках атома, так и в астрономическом масштабе, а размеры вещей не зафиксированы раз и навсегда и могут меняться. Следовательно, согласно теории великого физика, событие или объект могли полностью измениться, если бы произошло достаточно радикальное изменение обстоятельств, при которых они существовали. Я едва могла справиться с волнением, мозг лихорадочно работал. Если верить другой книге, которую я штудировала перед этой, удар молнии мог сформировать новые живые клетки, создать некий ускоритель, в корне изменивший пространство и время. Эта идея мне понравилась гораздо больше, чем признание того, что вся моя жизнь была лишь чьим-то сном.
Вернув книгу на место, я спустилась вниз и вышла на улицу. Я глубоко вздохнула и почувствовала, как холодный воздух наполняет легкие. Фрэнки доверчиво прижалась ко мне, пока я отвязывала поводок, и я ласково погладила ее по голове. Мы медленно двинулись в обратный путь, я любовалась великолепием осенних деревьев на фоне чистого голубого неба. Мимо прошла женщина с тремя маленькими детьми, четвертого она везла в коляске. О чем-то оживленно болтая, они прошли к библиотеке, и мне вдруг стало так хорошо, как давно уже не было. Какое же это счастье — просто жить.
Обратно мы возвращались дальней дорогой, к огромной радости Фрэнки, и уже возле дома я увидела, как из своей машины выходит Дэн. Заметив нас, он улыбнулся, и я неожиданно для себя поняла, что тоже расплываюсь в улыбке. На этот раз Дэн был с Бесси. Наши собаки тут же принялись выражать радость от встречи — рьяно замахали хвостиками и начали восторженно обнюхивать друг друга. Мне вдруг пришло в голову, что я с удовольствием поздоровалась бы с Дэном так же, если бы позволяли правила приличия и строение тела. От этой мысли я стала улыбаться еще шире. Дэн подлетел ко мне и обнял, пока я не пропищала, что он меня раздавит.
Мы решили пообедать в ближайшем пабе, выбрали столик на улице, а собаки устроились у наших ног. Скоро нам принесли дымящиеся бифштексы и пироги с почками. Дэн заказал себе пиво, а мне минералку, а потом кофе.
После обеда мы отправились ко мне. Я чувствовала себя на седьмом небе от счастья, держа его за руку. Дома мы оставили собак резвиться на кухне и в гостиной, а сами укрылись в спальне.
Как только за нами закрылась дверь, Дэн притянул меня к себе. Сначала робко, несмело наши губы встретились, а потом слились в страстном поцелуе. От пылких прикосновений наши тела горели, мы ласкали друг друга, дрожа от возбуждения.
Не разнимая объятий, мы добрались до кровати, и вдруг что-то меня остановило. Я почувствовала, как изменился запах его дыхания, его тело больше не было таким притягательным, и в тот момент, когда я попыталась оттолкнуть его, у меня сильно закружилась голова. Я неожиданно вспомнила, как Грант касался меня в ту ночь, когда Тедди стало плохо, голос Дэна доносился до меня словно издалека, и я поняла, что не могу пошевелиться.
Когда я проснулась, то увидела Гранта, который стаскивал с меня ночную рубашку. Он грубо хватал меня за бедра и что-то бессвязно бормотал пьяным голосом прямо перед моим лицом. Плохо понимая, что происходит, я отвернулась, чтобы не чувствовать запах виски в его дыхании, и закричала. Грант словно не слышал и продолжал прижиматься ко мне. Одной рукой он гладил меня по лицу, другой возился с моей рубашкой.
Я отбивалась как могла и на мгновение спихнула Гранта с себя, но он был слишком пьян и слишком силен, чтобы мне удалось удерживать его долго. Тогда я с силой укусила его за руку, и он отпустил меня, вскрикнув от боли.
— Пусти меня! Убирайся! — кричала я, колотя его по лицу и плечам. — Мне больно, Грант, перестань!
— Я люблю тебя, — невнятно проговорил он, наклонившись надо мной.
В тусклом свете, просачивающемся из коридора сквозь приоткрытую дверь, я видела, как замешательство на его лице сменилось досадой. Он снова схватил меня и начал трясти.
— Лежи тихо. Ты моя жена, ты обязана меня любить, лежи тихо!
— Нет! — в ужасе завопила я, когда он улегся на меня. — Я не Лорен. Оставь меня в покое!
В спальне зажегся свет, и Грант замер.
— Ты слышал, уйди от нее, — велела Карен, стоя в дверях.
— Уйди! — прошипел Грант и снова повернулся ко мне.
Карен стремительно пересекла комнату и рванула его за рубашку.
— Пошел отсюда, или я вызову полицию.
Грант посмотрел на нее, и в его затуманенных глазах появилась наконец искра просветления. Он скатился с меня и, пошатываясь, встал на ноги.
— В этом нет необходимости, Карен. К твоему сведению, Лорен — моя жена.
— Она хочет, чтобы ты ушел, — твердо сказала Карен. — Ты пьян, возвращайся в свою комнату.
К моему удивлению, он не стал спорить, лишь смущенно кивнул, бросил на меня осуждающий взгляд и нетвердой походкой вышел из комнаты. Карен села на край кровати и обняла меня.
— Все в порядке, он ушел, — нараспев говорила она, пока я рыдала. — Запирай дверь, и он больше не будет тревожить тебя по ночам.
Когда она вернулась к себе, мне потребовалось время, чтобы заставить себя двигаться, но страх перед возвращением Гранта оказался сильнее. Я с трудом встала, подошла к двери и заперла ее. Потом, шатаясь, доковыляла до кровати Лорен и закрыла глаза, но сон не приходил. Я вертелась с боку на бок, снова и снова мучая себя ужасными воспоминаниями, и чем больше я думала о том, что случилось, и о том, что сейчас чувствует Дэн в моей квартире, тем меньше мне хотелось спать. Я посмотрела на будильник и вздрогнула от ужаса. Когда меня выдернули из тела Джессики, было около трех часов пополудни, а теперь стрелки приближались к четырем утра.
Значит, дома я почти целый час нахожусь без сознания, и Дэн наверняка сходит с ума от беспокойства. Только бы он не стал вызывать «неотложку». Меньше всего мне хотелось снова оказаться в больнице. Чем чаще это будет случаться, тем больше врачи будут изводить меня анализами и рыться в Моей истории болезни, а потом припишут мои обмороки нервно-психическому напряжению и эмоциональным стрессам.
Я с ужасом представила, что произойдет, если обморок случится во время судебного заседания или на важном корпоративном мероприятии. В таком случае я рискую не только остаться без работы, но и поставить под удар репутацию фирмы «Чайслуорт и партнеры». Ведь речь идет не о коротких обмороках, я могу быть в «отключке» столько времени, сколько потребует мое пребывание в семье Ричардсонов. Как я объясню это толпе юристов? От дурных предчувствий меня бросило в дрожь.
Чувствуя себя несчастной, я сунула голову под подушку и снова представила себя в сумасшедшем доме.
Глава десятая
Наверное, я все же уснула, потому что очнулась от чьих-то тихих голосов. На мгновение я растерялась. Кто я сейчас — Лорен или Джессика?
