Доктор показал слайды предыдущих операций. До и особенно после. Самым удивительным в этих лицах были не исчезнувшие морщины, не безупречно гладкая кожа, но блеск глаз, выдававший спокойствие и безмятежность, обретенные пациентами. Послушать доктора Жюста, так все, что до сих пор казалось Блену немыслимым, становилось простой формальностью. Можно было подумать, что достаточно прийти в клинику однажды утром со своим лицом, а выйти через несколько часов с лицом, о котором всегда мечтал.
— Надрезы в области глаз и подбородка пройдут по морщинам, остальные шрамы я спрячу в районе волосяного покрова, сначала они покраснеют, потом будут практически незаметными. Единственный человек, который будет знать об их существовании, это ваш парикмахер.
Не вопрос, Тьери научится управляться с машинкой, чтобы стричься самому. К тому же он скоро избавится от ненавистной бороды. Ему больше нечего будет скрывать.
— Пока еще не совсем то, — буркнул Родье, пробегая листки глазами.
Блен присоединился к нему в баре с девочками на Елисейских полях, где царили атмосфера семидесятых и духи ожидающих на красных диванах женщин, а под лепным потолком мигали разноцветные лампочки. И, не пытаясь понять, почему шеф назначил столь странное место встречи, Тьери напряженно ждал реакции Родье на свой первый в жизни отчет о расследовании.
— Ты используешь субъективные оценочные категории, типа «эксцентричный» или «парвеню», но твое личное мнение никого не волнует. И много условного наклонения, такое впечатление, что ты ни в чем не уверен. «Возможно, Дамьен Лефор находится сейчас под административным наблюдением». Что за черт! Ты же слышал, как мой информатор в налоговой сказал, что налоговая следит за этим парнем уже как минимум пять лет, зачем же ты пишешь «возможно»? Зато слово «появляется» в предложении «Кроме того, имя Лефор появляется в документах некоего общества под названием „Пиксаком“» стоит взять в кавычки, потому что оно не появляется там официально. А когда ты говоришь: «Лефор заявляет, что он недееспособный совершеннолетний», для того, кто будет тебя читать, надо обязательно уточнить, расставить все точки над i: «Это означает, что он находится под опекой своей жены Франсуазы Лефор». Ты можешь даже добавить, чтобы забить последний гвоздь: «Таким образом, он не способен управлять своим капиталом», потому что это ответ на вопрос, который тебе задали в самом начале. От тебя не требуют упражнений в стиле, ты должен представить отчет, и точка.
— Да где же я тут упражняюсь в стиле?
— Вот, например: «Когда мы позвонили в агентство и спросили про „Пиксаком“, ответом нам было красноречивое молчание». Что это за «красноречивое молчание»? Что оно в самом деле значит, это молчание?
— …
— Достаточно было просто написать: «пришли в замешательство». И все, кому надо, поймут, что в агентстве не ожидали этой проверки сведений, и все.
Родье разнес отчет Тьери в пух и прах, но это было совершенно не обидно — насмешливый тон и ехидная ухмылка сглаживали впечатление. Вердикт обжалованию не подлежит: «На правильном пути, но есть над чем работать».
— Что будете заказывать? — К ним подошла барменша.
В ней не чувствовалось ни властности начальницы, ни сноровки официантки, ни походки танцовщицы. Она просто приносила выпить, ждала, сложив руки на груди, и прохаживалась за барной стойкой, не зная, куда себя деть. Красный свитер из ангоры, черные брюки-джерси, коричневые «лодочки» на низком каблуке — казалось, она делает нечеловеческие усилия, чтобы носить все это. Тьери представил себе, как долгие годы она слонялась по улице, до того как очутиться здесь, стать неумелой, пресыщенной управляющей. Глядя на нее в упор, Родье бросил Тьери:
— Заказывай что хочешь, это за счет заведения.
Словосочетание «за счет заведения» доставило Родье краткий миг истинного блаженства, настолько эта фраза была здесь неуместна. Заведение ни за кого никогда не платит, это не просто правило, это запрещено, здесь все имеет денежный эквивалент, даже редкая улыбка включается в счет.
— Катрин еще нет, — сообщила барменша.
— Знаю, она назначила мне на девять. Пока мы ждем, налейте нам пару бокалов вина, — не терпящим возражений тоном ответил Родье.
Две девушки, не слышавшие обмена любезностями, поднялись с диванчика и направились к ним. Та, что предназначалась Родье, пыталась обратить внимание на свои красные ажурные чулки и черную юбку с разрезом практически до пояса. Блену совершенно не хотелось ни разговаривать, ни улыбаться второй девушке. Не красавица, не дурнушка, она все время вертелась, пытаясь принять позу пособлазнительней, не испытывая жажду, заказывала выпить. Она пыталась внушить желание погладить ее, но ее подводила серьезность. Ей хотелось вернуться домой и не удавалось это скрыть.
— Дорогие дамы, — обратился к ним Родье, — мы здесь не клиенты, напротив, ваше заведение обратилось к нам за помощью. Так что, не обижайтесь на меня, я не заплачу за вашу выпивку, мы здесь по долгу службы.
Девушки спокойно поднялись с табуреток, даже не дав им понять, что они напрасно снялись с насиженных мест.
— Может, вы наконец объясните мне, что мы тут делаем? — спросил Тьери.
— Хозяйка нуждается в моих услугах. Она тоже может быть мне полезной. Так что мы наверняка договоримся.
На витрине выстроились две бутылки виски, коньяк и еще две бутылки какого-то белого напитка, к которым никто не прикасался уже лет пять. Зато в ведре для шампанского охлаждалось сразу четыре бутылки, одна початая. Тьери впервые оказался в подобном месте и досадовал, что пока не появилось ни одного настоящего клиента.
— Кто может угодить в эту ловушку? Разве что вдрызг пьяный турист. Если бы меня попросили дать определение абсолютного антисоблазна, то я бы назвал подобное место.
— В твоем возрасте в таких местах делать нечего. Но когда тебе будет столько же, сколько мне сейчас, когда цена не имеет значения, а важно только сохранить все в тайне, тут самое место. Много лет назад я пережил тут несколько незабываемых мгновений. Но теперь я уже не тот, и могу заснуть только рядом со своей Моникой.
Решительно, по-хозяйски в бар вошла высокая, стройная, ярко накрашенная блондинка лет пятидесяти. Поздоровавшись со всеми, она прошла за стойку, повесила пальто в шкаф и подошла обняться с Родье. Он представил ей Блена, которого она расцеловала с не меньшим энтузиазмом, и уселась на табурет между ними. Она умела сделать удивленные глаза и улыбаться так искренне, как никто из присутствующих девушек. Высокие черные сапоги придавали ей вид бой-бабы, которой никто, особенно Тьери, не осмелился бы перечить.
— Ну, мальчики, чем вы меня угостите?
— Ничем. Сегодня ты нас угощаешь.
Она заказала шампанского, забавляясь сменой ролей.
— И как тебе только удается оставаться загорелой весь год в таком месте?
— Мне это дорого обходится, но результат стоит того, — ответила она, расстегивая верхние пуговицы, чтобы продемонстрировать контраст между загорелой кожей и белизной кружевного лифчика.
