Милдред (делает жест, словно душит кого-то ). Я хотела бы положить его на ладонь, сюда, и сжать изо всех сил!
Вместо этого получилось:
Милдред (игриво, приложив палец к губам ). Я хотела бы положить его на ладонь, сюда… и сжать (вздох)… изо всех сил…
Что касается остальных актеров, то про них трудно сказать, хорошие они или плохие. Их игра – это странная смесь профессионализма и дилетантства. Но в любом случае, они верят в то, что говорят, как мы верили в то, что писали. И если им иногда не удается передать скрытый смысл диалога или драматичность ситуации, на них нельзя обижаться. Как и мы, они – заложники «Саги». Как и мы, сегодня они бодрствуют со своими семьями.
Университетский медицинский центр,
Кремлен-Бисетр Отделение гериатрии
Господин или господа авторы!
Простите за почерк старого человека, пишущего дрожащей рукой, но никто из нас не умеет пользоваться печатной машинкой, которую старшая сестра любезно предоставила в наше распоряжение. Я пишу вам от имени небольшой группы (сейчас нас восемь человек), образовавшейся ровно неделю назад. Поскольку мы спим ночью не более двух часов (проклятая старость!), у нас появилась привычка дожидаться рассвета не в своих комнатах, а в телевизионном зале, несмотря на протесты дежурных медсестер. Тринадцатого октября этого года мы случайно посмотрели первую серию «Саги». С тех пор каждый день мы ожидаем продолжения и даже начали вести пропагандистскую работу, чем пробудили любопытство еще у нескольких старых обитателей заведения. Теперь у нас появился настоящий клуб, где каждую ночь в четыре часа перед экраном телевизора собираются все ходячие пациенты. Можете положиться на нас: скоро мы обратим в свою веру все отделение гериатрии. Ваша «Сага» гораздо оригинальнее всего, что обычно показывают в это время (да и в самые смотрибельные часы), а ведь мы весьма привередливые зрители. Эти новые американские сериалы такие шумные, одна музыка режет слух, а интриги на редкость банальные. Мы не имеем ничего против небольшой дозы насилия, но, черт возьми, пусть оно чему-то служит! Да, конечно, там есть мускулистые парни и симпатичные девушки, на которых приятно посмотреть, но нам достаточно полюбоваться на них минут пять, чтобы потом весь день страдать от звона в ушах. Что касается европейских сериалов, то они, на наш взгляд, адресованы детям, нужно быть краппе наивным человеком, чтобы всерьез интересоваться этими приторно добродетельными историями. Насколько отлична от них ваша «Сага»! В ней все события неожиданны, ее герои симпатичны, хотя и обладают очень сложными характерами, сюжетные линии завязываются и развязываются, но держат зрителя в напряжении, а какое необычное волнение охватывает нас при звуках музыки Баха! Что касается лично меня, то мне нравится изобретатель, который не знает, что еще ему изобрести, чтобы спасти человечество! Меня интересует и то, что происходит между Марией и Вальтером, надеюсь, что в конце концов они объяснятся друг другу в любви (хотя я и опасаюсь тайного поклонника). В любом случае, мы верны и будем верны «Саге». Мы часто думаем о вас, ведь вы – наши последние попутчики. А как тяжело пройти до конца оставшийся жизненный путь, особенно трудно бывает ночами.
Мы обязательно напишем письмо и актерам «Саги», которые тоже заслуживают поощрения, но прежде всего нам хочется поблагодарить именно вас, ее авторов.
Продолжайте. Хотя бы только для нас.
Клуб восьми. Этаж В1
«Отделение стариков»
Это письмо мы получили сегодня утром, то есть через десять дней после его отправления. Послание провалялось около недели в ящике для корреспонденции Сегюре, пока какая-то сострадательная секретарша не переправила его нам. Матильда прочитала письмо вслух. Мы улыбнулись ради приличия. На самом деле мы были слишком тронуты, чтобы рассказывать о том, что почувствовали. Пока это письмо – единственный отклик на наш сериал. Двенадцать серий – и никакой реакции ни от журналистов, ни от руководства каналом, ни даже от нашего окружения. Такого мы не ожидали. Впрочем, это свидетельствует о том, что все идет нормально и «Сага» идеально выполняет свою роль – как можно незаметнее выбрать квоту. Сегюре пока тоже молчит, ждет продолжения, – оставшихся по контракту пятидесяти шести серий, – после чего канал снова окажется на плаву. Больше нам не на что надеяться.
Все идет хорошо.
Луи прикрепил письмо от старичков на стену, возле кофейного автомата.
16-ю серию передавали сегодня ночью, но я забыл запрограммировать на запись свой видеомагнитофон. Весь день я писал два последних эпизода 28-й серии. К тому времени, как ее покажут, у нас будет готово три четверти сериала. Главное – не терять темпа. Продолжать писать то, что нам нравится, но как можно быстрее. Бесполезно пытаться понять, сбилась или нет «Сага» с курса. Похоже, что наш корабль ведут четыре безумных капитана, которые контролируют работу механизмов, когда им вздумается. Боже, прости нас, мы не ведаем, что творим. Иногда мне кажется, что это автоматическое письмо, на манер Дали или Бунюэля; мы рассказываем обо всем, что приходит нам в голову, и оставляем то, что отвергают другие, даже не пытаясь объяснить почему. Подобно детям, которым все позволяется, мы развлекаемся, пренебрегая рамками приличия, и никто не бьет нас за это по рукам. Мы создали персонаж, который нас очень забавляет, это дальний кузен Каллахэнов, приехавший с какого-то тихоокеанского островка. Его зовут Мордекай, он необыкновенно богат и страшно взбалмошен. Его гигантское состояние служит то добродетели, то пороку, и в этом нет никакой логики. Считая, что все имеет свою цену, Мордекай так же просто вырывает листки из чековой книжки, как палач отсекает головы. Поскольку деньги и безумие не существуют друг без друга, Мордекай то свирепо набрасывается на честного человека, то вознаграждает мерзавца. Но может поступить и наоборот. Он дарит билет в Диснейленд нищей старухе, заставляет чиновников устроить выставку неизвестного художника с площади Тертр в Бобуре
[4]
, готов купить за миллион долларов фотографию обнаженной женщины-министра, от которой он без ума (и покупает ее!). Организует роскошные приемы, чтобы унизить одновременно элиту и Красный Крест. Чего больше в его поступках – цинизма или непосредственности? Все зависит, с какой стороны посмотреть. Пока ни Сегюре, ни цензоры не делают никаких замечаний, и это начинает походить на провокацию. Мы остаемся творцами и, наверное, единственными зрителями «Саги». Непозволительная роскошь.
На протяжении всего дня Матильда курит сигариллы, что делает ее похожей на Мату Хари. Каждый день она выглядит по-другому, а о сексе говорит с той же легкостью, с какой другие говорят об информатике. Матильда была бы идеальной женщиной, если бы не увлекалась скандальной хроникой. Ей известно все о развлечениях звезд, о сексуальных пристрастиях принцесс и застарелых болячках сильных мира сего. Иногда она вырезает из журналов иллюстрации и складывает их в огромную папку, которую прячет в закрывающийся на ключ шкафчик. Когда ее спрашивают, чем она занимается, она отвечает, что это ее тайный сад и что мы слишком любопытны. Нет никаких сомнений – Матильда настоящая сплетница, сделавшая это увлечение своей профессией.
