— Я вам почту принесла, мистер Дэвид. На этот раз не так уж много — счета и ерунда всякая.
Он убил чуть ли не год, уговаривая ее звать его просто «Дэвид», но привычка оказалась неискоренимой. При виде почты он вспомнил о почтовом ящике.
— Вы не заметили, что мой ящик вскрыт, Мельда?
Лицо ее приняло озадаченное выражение.
— Вскрыт? Как это?
— Дверца открыта. Замок... — он попытался найти слово попроще, — ... сбит.
Рука ее сжалась в кулак.
— Сбит?
— Ну, отсутствует. Нет замка. — Судя по ее лицу, она понятия не имела, о чем это он толкует. — Ну, неважно. Входите и давайте выпьем чаю.
Она покачала головой. Лицо ее сморщила улыбка.
— Я пеку яблочный пирог. Вечером после клуба принесу вам кусочек.
Яблочные пироги Мельда пекла в качестве психотерапии. Слоун понимал, что утром она перенервничала. Он похлопал себя по животу — все еще тугой, хотя и не так, как раньше.
— У вас просто чутье какое-то, Мельда. Стоит мне решить сесть на диету, как вы печете яблочный пирог!
— Не надо, да? — разочарованно проговорила она.
— Когда это я мог устоять против вашего яблочного пирога?
Улыбка опять осветила ее лицо.
— Значит, до вечера. Я схожу в клуб на лотерею-бинго, а потом принесу пирог. — Она собралась было уходить, остановилась, приложила руку к виску.
— Ох, простите, память сдавать стала...
— Что такое?
— Телефоны... Их починили?
— Починили?.. У вас плохо работал телефон?
Она покачала головой.
— Не у меня. У вас.
— Мой телефон? А что с ним такое?
Она пожала плечами.
— Когда вас не было, приходил мужчина и говорил, что какая-то поломка и надо чинить.
— Он объяснил, в чем дело?
Она опять покачала головой.
— Я в этом не разбираюсь... Транс... в общем, что-то не так. Я просто показала ему ваш аппарат.
— Провели его ко мне в квартиру?
Будка с телефонными кабелями ко всем телефонам дома находилась снаружи, возле автомобильного навеса. Слоун достаточно хорошо знал устройство этой системы, чтобы понять, что починка не ограничилась бы телефоном в его квартире, особенно если учесть, что его не было дома и ни о какой неисправности он не сообщал.
— Он говорил что-то насчет проверки, я следила за ним.
Слоун снял трубку со стоявшего на кухонном прилавке аппарата. Раздался гудок.
— Все в порядке. Телефон работает. Кто-нибудь жаловался на телефон?
Она покачала головой.
— Нет, никто ничего не говорил.
— А человек этот в будку заходил?
— Нет, — ответила она, на этот раз не очень уверенно.
— Другие телефоны он проверял?
— Нет. Только ваш. — На лице Мельды мелькнул испуг. — Я что-то сделала не так?
Профессиональная выучка Слоуна тут же заставила его связать взлом квартиры с телефонным мастером. Если он прав, то о том, что взломщики проникли в квартиру случайно, и думать нечего.
— Мистер Дэвид, я что-то не так сделала?
Слоун покачал головой:
— Нет. Уверен, что все нормально, Мельда. Как вам показалось, человек этот был из телефонной компании?
Она кивнула.
— Он оставил карточку или какую-нибудь квитанцию?
Она покачала головой.
— А как насчет фамилии?
— Фамилии он не назвал. Такой симпатичный мужчина, такой вежливый.
— Нет, я уверен, что все в порядке. — Мысленно он сделал зарубку на память: не забыть утром же в понедельник позвонить в телефонную компанию и проверить, записан ли у них этот визит. Он не сомневался, что ответ ему известен. Он прикидывал, не мог ли этот человек быть родственником кого-либо из пострадавших от него в суде, кого-либо, кто точит на него зуб. — Можете описать мне этого мужчину? Как он выглядел?
Она секунду подумала.
— Ростом поменьше вашего. — Она согнула плечи, сгорбилась. — Мускулистый такой. Ну а лицо? Не знаю даже. Коротко стрижен. — Она провела рукой по макушке. — Здесь гладко... Ах да... На руке у него птица.
— Птица?
— Орел. Знаете, как это бывает. — Лицо Мельды напряженно сморщилось: — Как это сказать? — Она ткнула пальцем себя в предплечье. — Когда краску вводят... Иголкой...
— Татуировка?
— Да. Татуировка. Орел.
И как по заказу зазвонил телефон.
— Ну, думаю, его починили, — сказал Слоун.
Она улыбнулась.
— Вечером увидимся.
— Жду с нетерпением.
Закрыв за ней дверь, он взял трубку.
— Дэвид? Господи, ты меня до смерти напугал. Что ты делаешь дома? Я думала, ты уже отдыхаешь на всю катушку!
— У меня переменились планы, — сказал он. — А чего ты звонишь, если думаешь, что меня нет дома? — спросил он и тут же сообразил, что звонит она в пятницу в пять часов вечера. — Ты что, себе надбавку зарабатываешь?
— Держи свои деньги при себе. Пригодятся.
Помимо обычного сарказма он уловил в ее тоне еще что-то.
— Что случилось?
— Я хотела тебе сообщение оставить на случай, если ты позвонишь. Нехорошо было бы тебя в понедельник как обухом по голове шандарахнуть.
— Звучит не слишком обнадеживающе.
— Так и есть. Как говорится, дерьмо пошло — успевай глотать. От «Эббот секьюрити» к нам поступило целых семь дел. Пол Эббот дал от ворот поворот всем своим юристам и хочет, чтобы его делами занимался только ты! С чем и поздравляю.
— Да знаю я. Боб Фостер еще утром успел этим меня порадовать.
— Правда? А Его Величество сообщил тебе также, что одно из дел назначено к слушанию в понедельник?
— В этот понедельник?
— В этот понедельник.
От возмущения Слоун даже рассмеялся.
— Мы получим пролонгацию.
— Не получим. Эмми Доусон сегодня частным порядком ринулась в Верховный суд Сан-Матео, и судья Марголис ей наотрез отказал. По всей видимости, Эббот в третий раз меняет защиту. Вот прохвост. Когда будем устраивать новогодний бал для клиентов, напомни мне потерять его адрес. И судья Марголис что-то вскользь проговорил насчет того, чтобы «Мощнейшее оружие» было наготове, так что лучше тебе времени зря не терять. Эббот звонил трижды и в последний раз спрашивал твой сотовый и домашний телефоны, причем был не слишком-то обходителен.
