Собравшаяся толпа несказанно удивляла детектива Фрэнка Гордона — сквозь матовое стекло дверей в вестибюле клиники ему хорошо было видно, что люди никак не расходятся.
— Свет фар патрульных машин для них все равно что освещенное крылечко для мошкары, — сказал он. — И неважно им, что это опасно, что они могут погибнуть, их просто тянет на свет! — Он повернулся к Тине: — Нет, правда, кто вы ему? Его девушка? Ведь то, что вы не жена, это ясно. — Гордон показал на левую руку Тины. — Кольца нет. Да я и проверил: Слоун не женат.
— Я его секретарь. Тина Скокколо.
Гордон подался вперед, словно был туговат на ухо:
— Секретарь?
Она кивнула.
— Я с ним десять лет проработала.
Гордон покачал головой с улыбкой полного недоумения.
— Двадцать четыре года как я в полиции работаю, но такой дикости еще не видал.
— Но с рассказом-то его это совпадает, верно? И описание мужчины оказалось правильным.
Лицо Гордона приняло сдержанное и не очень веселое выражение.
— Да, описание парня, сказавшегося братом Слоуна, данное вахтером, и то, что говорил сам Слоун, совпадают, как совпадают они с приметами, которые сообщил один из жильцов Слоуна. Я ведь съездил туда, переговорил. Тот жилец признался, что сам он направил телефонного мастера именно такой наружности к Мельде, как там ее... — Гордон заглянул в записи.
— Деманюк, — подсказала Тина.
— Правильно. Деманюк.
— Но к телефонной компании он не имел отношения, — сказала Тина.
— Очевидно, нет. Слоун и тут оказался прав. Никакого вызова в тот дом в телефонную компанию не поступало.
— И значит, Дэвид говорил правду насчет взлома, — заметила она.
— Вот тут я не уверен. Единственное, что я знаю, это сведения из полицейского протокола, предоставленные мистером Слоуном, и свидетельства двух полицейских, выезжавших на место. Согласно им, кто-то проник в квартиру Слоуна точно так же, как кто-то проник к этой госпоже...
— Деманюк.
— Госпоже Деманюк. Совершенно верно. Так или иначе, да, все это совпадает.
Тина облегченно перевела дух.
— Но офицер полиции все же считает ситуацию странной.
— Странной?
— В той части, что проникший в квартиру Слоуна ничего в ней не взял.
— Не понимаю.
— Я тоже. Обычно взломщики проникают с целью грабежа. — Гордон многозначительно поднял брови. — Но тот, кто влез в квартиру Слоуна, по всей видимости, не забрал из нее ничего ценного — ни стереосистемы, ни телевизора. Лишь поломал их. И это, судя по всему, полностью исключает мотив грабежа. — Тине вспомнились слова Дэвида насчет того, что незнакомец искал конверт. Но она промолчала. — Вам известно о каких-либо порочных наклонностях мистера Слоуна?
— Порочных наклонностях? — удивилась она.
— Да. Пристрастии к наркотикам, алкоголю, азартным играм... женщинам.
Она покачала головой.
— Он почти не пьет, детект... — Она осеклась, вспомнив о просьбе Слоуна принести ей из офиса портфель. Конверт от Джо Браника находился в портфеле.
— Госпожа Скокколо?
— Да?
— Так что же насчет порочных наклонностей?
— Нет, — сказала она. — Мне ни о чем таком неизвестно. — Но ответ ее прозвучал уже не столь уверенно, и от детектива, казалось, это не ускользнуло.
— Ну а могла быть какая-нибудь... какой-нибудь человек, которому он сильно досадил? Долг, который он кому-нибудь не отдал?
— Нет, — сказала она, по-прежнему не слишком уверенно. — Она скрестила руки на груди. — Я не все, конечно, знаю о его личной жизни, детектив, но могу вас заверить, что других увлечений, кроме, может быть, работы, у него нет. Да и времени ни на что другое он бы не нашел. Что же касается денег, то его чеками распоряжаюсь я, и по счетам он платит совсем немного. Могу утверждать, что средства у него есть. Крайне редко тратит деньги на себя. Костюмы и рубашки я ему заказываю по каталогам.
— Так что же он делает с деньгами?
— Вкладывает куда-нибудь или же просто оставляет на счетах. Он много жертвует детским приютам.
Гордон потер подбородок, словно проверяя, насколько отросла щетина.
— Ну а что скажете насчет его врагов?
Она пожала плечами.
— Ну так он же все-таки адвокат!
Замечание вызвало у Гордона короткий смешок.
— Я хотела сказать, что если он адвокат и постоянно выигрывает в суде, то может найтись кто-то, кому это не по вкусу. Но прямых врагов... нет, я таких не знаю.
Гордон вытащил из кармана пальто пластиковый мешочек и показал его Тине. Внутри была пуля.
— Один из наших сотрудников нашел. Как раз в том месте, какое назвал Слоун.
Она опять почувствовала, как по телу пробежал холодок.
— Сможете ему кое-что передать?
— Попытаюсь.
— Хорошо бы вам это удалось. Скажите ему, чтоб сдался.
— Но вы же верите ему, — возразила она. — Вы сами сказали, что он говорит правду.
— Насчет всего-всего? Не знаю. Нет, в убийстве госпожи Деманюк его, судя по всему, никто не подозревает, но, к сожалению, ему самому это неизвестно.
— Что вы хотите сказать?
— Я хочу сказать, что он в бегах и, согласно показаниям свидетелей, имеет при себе заряженную пушку.
— Он не представляет угрозы, детектив.
— В обычной ситуации я, госпожа Скокколо, с вами склонен был бы согласиться. Но тут ситуация необычная. А люди в отчаянном положении могут совершать отчаянные поступки. Слоун дошел до грани отчаяния, если он сбежал из палаты, и это, как я понимаю, связано с тем мужчиной, с которым он дрался в лифте. Хотя вы и сказали, что сбежал он до появления мужчины. Следовательно, Слоун знал о том, что мужчина явится, или же имел какую-то иную вескую причину считать, что находится в опасности. Какие бы вопросы и почему мне ни хотелось бы сейчас ему задать, дело не в них, и не они меня в данный момент заботят.
— А что заботит?
— Заботит тот мужик, что заявился в клинику. Он бродит где-то рядом, и мне бы не хотелось, чтобы опасность усугублялась.
38
Металлические полки с садовым инвентарем Мельды и всевозможными строительными инструментами занимали почти весь чулан, который и так был не больше шкафа. Слоун сидел на пятигаллоновом бочонке с краской, оставшейся после того, как в последний раз красили крышу. Голая лампочка на гвозде, которую он кое-как прикрутил проволокой к потолочной балке, тускло, в полнакала освещала чулан. Он проснулся, все еще чувствуя действие успокоительных, проснулся разбитым и слабым, но, по крайней мере, прошли озноб и тошнота. Он понятия не имел, сколько времени здесь провел.
