— Охотно обсудил бы. Но на этот раз речь идет о соответствующей покупке для Эмили.
— Эмили? Но она же еще ребенок.
— Ей тринадцать, Моль.
— Вот черт! Почему так летит время, Бенто?
— Вот уж не знаю, Моль. И времени размышлять над этим у меня нет. Слишком занят, подтирая твою задницу.
— Как там Франклин?
— Воскрешает мертвых. Вот Лазарь прошел сейчас мимо моего рабочего места.
— Как он выглядит?
— Лучше, чем ты будешь выглядеть, если не отзвонишь ему и не постараешься его утихомирить.
— Перебьется. В глубине души он меня любит.
— Ну хоть кто-то тебя любит.
— Мэгги готовит жаркое. Подскочи к ужину. Помнится, по телевизору сегодня бейсбол — играют балтиморские «Иволги». Можешь провести приятный вечер в кругу семьи.
Бенто засмеялся.
— Вот стервец!
— Ужин ровно в шесть. И не опаздывай. Ты же знаешь Мэгги. Никакая адская фурия ей в подметки не годится, если ей взбредет в голову, что жаркое пережарилось. Ну, так что ты выяснил для меня?
— В Военном архиве числится некто Джон Блер.
— Серьезно? Значит, не такой уж я гений.
— Только этот Джон Блер писался как положено, с одним «н», и погиб в Первую мировую.
— Должно быть, не тот, — сказал Молья.
— Если только Франклин не воскресил и его тоже, но я так не думаю.
— Больше ничего у тебя нет?
— А разве такое со мной бывает? В Адвокатской коллегии Массачусетса залицензирована фамилия «Блер», только это Эйлин Блер, супруга которой зовут Джоннатан, с двумя «н».
— Есть!
— Но он не адвокат и не практикует.
— Нет?
— Нет. Так что карточку его я выудил в Массчусетском управлении регистрации транспортных средств. Он похож, до ужаса похож на того парня, что сидел утром в вестибюле, насколько я смог разглядеть его за жирной тушей Плеши, но должен сказать, что это не он. Мы не «в подковки» с тобой играем, нет?
— Нет.
— Так что вот так, а договор об аренде в бардачке его машины, стоящей на парковке, свидетельствует, что машину взял Дэвид Слоун.
— Ты влез в его машину?
— Слушай, я спешу. Кроме того, машина взята напрокат. Какая неприятность может его постигнуть? Самое большее, лишится задатка. Судя по тому, что расплатился он наличными, я думаю, он может себе это позволить.
— Кто же платит наличными за аренду?
— Тот, кто не хочет пользоваться кредиткой. А дальше еще интереснее, Моль. У этого парня есть кольт-45 с запасом патронов — что тебе профессиональный взломщик, специализирующийся на ограблении банков. Я проверил. Оружия, зарегистрированного на Дэвида Слоуна, не существует.
— Так это же криминал?
— Не существует в округе Колумбия, как не существует и в Калифорнии. Проверка на федеральном уровне займет некоторое время, но мой дружок в ФБР пообещал, что...
— В Калифорнии? Почему ты ринулся искать его в Калифорнии?
— Потому что порыскал в документах Управления регистрации транспортных средств, и этот Слоун проживает в Пасифике. Это где-то на побережье возле Сан-Франциско. Словом, он из ваших калифорнийских непроходимых кретинов, Моль.
— Беру обратно все ругательства, которыми честил тебя, Бенто.
— Их и вполовину не так много, как тех, которыми честил тебя я.
— Ну, в шесть увидимся. И не забудь защелкнуть замочек на купленном лифчике. Найдутся парни такие же бойкие, какими были когда-то мы с тобой.
— Я спокоен. Мы с Эмили договорились — никаких свиданий до свадьбы.
58
Паркер Медсен шагнул в Овальный кабинет со сложенной газетой под мышкой.
— Господин президент, простите, что прерываю вас... — Хотя он обращался к Пику, взглядом он окинул Слоуна, и тот мгновенно почувствовал, что дело плохо.
— Я знаю, Паркер. Я иду.
— Сэр...
— Мы уже заканчиваем, Паркер. Джон, это Паркер Медсен, глава администрации Белого дома...
Слоун пожал руку Медсена, ощутив такую волну энергии, словно ткнул вилку в розетку. Ему захотелось отдернуть руку. Лампочка зажглась, и следом послышался громовой раскат. Слоун постарался удержаться и не скатиться в разверзшуюся перед ним темную пропасть, куда толкал его этот человек. Он старался не потупиться, глядя Медсену прямо в глаза — неподвижные кружки, без зрачков и радужной оболочки.
Пик распахнул дверь.
Слоун отдернул руку. Падение откладывалось.
Он ступил в холл, стараясь больше не глядеть на Медсена. Женщина терпеливо ждала.
— Шейла, проследите, пожалуйста, чтобы мистера Блера проводили к служебной машине и отвезли, куда ему требуется.
— Господин президент... — опять вклинился Медсен.
— Я уже иду, Паркер.
Пик сжал руку Слоуна.
— Остается только пожелать увидеться с вами при обстоятельствах более благоприятных, Джон.
— Ну, может быть, и представится случай. — У Слоуна слегка кружилась голова, его подташнивало. Побуждаемый какой-то невидимой силой, настоятельной потребностью, он опять взглянул на Медсена. И опять сверкнул свет, на этот раз осветивший одну лишь тьму. Слоун высвободился, криво улыбнулся и проследовал за женщиной, чувствуя себя так, будто пояс его обвила веревка и в любую минуту его могут потянуть назад. Он миновал зал Рузвельта, сейчас заполненный людьми, и вслед за женщиной вышел из здания. Они пересекли асфальтовую площадку, направляясь к Западным воротам. С каждым шагом веревка обхватывала его все туже, но он ухитрялся идти непринужденной походкой, поспевая за цокающими каблучками женщины. У ворот он поблагодарил ее. Уже пройдя через них, и никак не раньше, поглядел через плечо.
Никто не шел за ним.
Пик вернулся в кабинет и закрыл дверь. Небрежной походкой он подошел к стоявшему на столе подносу с сандвичами и взял себе один с салатом и цыпленком.
Медсен развернул газету и приблизился к нему.
— Господин президент.
Пик поднял руку, как бы отстраняясь от него, и, обойдя стол, направился к французскому окну, выходившему в Розовый сад. Стоя около окна, он ел сандвич, словно поглощенный созерцанием пейзажа. Проглотив очередной кусок, он заговорил:
— Вы, должно быть, желаете объяснить мне, — сказал он, — каким образом можно проникнуть через надежнейшую в мире охрану и попасть в Овальный кабинет президента США, не так ли? — Пик повернулся к Медсену. — Я знаю, что это был не Джон Блер, по крайней мере подозреваю. Он немного моложе, чем должен быть муж Эйлин, и вряд ли ему или Эйлин что-либо известно о Чарльзе Дженкинсе. Так что единственное, что меня интересует, генерал, — это узнать, кто он и как, черт подери, он сюда пролез.
