Сунув руку в машину и вынув оттуда дорожную сумку, Дана достала мобильник, внезапно озаботившись, не звонил ли Грант. Она глядела, как спешил по проходу удаляющийся Джеффрис, потом он скрылся из виду, нырнув в свою машину. Секунду спустя послышался гул запускаемого двигателя и со стоянки задом выкатился и двинулся к ней синий БМВ. Линда оставила ей три сообщения. В одном из них говорилось, что Марвин Крокет требует, чтобы она ему позвонила. Джеффрис подъехал и встал впереди «эксплорера». Дана направляла его, делая знаки рукой, пока бампер его машины не очутился в нескольких дюймах от бетонной, высотой по пояс, перегородки, отделявшей их ряд от прочих. Джеффрис лихо выпрыгнул из машины, видимо, совершенно войдя во вкус своей роли галантного рыцаря, облаченного в сверкающие доспехи милосердия. Мотор БМВ он оставил включенным и отсалютовал Дане рукой — дескать, все идет отлично. Потом он открыл багажник и появился уже с прикуривателем.
— Думаете, провода дотянутся? — усомнилась Дана, слушая последнее сообщение. Мама заверяла ее, что Молли она забрала. Звонка от Гранта не было. Дана подумала, не стоит ли опять позвонить к нему в номер — просто чтобы попортить ему нервы.
Джеффрис протиснулся в небольшой зазор между бетонной перегородкой и бетонной же колонкой гаража.
— Сейчас все получится. К счастью, аккумуляторы у нас с вами на одной и той же стороне, — сказал он, словно врач, рассуждающий о местоположении почек пациента.
Дана щелкнула крышкой мобильника и сунула его в дорожную сумку. Без сомнения, роль доброго самаритянина Джеффрису была привычна.
— Честное слово, не знаю, как благодарить вас!
От изъявлений благодарности Джеффрис отмахнулся. Встав возле капота ее машины, он засучил рукава рубашки.
— Рычаг должен быть слева под приборной доской. — И он указал пальцем, где именно ей следует искать.
Дана сунулась в машину и, потянув на себя рычаг, услышала, как открылся капот.
— Надеюсь, вы не откажетесь пообедать со мной, — сказала она, вынырнув из машины. — Вы так любезны.
— Всегда рад принять подобное приглашение, но предупреждаю, что платить буду я. Общество такой приятной дамы, да еще после столь напряженного дня, — это само по себе огромное удовольствие. — Джеффрис открыл капот «эксплорера» и секунду-другую изучал аккумулятор. — У вас фонарика не найдется?
— Боюсь, что нет.
Он приподнялся на цыпочки.
— Вообще-то говоря, устройства эти все весьма схожи. Красные провода — положительный заряд, черные — отрицательный. — Он все разглядывал аккумулятор. — Хм… Похоже, здесь еще какой-то провод имеется. Таких я не встречал.
— Дело осложняется?
Джеффрис покачал головой:
— Не думаю. Наверное, это заземление. В этих новомодных машинах чего только не наворочено — сам черт ногу сломит: электропакеты, бытовые компьютеры, кондиционеры; патронники, свечи зажигания — и то найти не просто. Вам проводку проверить надо, а сам аккумулятор у вас, по-видимому, в порядке, выглядит как новенький. Сейчас мы вас отсюда эвакуируем! — Он прицепил провода зажигания к обеим батареям и потер себе руки. — Вам придется, наверное, сесть в мою машину — немножко разогреть мотор. Сильно газовать не надо — так, чуть-чуть.
Бетонная перегородка сковывала движения. Дана пролезла в зазор и встала с другой стороны. Джеффрис сел на место водителя и показал ей через ветровое стекло два скрещенных пальца. Аккумулятор ожил, двигатель взвыл, но не завелся. Джеффрис выключил зажигание и высунул голову в окошко.
— Ладно. Разогрейте ее чуть-чуть, — сказал он, указывая на БМВ.
Дана кивнула и зашла за бетонную колонку, в то время как Джеффрис повернул ключ зажигания. Она услышала, как взвыл, наращивая обороты, двигатель, и машина с оглушительным ревом взлетела на воздух.
36
Она лежала на спине, устремив взгляд в крышу машины. Над ней склонилась женщина, что-то говоря ей. Голозу словно раскололи пополам. Дана попыталась встать, но женщина твердой рукой прижала ее к носилкам, надавив на грудь. Дана чувствовала прикосновение чего-то постороннего, накрывавшего ей рот и нос, и хотела снять это. Женщина перехватила ее руку.
— Вы в карете «скорой помощи». Мы везем вас в больницу. Болит где-нибудь? А грудь? Дышать не трудно?
Дана поняла, что на ней маска. Она чувствовала прохладное дуновение кислорода. Хотя она и слышала женщину, смысла слов мозг не усваивал. Потом возникли обрывки воспоминаний: рев двигателя и сильный толчок, будто ее подхватило гигантской волной. Ее толкнуло вперед, пронесло и с силой бросило на бетонный пол.
— Бетонная перегородка и колонка значительно ослабили удар, — сказала женщина. Подняв руку, Дана ощупала забинтованный лоб. — Но голову вы расшибли основательно. К сожалению, туфель ваших так и не нашли.
Дана поглядела на ноги. Она была необута, и ступни ее покрывала марля. А клетки мозга продолжали проецировать картины. Она вспомнила, как лежала ничком на полу, прижавшись щекой к холодному бетону, а сверху сыпались металлические обломки и осколки стекла, ее оглушали какие-то звонки, громкие свистки, воющие сирены, и вся эта какофония звуков гулко отдавалась от стен гаража. Сирены, сирены…
Фельдшерица оттянула Дане нижние веки и посветила в глаза чем-то очень ярким.
— Я проверяю реакцию зрачков. — Свет ослеплял Дану. — Предметы расплываются?
У нее затекла и болела шея. Вспомнился мужчина, добрый самаритянин.
— Мужчина в машине… — сквозь маску пробормотала она.
Фельдшерица покачала головой.
— Дышать трудно? Есть неприятные ощущения в груди?
Дана опустила голову на подушки.
— Мужчина в машине… — опять выговорила она, хотя кислородная маска и мешала ей произносить слова.
— Постарайтесь расслабиться, вот и все, — сказала женщина.
Из глаз Даны полились слезы, но им не давала катиться плотно прилегающая маска. Машина замедлила ход, повернула. Через заднее стекло Дана разглядела вывеску отделения «скорой помощи» районной больницы в Бьюрине. Машина въехала под козырек входа и встала. Задние дверцы открылись, и два санитара вытащили носилки с ней под металлически-серое небо. Дана вдруг поняла, что при ней нет сумки.
— Сумка! Где моя сумка? — в панике вскрикнула она.
Фельдшерица пошарила в машине и протянула ей сумку.
— Вот она. Никуда не делась, никто ее у вас не отнял. Вы держали ее мертвой хваткой, когда мы прибыли.
Майкл Логан торопливо, едва не переходя на бег, шел по коридору. В коротком телефонном разговоре Дана успела лишь сказать, что произошел взрыв и что она находится в больнице. Сообщать матери она не велела. Он приедет? По ее голосу Логан почувствовал, что Дана хочет сказать ему еще что-то, но не по телефону. Через две минуты после того, как он повесил трубку, он уже был в джинсах и фуфайке и бросал свою кожаную куртку в «остин-хили».
