Ричард кивнул.
— Так и должно было быть, потому что он питает ось заклинания — сдерживающее поле, которое есть Сад Жизни. Заклинание должно уходить вглубь нетронутым. Его нельзя нарушать снизу, или оно вообще не заработает.
— Ну, там внизу, на самых низших уровнях катакомб, в точке, где сходятся все туннели, мы с Нидой проделали небольшое отверстие в стене ствола, — Бенджамин постучал пальцем по безмолвной машине.
— Мы наткнулись на металлическую стену этой штуковины.
У Ричарда закружилась голова от ошарашивающих выводов. Машина, что пронизывала весь Народный Дворец до самого Сада Жизни, проходила и через скалы плато от самых Равнин Азрита, лежащих далеко внизу.
Глава 41
Ричард не мог себе представить, что бы это всё могло означать — чем машина была на самом деле, кто сделал её, и почему она так давно была далеко запечатана.
И, что хуже, отчего она внезапно пробудилась от своего вековечного сна.
Он предположил, что каким бы ни было назначение машины однажды, она могла бы быть заброшена без дела, и, будучи такой большой, могла бы причинить слишком много трудностей при разборке, поэтому ее просто замуровали и забыли о ней.
Кроме того, насколько он знал, могло также быть, что машина была запечатана, потому что стала источником неприятностей. Это был бы отнюдь не первый случай того, как пророчества вызывают неприятности, и, скорее всего, машина не стала менее опасной в этом плане.
Но ничего из этого не объясняло, почему она пробудилась обратно к жизни.
Неспособный сейчас ответить ни на один из этих вопросов, Ричард повернулся к деду.
— Что ты сумел узнать о природе этой вещи?
Зедд выглядел слегка раздраженным, может быть, даже слегка стесняясь. Он посмотрел на Натана и Никки, перед тем, как ответил.
— Боюсь, что ничего.
Это было отнюдь не тем, что Ричард ожидал услышать, тем более от Зедда.
— Ничего? Совсем ничего? Ты же должен был суметь узнать хоть что-нибудь.
— Боюсь, что нет.
Ричард разочарованно протянул руки.
— Но она использует магию. Разве ты не можешь сказать хотя бы что-нибудь о магии, что она использует?
— Так говоришь ты, — Зедд положил руку на машину.
— Мы не можем засечь ни следа магии. Машина тиха, как могила, пока не работает. Все, что мы можем сказать — что это бесполезный набор шестеренок, рычагов, колес, храповиков и валов. Мы смотрели внутрь нее, как могли, но это не дало нам ничего полезного о ней. Все внутренние детали, кажется, сделаны из обычного металла, хотя и с величайшим мастерством.
Ричард взлохматил пальцами волосы.
— Тогда что заставило шестерни вращаться, когда мы были здесь в прошлый раз?
Зедд пожал плечами.
— Мы сделали все, что могли, пытаясь запустить ее, заставить отреагировать на что-нибудь, как-нибудь проявить свою природу, но ей было все равно. Мы подвели магические нити, использовали заклинания познания и запускали внутри зачарованные щупы, но они не показали ничего.
— Может, это потому, что Народный Дворец ослабляет твои силы? — предположил Ричард.
— Поскольку я Рал, моя сила чувствует себя во Дворце очень хорошо, — сказал Натан, проведя ладонью по машине, — тем не менее, она оказалась едва ли полезнее Зеддовой.
Ричард повернулся к Никки. Она обладала способностями иного рода, чем Зедд или Натан, она владела Магией Ущерба. Он наделся, что, может быть, с помощью своего уникального дара она могла бы почувствовать следы магии, которые оказались недоступны Натану и Зедду.
— Ты наверняка сможешь сказать об этом что-нибудь.
Она покачала головой даже до того, как он закончил.
— Все как говорит Зедд. Никто из нас не может почувствовать никакой магии — в том числе и я. Кэлен рассказала мне обо всем, что происходило, когда вы нашли ее в первый раз. Углубление, где ты нашел полосы металла с изображенными на них символами, пусто. Она не сделала больше ни одной с тех пор, как вы ее обнаружили.
Ричард разочарованно вздохнул.
— Но как же она делает все это?
Никки расплела руки и положила ладонь на машину.
— Делает что? С тех пор, как вы были здесь тогда, не повернулась ни одна шестерня, и не показался ни один луч света. Она безмолвна, как была безмолвна все прошедшие тысячи лет.
— Но все эти детали внутри двигались и вращались, все освещенные каким-то странным оранжевым светом.
— Я тоже видела, — сказала Кэлен.
— Мы же не могли оба вообразить это.
— Мы и не говорим, что вы вообразили это, — сказал Зедд, отняв руку от машины и вздохнув, — только то, что мы не видели пока ничего из того, что она делает. Если она не проснется опять, у нас не будет даже представления об этом.
На самом деле, Ричарду было куда легче от того, что машина сохраняла молчание. Это означало, что у них одной проблемой меньше; им хватало раздражающего потока пророчеств и без вклада, вносимого машиной.
Ричард положил ладонь на плоский железный верх.
В тот же миг, как он дотронулся до машины, земля сотряслась внезапным громом, когда все тяжелые детали внутри машины внезапно пришли в движение.
С глухим стуком, сотрясшим пол более четко, из центра машины, как молния из темноты, вырвался свет, отображая символ на потолке, тот же самый, что они видели в прошлый раз, тот же самый, что был на боку машины и в Регуле. Он появился на потолке, написанный световыми линиями, как только завертелись тяжелые шестерни.
Зедд и Натан бросились к машине и наклонились, чтобы посмотреть вниз через окно.
— Смотрите туда! Там полоса металла движется сквозь механизм, в точности, как рассказывал Ричард, — заметил Зедд, перекрикивая рокот и стук, издаваемый огромными шестернями при вращении.
Никки положила ладони на машину, очевидно пытаясь ощутить источник ее силы.
Она незамедлительно отпрянула назад, шипя от боли.
— На ней щиты, — сказала она, успокаивая боль в горящих предплечьях и плечах.
Зедд осторожно дотронулся одной рукой до машины, чтобы проверить, однако сделал это куда легче, чем Никки. Ему тоже пришлось отдернуть руку. Он затряс ей, как если бы дотронулся до огня.
— Проклятье, она права.
— Смотрите, — сказал Натан, показывая на что-то в окошке, не дотрагиваясь при этом до машины.
— Полоска металла движется сквозь тот яркий световой луч.
Все молча ждали, пока Натан и Зедд изучали то, что происходит в окошке. Ричард мог видеть световые линии, части символов, играющие на их лицах.
Металлическая полоса упала в приемник.
