Как и собирались, «Красный Барон» отошел от причала с рассветом, пользуясь легким попутным ветром и повинуясь коротким командам лоцмана. Шведский фрегат с едва трепыхающимся королевским флагом на корме, казался мирно спящим исполином, до поры — до времени спрятавшим пушки в порты.
— Гляньте-ка! — обернувшись, воскликнул юнга, указывая на отшвартовывающуюся шхуну с веселой зеленой кормою в ромашках. — И они — с нами?
— Да, этот корабль — в Ревель, — кивнул капитан. — Как сей шведский фрегат!
Юный Лесли округлил глаза:
— Мы что же, идем вместе этим фрегатом, сэр?
— Надеюсь, до этого не дойдет.
Хмыкнув, Громов бросил последний взгляд на шведское судно и, расплатившись с лоцманом, лег на правый галс — к Ревелю, — велев поднять все паруса, благо ветер как раз задул в корму, день начинался весьма даже благоприятно.
— Что? — толстый, чем-то похожий на добродушного кабана, ратман, отдышавшись, хмуро взглянул на невысокого, стриженного в кружок, немного косоротого парня, одетого в короткую куртку, какие обычно носили всякие там артельные мастера — каменщики, плотники, грузчики…
— Что ты сказал, Иоганн?
— Я, герр Шварц, говорю, что они все же грузили медь. Ну тот большой красный корабль, ага.
— И что с того? — удивленно моргнул ратман. — Ну медь — и что? Они же в Ревель идут?
— Но… вы же сказали, герр Шварц, что если вдруг замечу что подозрительное… чтоб докладывал, ага. Вот я и явился.
— Ага, явился он… Хотя… постой.
Отперев большой замок, висевший на резных дверях приземистого, сложенного из кирпича здания портовой таможни, чиновник — а он нынче пришел на службу первым, и вовсе не от показного усердия, просто проснулся рано — первым делом просмотрел таможенную книгу… Напротив голландского торгового судна «Красный Барон» (хозяин — купец Ян Песториус из Амстердама) никакой меди указано не было… но курс был — Ревель.
— Та-ак… — озадаченно протянул Шварц. — Портовый сбор они, значит, решили уплатить только наполовину. А ведь за медь-то еще немало талеров полагается! В Ревеле заплатят… а нам? Да и в Ревеле наверняка тоже что-нибудь этакое провернут, хитрые голландские морды! Ладно…
Поднявшись на ноги, ратман выглянул в дверь, подозвав грузчика:
— Вот что, Иоганн. Деньги свои ты нынче заработал.
— А я и не сомневался, почтеннейший герр Шварц!
— Но получишь их позже, сейчас же иди, найди лодочника, пусть ждет меня у ближнего пирса…
— Понял — у ближнего пирса, — кивнув, парень поправил круглую матросскую шляпу и уточнил: — А ежели лодочник спросит — куда плыть?
— До «Густава Вазы» и обратно. Скажешь — городская казна заплатит, пусть особо не беспокоится.
— Угу, угу… Так я побежал, герр Шварц?
— Беги, Иоганн, беги.
За кормой «Красного Барона» виднелись паруса, одни — милях в двух правее, другие, наоборот, ближе к берегу.
— Ну это — шхуна, — посматривая в подзорную трубу, бросил Громов. — А там, мористее, судя по всему — фрегат. Хорошо идет, сволочь шведская! С полным ветром. Видно, что легкий, без людей, провианта и груза — один балласт.
— Ничего такого, — кутаясь в наброшенный на плечи плащ, усмехнулась стоявшая рядом Бьянка. — Насколько я знаю, все эти суда тоже должны были идти в Ревель. Вот и идут. А фрегат, кстати, нас нагоняет.
— Ну как же? — Андрей погладил чисто выбритый подбородок. — Это же военное судно, специальной постройки, а «Красный Барон» — урожденный торговец, не такой уж и узкий, зато выдержит любой шторм, да и трюмы — хоть куда.
— И все же, мне это кажется подозрительным, — покрутив локон, призналась юная баронесса. — Куда эти шведы так спешат? И — смотри-ка — свернули к нам! Похоже, они за нами гонятся!
— Да не с чего им за нами гнаться, милая, — Громов взял из рук супруги оптику, приложил к глазам. — Хотя… да… почти к нам в кильватер пристроился… Боцман!
— Да, месье капитан! — браво доложился возникший, словно из ниоткуда, боцман Жан-Жак Лефевр — главарь мятежников-камизаров, ныне, собственно, и составляющих команду «Барона Рохо». — Чего изволите?
— Заряжайте все пушки, готовьте людей к возможному бою. Видите во-он тот фрегат?
— Прекрасно, господин капитан, — спокойно кивнул боцман. — Пушек… м-м-м… около полусотни… интересно, сколько там людей?
— Пушек — сорок, — с усмешкой поправил Андрей. — А людей — думаю, вряд ли больше полсотни. Матросы, судовые офицеры и сам капитан — все.
— И еще — профос, — вспомнив галеры, Лефевр недобро прищурился. — Корабельный палач. На вашем судне, кстати, его почему-то нет, месье Тоннер.
— И никогда не было! — расхохотался Громов. — Скажу более — и вряд ли будет. Немного чести пытать собственных матросов.
— Иногда это просто необходимо, месье. Так мы готовимся к бою?
— Да. И побыстрее — очень скоро фрегат нас догонит и вполне может дать бортовой залп.
Повинуясь приказу, моряки шустро забегали по палубе, артиллеристы спустились вниз, к пушкам, а сам господин капитан ласково погладил длинный ствол массивного шестифунтового фальконета, укрепленного на поворотной тумбе рядом с кормовым фонарем.
А фрегат нагонял, становясь все ближе и ближе! Вот уже стал отчетливо виден такелаж и позолоченная деревянная статуя на носу, под бушпритом. А вот предупредительно громыхнула пушка!
— Приказывают лечь в дрейф, сэр! — покусав губы, доложил юнга.
— Хорошо! — оглянувшись на Тома, Громов велел ему увести в каюту Бьянку — нечего делать женщине на палубе в морском бою! — и только после этого продолжил командование — спокойно и вполне уверенно, как и всегда.
А вот капитан «Густава Вазы» действовал, скорее, самоуверенно — ну конечно, Балтийское море — Шведское озеро — кого бояться-то? Все должны трепетать!
И на этой глупой самоуверенности можно было сыграть, тем более ветер начал заметно свежеть, а по морю побежали барашки. При большом — а даже и при среднем — волнении особо-то не повоюешь, тем более — на борту фрегата лишь только команда, без морской пехоты. Матросикам надо и с парусами управляться — не дай бог, оказаться к волне бортом, — и с пушечками управляться, и помпами водичку из трюмов откачивать — для пятидесяти-то человек дел невпроворот, какой уж тут бой, так что совершенно напрасно затеял шведский капитан все это дело. Верно, надеялся, на «стоять-бояться»! Ну как же, он же швед! А перед шведами все трепетать должны.
Велев взять часть парусов на рифы, Громов не то чтобы лег в дрейф, но резко снизил скорость примерно до семи-восьми миль в час. И еще мог снизить, убрав остатки парусов, да вот с этим пока не спешил — имелись мысли.
Высокий борт «Густава Вазы» с хищно открытыми орудийными портами поравнялся с «Красным Бароном». Повинуясь приказу своего капитана, шведские матросы поспешно убирали паруса, а вот — спустили шлюпку.
