Храмовники переглянулись.
— В рядах королевского войска у нас много преданных сторонников, — сказал сэр Тэптон. — Там есть даже члены ордена. Однако… Однако, к сожалению, далеко не все дворяне готовы торговать совестью. Полагаю, больше половины королевских полков будут преданы сюзерену, несмотря ни на что.
— Ничего страшного, — кивнул Вожников. — Просто английскую армию нужно немного перетасовать. Этим летом им придется много туда-сюда побегать. Сделайте так, чтобы отсылались с приказами каждый раз наиболее преданные полки, а оставались или возвращались самые ненадежные и продажные.
— Это задача сложная, но исполнимая, мой император, — сказал Филипп де Перпильян. — Однако я хочу знать, как будет оплачена эта работа ордена?
— Вы получите месть!
— Мне кажется, мой император, ты пытаешься продать нам воздух, — почтительно склонился магистр. — Ты начнешь свою войну и покоришь Францию и Англию в любом случае, этот вопрос ты уже решил. Зачем же нам входить в расходы, если можно лишь посмотреть со стороны, как вершится справедливость?
— Да, я покорю их в любом случае, — согласился великий князь. — Империя станет шире еще на несколько сотен миль и несколько миллионов человек. Как вы понимаете, она благосклонно отнесется к тем, кто ей помогал, и крайне недоверчиво станет воспринимать тех, кто отказал в помощи… Орден желает восстановить сеть своих отделений в Империи, или намерен собирать вещи на выход? Пропуск в Империю существует только один. Докажите свою преданность!
Магистр Филипп де Перпильян посмотрел на сэра Тэптона. Толстяк подумал, кивнул. Храмовник вздохнул и склонил голову:
— Орден готов присягнуть Империи, дабы вернуться к исполнению своего христианского долга.
— В таком случае я жду от вас сообщений о планах английского короля и всех его передвижениях. И принятия мер против излишнего пролития крови.
— Да, мой император… — склонил голову храмовник. Неуверенно спросил: — И куда ты теперь?
— В Шотландию. Насколько я помню, они с англичанами всегда на ножах. Надеюсь найти там лишних союзников в войне против короля Генриха.
— Это вряд ли, — покачал головой сэр Тэптон. — У английской короны в плену их король Яков, так что поднять горцев на серьезную войну будет трудно. Они, конечно, воинственно кричат и состоят в союзе с Францией против Англии, и даже врага своего тревожат — но сильно стараться не станут.
— Не понял? — вскинул брови Вожников.
— Пока король в плену, в Шотландии его именем правит Роберт Стюарт, герцог Олбани. Если король вернется, король станет править сам. И зачем это наместнику надо? — Толстяк рассмеялся: — Посему воюет Роберт Олбани так, чтобы Англия случайно не испугалась и венценосного пленника не возвернула. Сказывают, даже своего сына из плена не выкупает, лишь бы вместе с ним сюзерена забирать не пришлось.
— Какая интересная и насыщенная жизнь! — искренне восхитился Егор. — Нет ни единого уголка земли в обеих странах, где бы все не шло наперекосяк! Однако в Эдинбурге меня ждет корабль. Увы, но все предопределено. Просто расскажите мне об этом хитреце поподробнее…
* * *
Серым и пасмурным апрельским днем 1415 года к воротам Эдинбурга, серым, как само небо, подъехали трое мужчин и одна женщина. Все четверо спешились у моста, намереваясь войти, и стражник, окинув их беглым взглядом, сказал:
— Десять пенсов за проход. По три с каждого человека.
— А рыжая что, не человек? — поинтересовался один из путников.
— Коли такой умный, плати двенадцать, — не стал спорить привратник.
— Не буду. Передай лучше герцогу Олбани, наместнику короля Якова в Шотландии и хозяину города, что с ним желает встретиться Великий князь Русский и император Священной Римской империи, король бесчисленного количества королевств и князь несчитанного числа княжеств Георгий Заозерский.
— Это ты, что ли, император? — расхохотался стражник, толкнул локтем товарища: — Император в дерюге!
Оба засмеялись, начали соревноваться в остроумии:
— Император без ножа! Император без плаща! Император без сапог! Император без штанов! Император без земли!
Пока они веселились, по дороге, не особо торопясь, подтянулись всадники в вороненых доспехах. По двое, по трое — и как-то внезапно и незаметно их вдруг собралось чертовски много. Причем большинство оказались с пиками и щитами в руках, готовые хоть сейчас вступить в бой.
— У тебя возникли какие-то сложности, мой император? — спросил из-под забрала один из черных рыцарей. — Прикажешь наказать виновных и расчистить дорогу?
Егор красноречиво посмотрел на смешливого стражника. Из того мгновенно выдуло все веселье, и он кинулся бежать по подъемному мосту в крепость, вопя во все горло:
— Тревога, тревога!
— Оставь его, барон, — остановил черного всадника Вожников. — Сюда мы пришли не воевать, а вербовать союзника.
В надвратных башнях зазвучал горн, створки захлопнулись, подъемный мост пополз наверх.
Случившаяся паника Вожникова ничуть не удивила. В этом мире, столь красочно описывающем битвы стотысячных армий, полторы сотни воинов являлись очень и очень серьезной силой, а армии в две-три тысячи бойцов решали судьбы государств
[33]
. Однако для осады крупного города отряда за спиной императора было явно маловато. Равно как и для его оккупации. Гарнизон Эдинбурга, живущие в нем дворяне и их вооруженные слуги вряд ли уступали числом телохранителям великого князя.
— Кто вы такие и что вам нужно?! — после некоторой задержки крикнули с надвратной башни.
— Великий князь и император желал проездом удостоить визитом герцога Олбани, поболтать и выпить с ним кружечку пивка! — бодро ответил кто-то из воинов черной сотни. — Если, конечно, тот повесит на воротах хама, запирающего двери прямо перед носом знатного гостя!
Над маленькой, но отлично снаряженной армией развернулись знамена и хоругви.
Эдинбург думал над услышанным больше двух часов. Скорее всего, город подсчитывал свои силы и раздавал мужчинам оружие. Наконец все-таки заскрипел опускаемый мост, распахнулись ворота, и оттуда вышел ярко одетый в зелено-красные штаны и сине-желтый колет мальчишка с горном в руке. Поставив трубу раструбом на колено, он низко, размахивая шляпой, поклонился:
— Герцог Олбани, Роберт Стюарт, приглашает дорогих гостей на королевский пир!
Это был единственный настоящий пир за все время путешествия великого князя. В огромном зале, с вином, пивом, с менестрелями, орущими путаные баллады под треньканье лютен, с дамами в длинных тяжелых платьях и остроконечных шляпках, больше похожих на конусы из учебника по геометрии, но украшенных вуалями и атласом; с запеченным целиком быком, блюдами копченой трески и тухлой акулятины, с танцами под трубачей, больше похожих на всеобщую пьяную драку, в которой большинство дам решительно сдавались в плен своим обидчикам.
