— Шевалье Изабелла! Рыцарь Сантьяго! К императору! Тебя желает видеть император!
Воительница подняла голову. Встала, чуть склонив голову и не веря своим ушам.
— Шевалье Изабелла! Ты здесь?!
Женщина толкнула дверь. На поляне теснились многие десятки всадников в доспехах, хрипели кони, шелестели кольчуги, позвякивала сталь.
— Шевалье Изабелла, рыцарь Сантьяго, урожденная де ла Тринити-Пароет? — выехав чуть вперед, уточнил всадник, подозрительно похожий на одного из знакомых ей бродяг. — Великий князь Русский и император Священной Римской Империи, волею Святого Престола патрон французского короля и покровитель Франции рассмотрел жалобу княжича елецкого Пересвета на несправедливое к тебе отношение. Несмотря на радение о службе делу христианскому, вместо награды ты получила оскорбления и лишена наследства. Во имя восстановления справедливости отныне ты есть его наместница в Бургундии!
— Егор-бродяга? — не поверила она своим глазам. — Ты?!
— Можешь называть меня «великим князем», — Вожников спешился. — Ты почему в бабьем тряпье? Город Арфлер осажден англичанами и нуждается в твоей помощи!
Он забрал у одного из холопов сверток, сунул женщине:
— Здесь твоя одежда, твои сапоги, твой меч и твои доспехи! Быстро одевайся, и мы выступаем!
— Этого не может быть… — одними губами прошептала она. — Это сон? Мне снится исполнение мечты?
— Так ты будешь одеваться? — так же тихо спросил Егор. — Или скажешь мечте «нет»?
— Седлать коней! — пятясь, закричала воительница. — Собирайте сумки, дармоеды, пристегивайте мечи, цепляйте щиты к седлам. Полчаса на все! Мы выступаем!
За оставшуюся половину дня полутысячный отряд преодолел всего лишь полтора десятка верст, остановившись на ночлег на кошеном лугу между виноградниками. Все это время шевалье Изабелла помалкивала. Возможно — боялась неловким поступком спугнуть нежданное счастливое сновидение слишком рано и пробудиться в своем нищем логове, не досмотрев сказку до конца. И лишь на следующее утро, проснувшись, оглядевшись, побродив по лагерю и похлебав жирного кулеша из общего котла — Вожников, помня свое ватажное прошлое, в походах отдельного стола не требовал, ел со свитой, — только после этого она наконец-то спросила:
— Почему я?
— Ты что, забыла, рыжая ведьма? — подмигнул ей Егор. — Тебя же вся Франция знает! Стараниями арманьяков, на каждом углу по портрету имеется. Сношение с Дьяволом, конечно, не лучшая реклама… Зато яркая, никто не забудет. Про то, что ты Бретонская герцогиня, известно ныне каждому ребенку. Если ты доставишь продовольствие в Арфлер, тебя впустят, английской ловушки не заподозрят.
— Но почему об этом хлопочет русский князь?
— Един Бог на небесах, един князь на земле, — пожал плечами Егор. — Пора христианам перестать убивать друг друга. Единоверцы должны жить между собой в мире, покое и согласии. Отныне весь христианский мир станет единой империей без разногласий и усобиц. Волею небес и Римского престола этим императором надлежит стать твоему покорному слуге.
— Не верю своим ушам… Мой Егор-бродяга, ученый географ, живший моими милостями и моими ласками — и вдруг император?!
— А глазам своим веришь? — рассмеялся Вожников. — Кому-то нужно стать единым правителем всех христиан. Так почему бы не мне?
* * *
После того, как Генриху V с основными силами пришлось спешно мчаться обратно в Англию спасать Лондон от наступающих шотландцев, в заливе Сены осталось всего пять десятипушечных галер. Главный флот, естественно, охранял нефы с воинами и королем на пути домой. Одиннадцать тяжелых поморских кочей, бросив якоря в море на удалении трех верст, развернулись бортами к врагу и открыли огонь. О точности на таком удалении говорить было трудно, однако часть ядер в цель все-таки попадали, дырявя борта, калеча команду, ломая весла и разрывая ванты. Англичане попытались выйти навстречу, сблизиться на дистанцию огня своих пушек, но сделали только хуже. С малого расстояния Вожников разрешил бить взрывными снарядами — дорогими, словно они отливались из золота, но зато куда более эффективными. Из полусотни выпущенных бомб цели достигли пятнадцать, прошивая деревянные борта и взрываясь изнутри — выламывая палубы, раскидывая людей и пушки, поджигая все вокруг.
У одного англичанина снаряд засел в борту — взрыв проделал в нем отверстие диаметром в сажень. Галера сразу легла набок и стремительно ушла под воду. Две другие, потеряв мачты и оснастку, растеряли весла, снизили скорость и сильно задымили. Еще на двух повреждения оказались не столь фатальными — но обе предпочли не испытывать судьбу, развернулись и направились в устье Сены, прячась вверх по реке. Восторженные французы, когда те оказались под стенами крепости, из требушетов метнули в корабли несколько камней. Но попали или нет — Вожников издалека не разглядел.
Восемь кочей остались у входа в бухту, а три, развернув большие красно-полосатые знамена Бретани и меньшие хоругви со Спасом Нерукотворным, вошли в порт.
Флаг герцогства Бретань по воле случая Егору был известен — видел у приятеля, вернувшегося из Франции, сувенирный магнитик на холодильнике. Он почти не отличался от флага будущих США, только вместо звездочек на нем были нарисованы треугольнички, отчего-то называемые горностаями. Однако, желая сделать знамя Изабеллы узнаваемым и особым, Вожников приказал убрать «горностаев» и просто разрисовать его полосами не черными или красными, а сочно-морковными. Раз герцогиня рыжая — пусть и знамя получает под цвет прически.
Шевалье стояла на носу первого из кочей, входящего в порт, в сверкающем пластинами бахтерце с золочеными чашками на груди, со снятым шлемом и распущенными волосами и с щитом ордена Сантьяго в левой руке.
— Бретань приветствует храбрых защитников города! — еще издалека выкрикнула она, вздымая кулак. — Лучше смерть, чем позор!
Собравшаяся на причалах толпа ответила приветственными возгласами, славя соседнее герцогство и его храбрых воинов.
— Мы будем с ней делиться, мой император? — тихо поинтересовался барон ван Эйк.
— Чем делиться?
— Ну, ведь… Как бы… Хотя при чем тут она?
— А-а, вот ты о чем…
Война, как известно, прибыльный бизнес. Особенно — торговля продовольствием в осажденных городах. Корабли великого князя сняли блокаду Арфлера. Но никаких припасов они не привезли. Товаром были загружены под завязку голландские, кастильские, немецкие, датские и даже английские когги, моментально устремившиеся в брешь — разгружаться и продавать, продавать, продавать…
Операцию организовал многоопытный пират: дал подсказку близким и дальним знакомым о возможности хорошо поживиться, допустил в караван только своих — и, разумеется, получил с предвкушающих прибыли торгашей хорошую мзду.
Интересно, в истории человечества война хоть когда-нибудь была делом отважных, честных и самоотверженных героев? Или с самого истока времен — только торговлей чужой кровью?
