Глава 1
Сов. секретно.
Командующим фронтами и отдельными армиями.
Изучением и поверкой боевых действий войск на фронте установлено, что в ряде случаев неуспех наших наступательных боев и операций является прямым следствием их плохой организации и подготовки.
Решения принимаются по карте без предварительной рекогносцировки противника и местности.
Взаимодействие родов войск организуется поспешно и также без учета условий местности и их влияния на использование родов войск в бою.
Боеготовность войск и их политико-моральное состояние при подготовке наступления не проверяются и учитываются слабо.
Боевые приказы запаздывают на сутки и более и попадают в подчиненные штабы тогда, когда наступление уже началось.
Отсюда при наступлении возникает много неожиданностей, препятствий и затруднений для войск и командиров, взаимодействие расстраивается, управление войсками нарушается. Противник, используя эти трудности, оказывает упорное сопротивление, и нередко наступление срывается.
Ставка Верховного главнокомандования приказала.
1. Не допускать принятия решения на наступление командующими армиями, командирами дивизий, полков и батальонов без личной, тщательно организованной командирской рекогносцировки противника и местности.
Требовать и проверять, чтобы в ходе рекогносцировки командование лично изучало противника, его группировку, особенно местность на направлении главного удара, чтобы только в результате рекогносцировки определялись районы, развертывания войск для наступления, направления главного и вспомогательного ударов, исходные позиции для танков и огневые для артиллерии, пути и подступы к ним.
Особое внимание при этом уделять маскировке войск и их боевому обеспечению на направлении главного удара.
В тех случаях, когда время и обстановка не позволяют провести широкой рекогносцировки, последнюю проводить хотя бы накоротке и на направлении главного удара.
Постоянно и непрерывно изучать состояние войск и учитывать степень их боеспособности при принятии решения.
2. Не допускать начала наступления без поверки того, как организовано взаимодействие частей и родов войск.
Требовать от командиров, организующих взаимодействие, чтобы они:
— точно знали боевой состав и задачи поддерживающей артиллерии, танков и авиации, исходные огневые позиции и аэродромы, моторесурс танков и летно-технический ресурс авиации;
— лично, на местности, ставили задачи по взаимодействию, устанавливали сигналы и проверяли правильность их усвоения подчиненными;
— вместе с пехотными, артиллерийскими и танковыми командирами на местности уточняли направления и объекты атаки, подавления и уничтожения:
— постоянно держали авиацию в курсе обстановки, устанавливали порядок обозначения своих войск, их передовой линии, порядок показа целей авиации в ходе боя;
— организовывали прочное прикрытие своих боевых порядков зенитной артиллерией и авиацией.
3. Требовать своевременного доведения боевых приказов и распоряжений до подчиненных штабов и проверять их выполнение.
Виновных в систематической задержке боевых документов отстранять от должности и привлекать к строгой ответственности.
4. Настоящие указания довести до командиров дивизий, полков, батальонов и рот.
По поручению Верховного главнокомандования — Начальник Генерального штаба Красной Армии
Б. ШАПОШНИКОВ
18.08.41 г. 18.00
Минск, Соборная площадь. 19 августа 1941 года. 9:40.
— Доброе утро, Бойке! Если его, конечно, можно назвать добрым. С какими вестями вы ко мне в такую рань? — Несмотря на брюзжание, Освальду показалось, что начальник гестапо находится в настроении если не хорошем, то уж, во всяком случае, не злом или раздраженном.
— Бригадефюрер, хотел вас порадовать тем, что группа «Медведь» нашлась! — За последнюю неделю унтерштурмфюрер уже привык к требованиям Мюллера и теперь всегда начинал доклад с самого важного. Начальник 4-го управления терпеть не мог, когда подчиненные, как принято говорить, заходили издалека.
— И как же вы это определили? И где отыскали своих потеряшек? В Москве?
«Ого, он еще и шутит!» — удивился Освальд, до сего момента ничего подобного в исполнении начальства не наблюдавший.
— Никак нет, бригадефюрер! Район, где их засекли, почти точно совпадает с просчитанным мною месяц назад вектором движения русской спецгруппы. Радиоразведка зафиксировала активную работу радиостанции из нескольких точек на расстоянии примерно сто километров северо-восточнее Минска. Параметры рации несколько отличаются от предыдущих сеансов, как и почерк радиста, но, если судить по передаваемым объемам, очень похоже на «медведей». Те, если вы помните, тоже любили шифровки длиной в несколько страниц.
Мюллер с видимой неохотой вылез из-за стола и подошел к стене с картой. В отличие от армейских начальников, обычно разворачивавших многометровые склейки карт на столах, он предпочитал, чтобы они висели на стене. Эта привычка осталась у него еще со времен службы в баварской криминальной полиции, где именно так было принято вешать план-схемы и карты районов и города.
— Где именно?
— Тридцать километров севернее Борисова, — подсказал Бойке.
— Хм, почти у самой штаб-квартиры армейского командования! И что за сообщения? Мне нужны подробности.
— За прошедшую пару недель было несколько выходов с весьма объемными сообщениями. Самое большое занимало три машинописных листа. Правда, криптологи до сих пор не смогли расшифровать ни слова. Все зафиксированные точки располагались в таких дебрях, что посылать туда оперативные группы смысла не имело. Ко многим местам просто нет никаких дорог. А вчера вечером перехватили сразу девять коротких сообщений, причем в голосовом режиме, и, что более интересно, служба контроля эфира также перехватила семь ответных сообщений. К ним прилетал самолет, бригадефюрер!
— А что же армейская ПВО допустила такое? — Мюллер сердито посмотрел на подчиненного.
— Не могу знать, бригадефюрер.
Жестом велев Освальду замолчать, начальник гестапо быстро подошел к своему столу и снял трубку одного из телефонов:
— Гюнтер, немедленно соедините меня со штабом противовоздушной обороны в Борисове! — бросил он. — Это Мюллер! — добавил он спустя почти минуту, очевидно, после того как адъютант, наконец, дозвонился до упомянутого учреждения. — Вы что, знаете какого-нибудь другого Мюллера? Который может звонить из этого учреждения? — говорил бригадефюрер зло и отрывисто. — Мне нужна информация о русском самолете, прилетавшем сегодня ночью в район Борисова! И чем быстрее, тем лучше! Для вас! Все! Жду! — И он бросил трубку.
