«Так, кроме нас с Доком, на новость бурно никто не отреагировал, — нервно перетаптываясь, я принялся прикидывать варианты. — Тотен сообщение услышал первым, поскольку в его обязанности входит запись официальных сообщений и контроль эфира в целом. Потом он позвал обоих Саш, благо они рядом были — отдыхали после общения с железнодорожником. Прокрутил им. Они все послушали, обсудили и велели трубить общий сбор, дабы поставить нас в известность, что Москва не только про нас не забыла, но и высоко оценила „ратные подвиги“. Хотя Красное Знамя, на мой вкус, за убийство Гиммлера маловато будет… Я на Звезду замахивался… — Но тут же пришлось одернуть самого себя: — Не за ордена мы на эту „мокруху“ подписались! А потому что по-другому нельзя! А сообщение в три, похоже, было — если по времени прикинуть».
— На работу по восстановлению моста через реку Синюха в восемнадцати километрах южнее Новоархангельска (Украина) фашисты согнали из разных деревень около двух сотен жителей. Партизанский отряд под командованием бывшего бойца 1-й конной армии товарища Ф. напал на конвойный отряд и перебил двенадцать немецких солдат и двух унтер-офицеров. Советские крестьяне были освобождены. Больше половины их вступило в партизанский отряд. На железнодорожной станции Жмеринка фашисты заставили группу местных жителей грузить на платформы бочки с авиационным бензином и боеприпасы. Вечером, когда закончилась погрузка, продавец лавки Трансторгпита товарищ Спирков спрятался на одной из платформ между бочками с бензином. Ночью товарищ Спирков просверлил одну бочку и поджег вытекший бензин. Начался гигантский пожар, в результате которого было уничтожено четыре эшелона с бензином и боеприпасами. — Тотен выключил звук.
— Там еще про двухмесячные итоги войны, — сообщил он нам. — Сплошная благоглупость.
[49]
Если их послушать, выходит, что от Вермахта уже рожки да ножки остались… — Повинуясь жесту Фермера, Алик замолчал.
— Ну что, гаврики? Можно нас всех поздравить, так?! — неожиданно Саша широко улыбнулся.
— Ура! Ура! Ура! — не сговариваясь, проскандировали все присутствующие. Негромко, но с большим, надо сказать, воодушевлением.
— Интересно, а как Леха выкручиваться теперь будет, двоеженец хренов? — съязвил Док и полез обниматься.
— Не переживай, брат! Я тебе свой орден отдам! — шепнул я ему на ухо.
Докладная записка членов комиссии НКГБ СССР наркому госбезопасности СССР о результатах проверки охраны помещений и хранения военно-оперативных документов в Генштабе РККА 30 июня 1941 г.
Нами: зам. начальника 1-го отдела НКГБ — Шадриным,
[50]
пом. начальника 3-го Управления НКО — Москаленко
[51]
и начальником 5-го отдела НКГБ — Копытцевым
[52]
в соответствии с Вашим указанием 29 июня с.г. была произведена проверка охраны помещения и хранения военно-оперативных документов в Генеральном штабе Красной Армии.
Проверке были подвергнуты: Оперативное управление (оперативный пункт, общая часть, 8-й отдел) и узел связи как место наибольшего сосредоточения важных секретных военно-оперативных документов.
В результате проверки были установлены следующие недостатки в охране, хранении и учете документов, способствующие разглашению военно-оперативной тайны:
а) По Оперативному управлению.
Ведением секретно-оперативного делопроизводства, контролем за прохождением военно-оперативных документов и их хранением в Оперативном управлении занимается общая часть.
Проверкой установлено, что работа общей части ОУ не налажена и сохранность проходящих через нее документов не обеспечена.
1. Дела с расшифрованными военными телеграммами, хранящиеся в оперативном пункте, надлежащим образом не оформлены, то есть не имеют внутренних описей содержащихся в них шифртелеграмм и хранятся в столе, доступ к которому имеют без надобности шесть человек.
2. В машинописном бюро Оперативного управления нет твердо установленного порядка, определяющего печатание, размножение и учет оперативных документов и уничтожение черновых материалов и копировальной бумаги.
Так, черновики военно-оперативных документов после печатания с них в машинописном бюро возвращаются исполнителям, коими они безучетно и единолично уничтожаются без участия представителей общей части ОУ.
Копировальная бумага, только однократно использованная, не учитывается и была обнаружена в большом количестве с ясными списками на ней секретных военно-оперативных текстов. Кроме того, в корзинке машинописного бюро были обнаружены на две и четыре части порванные особо важные оперативные документы (оперативная сводка, запись телефонных разговоров, приказ Ставки Главного Командования о формировании воинских соединений и т. д.), попавшие туда как испорченные или как лишние экземпляры.
