— Пока без результатов, если, конечно, не считать отлов большого количества отставших от своих частей русских, выходящих к линии фронта поодиночке и мелкими группами. Так сказать: Much Ado About Nothing.
[85]
Англофильство Канариса не составляло особого секрета для высших военачальников Рейха, а потому фон Бок на подобную эскападу никак не отреагировал.
— Можно сказать и так, Вильгельм. Я, еще в бытность командующим, рекомендовал не проводить специальных мер против подобных элементов. Рано или поздно голод заставляет остатки разбитых частей выйти из чащоб, тут-то их и надо брать. Опять же, если им и удается перейти линию фронта и соединиться с основными силами русских, в большинстве случаев они деморализованы, и использовать их сразу противнику не представляется возможным. А учитывал ли кто-нибудь эффект от той паники и упаднических настроений, которые эти бедолаги приносят с собой на ту сторону?
— Ну, наша служба собирает подобную информацию, — «скромно» заметил Канарис.
— Значит, вы со мной согласитесь, что от операций, проводимых Службой Безопасности, вреда больше, нежели пользы.
— Пожалуй, да.
— Отрадно слышать. — Тень улыбки снова мелькнула на губах опального фельдмаршала. — Если вы готовы поскучать с часок, я могу покопаться в своих записях и предоставить вам более развернутый отчет по интересующему вас вопросу, Вильгельм.
— Буду вам обязан, Федор. И еще… — «Хитрый Грек» сделал паузу. — Есть неподтвержденная пока информация, что Рейхсхейни пал от германского оружия.
ЗАПИСЬ ПЕРЕГОВОРОВ ПО ПРЯМОМУ ПРОВОДУ Б. М. ШАПОШНИКОВА С ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИМ ВОЙСК ЗАПАДНОГО НАПРАВЛЕНИЯ
У аппарата Шапошников.
ШАПОШНИКОВ. Здравствуйте! Сообщите, как идет наступление. Все.
[86]
ТИМОШЕНКО. В целом успешно. Передовые части 19-й армии вышли к Духовщине. Духовщина серьезно разрушена артогнем и горит. Противник контратакует с использованием танков. Конев выдвинул 166-ю и 91-ю дивизии в направлении Спас-Углы с целью охвата Духовщины с севера, но они были остановлены контратакой танками из глубины обороны. Я приказал Хоменко оказать ему помощь ударом от Городно на Шиловичи.
Рокоссовский уверенно продвигается вдоль железной дороги на Кардымово. Штаб немецкого 8-го корпуса спешно эвакуировался из Залесово, где базировался до нашего наступления. Есть интересная информация от пленных: 9-й армией немцев сейчас вместо Штрауса командует Гот.
ШАПОШНИКОВ. Как далеко продвинулся Рокоссовский и нет ли опасности, что его части отсекут? Информация про Гота крайне интересна. Обеспечьте отправку пленных в Москву. Что у Доватора?
ТИМОШЕНКО. Радиостанции не добивают. Сегодня отправили к нему самолет для связи «кошкой».
[87]
Он обещает передать важные документы, захваченные в штабе 129-й дивизии. По последним данным, его группа действует в районе между Земцово и Слободой к северо-востоку от Рибшево. В последнем обнаружен крупный немецкий штаб — вероятно, корпусной. В Земцово — штаб дивизии. Доватор пока не решил, какой будет атаковать.
ШАПОШНИКОВ. Что под Ельней? Не пора ли Жукову начать шевелиться?
ТИМОШЕНКО. Жуков настаивает на продолжении артнаступления. По его мнению, потери немцев еще недостаточны. Просит еще два дня. Все.
ШАПОШНИКОВ. У вас есть вопросы, просьбы?
ТИМОШЕНКО. Очень высок расход боеприпасов. Прошу выделить еще из резервов Ставки. Особенно крупнокалиберные снаряды. Жесточайшая нехватка запасных частей для танков, из-за чего восстановление подбитых машин во фронтовых мастерских идет очень медленно. Нельзя ли прислать еще РСов? Очень помогают. И самолетов.
ШАПОШНИКОВ. Авиация очень нужна на юге, я бы просил вас уступить южанам, а к вам направят полк Як-1. Очень хорошие самолеты. А через день — полк бомбардировщиков.
К сожалению, у нас нет пока резервов PC. Когда будут — дадим. РСы получите в первую очередь. Малые снаряды берите на авиаскладах.
С Жуковым я поговорю сам. Да, и хотел бы рекомендовать вам в донесениях сообщать достоверные данные. 16, 18, 19, 20-я танковые дивизии немцев живы и здравствуют, в то время как вы сообщили об их полном уничтожении. Просьба впредь такого не допускать. До свиданья. Все.
ТИМОШЕНКО. До свиданья.
23 августа 1941 года. 14 часов 18 минут.
Москва, Кремль, здание Сената.
23 августа 1941 года. 17:03.
— Таким образом, товарищи, в случае задействования войск Еременко в ближайшее время мы не получим того преимущества, которое бы возникло после более глубокого втягивания подвижных соединений Гудериана. — Докладчик сделал паузу, и тут его перебили:
— Борис Михайлович, а вы предусмотрели, что произойдет, если Гудериан решит не втягиваться? — Сталин подошел к начальнику Генштаба и остановился, разглядывая расстеленную на столе карту, испещренную отметками. — Развернет свои танки фронтом на север и ударит во фланг Рокоссовскому? Вы такую возможность сами описывали совсем недавно. Или начнет атаку против Жукова? Достанет ли у них сил?
— Иосиф Виссарионович, такие планы мы прорабатывали. И если ситуация сложится, как вы сказали, обстановка на фронте существенно усложнится, отрицать не буду. Впрочем, есть одно решение, как этого можно будет избежать.
— Мы слушаем, Борис Михайлович. — Главнокомандующий вытащил из кармана френча пачку папирос и, достав одну, принялся набивать трубку.
— Можно заманить танки Гудериана — сделать так, чтобы он поверил, что успех близок. Ведь, как доносит наша разведка, основной целью его группы сейчас является выход во фланг Юго-Западного фронта.
— Совершенно верно. Данные разведки говорят именно об этом. И их, эти данные, многократно проверяли.
— Если имитировать отход наших войск с позиций между Гомелем и Новозыбковым, то устоит ли немецкое командование от соблазна?
— А получится ли у наших командиров сделать такую перегруппировку без того, чтобы фронт не рухнул? — сварливым голосом спросил со своего места Маленков. — Не выльется это все просто в отступление, а то и бегство?
— Товарищ Маленков, вы так не уверены в наших кадрах? — Сталин быстро развернулся к члену Оргбюро ЦК. — Почему сразу бегство? Мне кажется, товарищ Шапошников предусмотрел что-нибудь для страховки при таком развитии событий.
