— Нашел чего? — поинтересовался командир.
Я поставил все три ранца рядом со столом и протянул ему карту:
— Вот, я быстренько глянул. Хотя бы понятно, в чьей полосе мы «танцевать» будем.
— А не все ли вам равно, кого резать и взрывать? — поинтересовался артиллерист.
— Конечно, нет. Есть цели стратегические, оперативные и тактические, — лекторским тоном начал Бродяга…
— Но о первых двух типах вам, товарищ лейтенант, — голосом выделил звание Сотникова Фермер, — знать не положено!
Лейтенант обиженно замолчал, но, видимо вспомнив, что все остальные в комнате, кроме него, старшие командиры, выдохнул и огрызаться не стал.
Бродяга протянул мне несколько коробок и, показав жестом, что, «мол, посмотри, что там», вместе с командиром углубился в изучение карты. Спустя пару минут оба начальника оторвались от этого увлекательного занятия:
— Да, говорила мне мама: «Учи иностранные языки, сынок. В жизни пригодится!» — сокрушенно проговорил Саша-Раз. — А тут, блин, сплошные немецкие сокращения.
— Давай я посмотрю, — предложил я.
— А ты с коробками разобрался? — поинтересовался Бродяга.
— Да, в этой — обычные детонаторы, — сказал я, протягивая ему две коробки. — Видишь, так и написано: Sprengkapsel № 8.
[13]
Если мне мой маразм не изменяет, они и «аммиачку» «завести» могут. Плавленый тол — точно раскочегарят. А это — электровоспламенители, но у нас своих вроде хватает.
Взяв карту, я попытался разобраться с непривычными немецкими обозначениями.
— О, мужики, а тут смолокурня наша отмечена. Карандашом. И сноска на полях — «Teerbrennerei».
[14]
— Это что такое? — спросил Фермер.
— А Аллах его знает! О, а в скобочках пометка — «Terpentin». Уже яснее — это — «скипидар» по-немецки.
— Извините, товарищ старший лейтенант, а почему вы сейчас Аллаха упомянули? — влез в разговор Сотников.
— А мы с товарищем майором еще со Средней Азии вместе, вот и привыкли — там это быстро прилипает, — нашелся я. Все-таки тренированность в интеллигентских диспутах — великая вещь!
— Так, лирика — потом! Что ты еще там вычитал? — спросил командир.
— Судя по карте, мы уже во втором эшелоне немцев. Если исходить из тех сокращений, что я разобрал, то вокруг куча штабов и тыловых подразделений, типа саперов, артиллеристов, отдельных транспортных частей и немного пехоты.
— А подвижные соединения где?
— Уже за Березиной, дырки в нашей обороне нащупывают под Витебском и Оршей.
— Так, тылы — это самый цимес! — вступил Бродяга. — Нам бы групп пять толковых организовать — так половину Белоруссии перекроем.
Сотников с сомнением посмотрел на него:
— Что, лейтенант, не веришь? А ведь нам — только шоссейки перекрыть. Ну, и для профилактики — железку.
— Но почему?
— У немцев колея другая, и подвижного состава не хватает. Перегружать приходится.
Я вгляделся в карту:
— Здесь есть несколько мостов: у Боубли, Прудища и Аароновой Слободы, если их взорвать, то на недельку шоссе от Рогово на Минск мы заблокируем. Если я правильно определился, мы сейчас здесь, — я ткнул пальцем в карту, — между Колоницами и Кутой. А это значит, что это самое шоссе проходит чуть юго-западнее «нашего» леса. Далее, мост у Прудищ является ответвлением шоссе на Заславль. Так?
Командиры, внимательно следившие за моим пальцем, согласно кивнули.
— А потом я предлагаю пошалить на трассе, идущей от Радошковичей на восток. Если получится, то сможем создать некоторые проблемы с переброской войск и снабжения к Березине. И еще, я считаю, что надо определиться, остаются ли уровцы с нами или идут на соединение к фронту. Вы что скажете, лейтенант?
Фермер задумчиво посмотрел на Сотникова, потом на меня:
— Ты, Антон, иди пока, а мы с товарищем лейтенантом побеседуем.
Выйдя на «двор», я обнаружил, что окруженцы, видимо, уверовав в наши боевые качества и почувствовав себя в полной безопасности, с комфортом расположились на солнышке и предаются, как писали в старину, «томной неге». «Непорядок!» — подумал я, к тому же для реализации одной идеи, пришедшей мне на ум буквально десять минут назад, требовались рабочие руки.
— Сержант Несвидов!
— Я!
— Отберите еще двоих. У меня есть для вас задание.
— Понял, товарищ старший лейтенант.
К моему удивлению, он выбрал Трошина, хотя, казалось бы, мог дать отдохнуть пожилому, по армейским меркам, бойцу, и одного из молодых.
— Так, товарищи, первая часть задания не очень приятная — надо раздеть немцев. И рассортировать их форму. Без следов пуль и пятен крови отложите в сторону. Остальное отнесете к штабу. Задача ясна?
— Да. — По лицам всех троих было видно, что мое предложение их не радует.
— Боец Трошин, вы собрали металлические обломки?
— Нет. Так немцы же приехали…
— Сержант, придется изменить наши планы. Боец Трошин будет выполнять другую работу… А я ему помогу.
Отправив Трошина копаться в сараях, я пошел к «Опелю» в раздумьях, как его можно каннибализировать. И первое, что я увидел, были противогрязевые цепи, закрепленные на бортах машины. «Вот и славно, трам-пам-пам…» Притащив цепи к сараю, я помог Трошину с поисками металлического хлама, заодно собрав валяющиеся в траве гильзы. Вся эта суета заняла около получаса. Сержант и бойцы как раз закончили обдирать немцев и подошли к «штабу» с охапками окровавленного сукна.
— Так, боец… Хотя нет, тут двое нужны. Вы двое, — я ткнул рукой в «молодых», — принесите из сарая кадушку с «живицей».
— С чем?
— Городской, что ли? — спросил я.
— Да. Из Москвы.
— Это хорошо, земляк, значит. Сержант, покажите им кадушку, — это уже Несвидову.
Когда бойцы под чутким руководством сержанта притащили не такую уж и легкую кадушку, я взял один из «попорченных» мундиров и расстелил его на траве.
— Так, лейте смолу на него. Тонкой струей.
Когда смола тонким слоем покрыла сукно, я остановил бойцов. Трошин задумчиво глядел на все эти непонятные манипуляции. Взяв пару горстей ржавых гроздей, я высыпал их на смолу, а потом добавил и все собранные гильзы. «Хм, маловато будет», — подумал я.
В этот момент Трошин, видимо, решил, что с него хватит:
— Товарищ старший лейтенант госбезопасности, а зачем все это?
