— Я-то? Из пехоты, а какое это имеет сейчас значение?
— Ну, может, вы решите отряд организовать? Или примкнете к какому-нибудь отряду…
— Нет, товарищ старший лейтенант госбезопасности, мы к фронту пойдем. Там обстрелянные люди сейчас нужнее.
Мои бойцы уже подошли, но не решались прервать нашу беседу. Санин окинул взглядом принесенные богатства, а затем помахал рукой своим, прятавшимся в кустах. Из зарослей выбрались четверо сильно обтрепанных бойцов.
— Так, товарищ батальонный комиссар, вот вам ручной пулемет с четырьмя полными дисками, две немецкие винтовки с бэка. Еды немного. Ну а маршрут я вам нарисовал и описал. И еще пара советов — опасайтесь дорог… Шоссе вообще лучше вам переходить ночью и через водопропускные трубы… Немцы уже организовали в этих местах вспомогательную полицию из всякого сброда: уголовников, антисоветчиков, много среди них и прибалтов, предатели тоже попадаются… Так что, заслышав русскую речь, не спешите навстречу. Для отдыха встаньте вот в этих лесных массивах между Ушой и Вязынкой, там и оружием можно разжиться, что после боев осталось. И… Удачи вам!
Повернувшись к самолету, я крикнул:
— Иван! Хорош возиться, пора идти!
* * *
«Командиру 704-го охранного батальона майору Странске.
Доношу до вашего сведения, что вчера вечером, 19 июля 1941 года, во время патрулирования дорог моя патрульная группа в составе 4-го отделения вступила в боевой контакт с группой неизвестных, совершавших диверсию на мосту возле населенного пункта Удранка. Несмотря на то что мост располагается на шоссе Радошковичи-Шипки, постоянный пост охраны на нем не размещен, а охрана осуществляется моторизованными патрулями, поскольку сам мост расположен вблизи от Радошковичей (3,5 км).
Около 20:00 наша патрульная группа, передвигавшаяся на мотоцикле и автомобиле с севера к Радошковичам, на подъезде к мосту заметила группу неизвестных, осуществлявших поджог моста. При попытке помешать производству диверсии по нам из близлежащего леса был открыт сильный огонь из винтовок и пулемета. В результате воздействия противника ранения получили стрелок Айзенбаум и гефрайтер Келер. Автомобиль группы получил незначительные повреждения (прострелена одна покрышка, пулевые повреждения деталей кузова). Огнем и маневром противник был отогнан от моста и, понеся значительные потери, отошел в лесной массив к востоку от шоссе. Ввиду незначительности сил патруля организовать преследование я не смог. Диверсантам удалось также поджечь мост. В силу того, что средства борьбы с огнем у патруля отсутствовали, то потушить пожар нам не удалось. В результате пожара сильно поврежден мостовой настил и незначительно опорные конструкции.
Большая часть диверсантов была одета в форму войск противника, однако среди них были и люди, одетые в гражданскую одежду.
Фельдфебель Мойзер, командир отдельной патрульной группы.
20.07.1941».
ГЛАВА 61
Взгляд со стороны. Фермер.
«Вот уже и неделя прошла с того момента, как мы здесь воюем. И неплохо воюем, надо признать…» — думал Саша, сидя на заднем сиденье «Круппа». Вот и сейчас Люк принес в клювике информацию о полевом складе ГСМ, весьма удачно расположенном в пятнадцати километрах к юго-западу от базы. Въедливый десантник не только установил, где этот склад находится, но и «сползал» к нему, и «срисовал» систему охраны. Конечно, нападать на объект, охраняемый ротой, наличными силами было бы глупо, но на коротком совещании было найдено решение.
Ни один профессиональный военный не любит использовать «самопал», но за неимением гербовой, как известно, пишут на простой. Устройство, за полчаса сварганенное самими Фермером и Бродягой, что называется, на коленке, позволяло шарахнуть метров на сто пятью обычными «лимонками». И вот сейчас они ехали маленькой колонной, чтобы провести последнюю, как надеялся Саша, диверсию в этом районе.
«Что интересно, — продолжал размышлять Куропаткин, — как по-разному мои ребята включились в процесс. Тоха ладно, с ним все понятно, он — шебутной, как говорится, по жизни… Но кто бы подумал, что тихий, интеллигентный Тотен, находившийся всегда как бы в тени своих более активных и шумных друзей, окажется тем самым „стойким оловянным солдатиком“, которых так любят командиры? Вон, даже ранение не убавило энтузиазма Алика! Казачина держится пока неплохо, но, кажется, немного удручен своим зачислением в старшины. Надо будет хозработы на кого-нибудь из окруженцев переложить, а Ваню по профилю использовать… А вот с Доком не все ясно: во время боя у тайника держался он хорошо. И стрелял метко, но все-таки он представитель очень мирной профессии… Так что хочешь не хочешь, а по возвращении надо будет с ребятами со всеми поговорить».
По обыкновению спрятав и замаскировав транспорт в небольшой роще, они выдвинулись к складу в пешем порядке.
С опушки открывался прекрасный вид на склад: шесть здоровенных металлических цистерн, несколько бензовозов, сотни бочек с бензином, целые поля канистр, суетящиеся немцы. Судя по некоторым деталям, например полустационарным цистернам, этот склад был подготовлен еще нашими войсками, но был захвачен немцами.
От опушки до изгороди склада было как минимум полкилометра. Но даже невооруженным глазом можно было рассмотреть несколько пулеметных гнезд, оборудованных на периметре, и патрули, проходившие на некотором удалении от него.
— Ну что, Шура, тряхнем стариной? — спросил Фермер, обращаясь к Бродяге.
— Слушай, может, ночи дождемся, и тогда уж ножками? — Было заметно, что ползать по-пластунски Бродяге не очень хочется.
— Надо сейчас, и если ты не готов, то мы с Люком отлично сами справимся.
— Готов я, готов. Просто пачкаться не хочется.
Не сказать, что «старики-разбойники» рыдали, преодолевая открытое пространство ползком, но вымотались сильно. Да еще и накидки-гилли эти… из травы и мочала… Маскируют великолепно, но если под ними начинаешь двигаться, да еще на солнце — минут через десять думаешь, что в «Сандунах» отдыхаешь, на верхней полке. Спрятавшись от нескромных тевтонских взглядов за большим кустом, что рос метрах в семидесяти от периметра, три Саши достали складные лопатки и принялись за работу. Пока двое копают, один наблюдает за окрестностями.
…Вот «медленно и печально» выкопана узкая яма, глубиной почти в метр и длиной — примерно столько же… Хорошо еще, что почва тут «легкая», песчаная. Был бы суглинок или, не дай бог, памятные Люку по Афгану «камушки» — пару часов бы точно промучились.
…Вот длинная стальная труба опущена в яму и установлена под нужным углом. Пока Люк и Фермер засыпают трубу землей, Бродяга возится с тяжелым автомобильным аккумулятором и прилаживает к нему самодельный таймер, сделанный из наручных часов.
Еще раз все проверив, Фермер принялся ножом аккуратно срезать ветки с куста — не приведи господь, вылетающие гранаты зацепятся — тогда вся работа насмарку.
— Сань, какое замедление выставлять? — спрашивает Бродяга.
