В ярких вспышках молний я успел увидеть, как несколько
мужчин выволакивают убийцу из зала, а возле Стеллы опустилась на колени
какая-то женщина. Она слегка приподняла ее руку, и, когда та безжизненно упала
обратно на пол, из груди женщины вырвался мучительный, исполненный боли и
страдания крик.
Тем временем девочка неслышно проскользнула в комнату и,
по-прежнему босая, застыла на месте, не сводя взгляда с мертвой матери.
Внезапно обе они – и стоявшая на коленях женщина, и Анта – зарыдали в голос.
«Мама! Мама! Мама!!!» – все громче и громче пронзительно звал ребенок,
перекрикивая все остальные голоса, словно с каждым криком все глубже и
отчетливее сознавая, что случилось непоправимое.
– Да уведите же ее, хоть кто-нибудь! – не
выдержав, вскрикнул я. Но малышку уже окружили сразу несколько человек и
принялись успокаивать ее и уговаривать уйти из зала. Я отполз в сторону, чтобы
дать им пройти, и поднялся на ноги только возле окна, выходившего на боковую
террасу. При ослепительно белой вспышке следующей молнии я успел заметить, как
кто-то поднял пистолет. Затем оружие передали кому-то еще, от него –
следующему, причем каждый из тех, кому оно попадало в руки, держал его, словно
пистолет был живым существом. Отпечатки пальцев – если они и были – не имели в
данном случае никакого значения, ибо свидетелей преступления оказалось
предостаточно. По той же причине я решил, что нет смысла оставаться там долее,
и воспользовался первой же возможностью покинуть дом. Выйдя на боковую террасу,
я спустился вниз, на лужайку.
Дождь лил как из ведра. Несмотря на это, здесь столпились
несколько десятков человек. Женщины плакали, мужнины безуспешно старались
прикрыть их от падающих с неба водяных струй снятыми с себя пиджаками. Все
промокли, дрожали и казались совершенно растерянными. На мгновение вспыхнул
свет, однако молнии заполыхали вновь, и огни окончательно погасли. Вдребезги
разлетелось еще одно окно, сверкающий град осколков вызвал новый приступ
паники.
Я поспешил в дальний конец усадьбы, рассчитывая никем не
замеченным покинуть ее через заднюю калитку. Для этого мне пришлось быстро
пробежать по выложенной каменными плитами довольно короткой дорожке, подняться
на пару ступенек во внутренний дворик, затем обогнуть бассейн. Ну вот наконец и
боковая аллея, напрямик ведущая к калитке.
Даже сквозь плотную завесу дождя я сумел разглядеть, что она
открыта, и увидел за ней поблескивавшие от воды камни мостовой. Над крышами
домов оглушительно гремели раскаты грома, яростно сверкавшие молнии на миг
открывали взору поистине пугающую картину пустого сада: мокрые перила
балюстрад, высокие камелии, пляжные полотенца, оставленные на спинках
металлических стульев, которые сейчас больше походили на черные скелеты. Ветер
шумел в листве и безжалостно раскачивал ветви деревьев.
Услышав завывание сирен, я поспешил к спасительной боковой
дорожке, и тут передо мной возникла неподвижно стоявшая фигура. Мужчина словно
в оцепенении молча замер справа от калитки, под сенью густых зарослей банановых
деревьев.
Приблизившись, я заглянул ему в лицо. Это был все тот же
призрак. Одному Богу известно, по какой причине он вновь появился на моем пути.
Никакого разумного объяснения этому у меня не находилось. Сердце мое бешено
забилось, тело напряглось, я почувствовал, как закружилась голова, и едва не
потерял сознание. Ощущение было такое, как будто кровь застыла в жилах.
Он предстал передо мной в том же облике, что и прежде:
мерцающие темные волосы, карие глаза, строгий, даже несколько чопорный костюм –
и все это я видел словно сквозь дымку. Лишь капли дождя отчетливо сверкали в
его волосах, на плечах, на лацканах пиджака.
Я был не в силах оторвать взгляд от его лица, искаженного
мучительным страданием, с мокрыми от безмолвных слез щеками. Он смотрел мне
прямо в глаза.
– Ради всего святого, поговори со мной, если
можешь, – я почти слово в слово повторил просьбу, с которой еще недавно
обращался к призраку несчастного Стюарта. Все произошедшее настолько потрясло меня,
что, наверное, полностью лишило самообладания, ибо я стремительно бросился к
нему, намереваясь схватить бесплотное видение за плечи и трясти до тех пор,
пока не заставлю его ответить.
Призрак растворился в воздухе. Однако на этот раз в момент
его исчезновения я ощутил легкое движение воздуха и теплое дуновение на своей
коже. Его словно всосало в пустоту, а банановые деревья яростно закачались.
Однако, возможно, виной тому были нещадно трепавшие их ветер и дождь. Уже через
мгновение я не мог с уверенностью сказать, что именно видел и чувствовал и было
ли это вообще. Сердце мое готово было выскочить из груди, голова вновь пошла
кругом. Пора было выбираться из ужасного места.
Я торопливо шел по Честнат-стрит мимо множества растерянных,
недоумевающих, рыдающих людей, потом свернул на Джексон-авеню и в конце концов
обнаружил, что дождя давно нет, что мимо меня проносятся машины и сидящие в них
даже не подозревают, сколь ужасная трагедия совсем недавно разыгралась всего
лишь в нескольких кварталах отсюда. Минутой позже я поймал такси и назвал
водителю адрес отеля.
Быстро собрав вещи, я сам, не дожидаясь коридорного, отнес
их вниз и расплатился за номер. Добравшись на такси до вокзала, я успел на
ночной нью-йоркский поезд и пишу эти строки в спальном вагоне.
Свой отчет я отправлю при первой же возможности. А до тех
пор он останется при мне, ибо так можно быть в большей степени уверенным, что в
случае какого-либо происшествия его непременно обнаружат.
Однако я почему-то уверен, что со мной ничего не случится,
ибо все позади и эта история со столь кровавым финалом осталась в прошлом. Как
и бедняга Стюарт, ставший ее частью. Одному только Богу известно, какую роль в
этой трагедии сыграл явившийся мне призрак. Но не стану испытывать судьбу и
возвращаться к демону даже ради того, чтобы это выяснить. Каждая клеточка моего
организма противится этому возвращению, а интуиция подсказывает, что надо как
можно скорее бежать оттуда. А если мне вздумается игнорировать эти
предостережения, остается еще призрак Стюарта, чей образ преследует меня до сих
пор. Стюарта, стоящего на верхней ступеньке лестницы и жестом заклинающего меня
уйти…
В случае если нам по той или иной причине не доведется
подробно обсудить в Лондоне все произошедшее, пожалуйста, прислушайтесь к моему
настоятельному совету: не посылайте туда никого больше. По крайней мере сейчас.
Вспомните один из наших девизов: ждать и наблюдать. И самое главное,
внимательно изучите все материалы, касающиеся Мэйфейров. Очень внимательно и
очень тщательно. Необходимо собрать вместе и систематизировать все разрозненные
записи и документы.
Исходя из того, что мне известно на данный момент, я
совершенно уверен в том, что ни Лэшер, ни Стелла не имеют отношения к смерти
Стюарта. Однако его останки до сих пор находятся в том доме.
