Я зашел в общежитие для первокурсников и поинтересовался у
дежурившей за стойкой седовласой женщины, вернулась ли Дейрдре Мэйфейр. Она
ответила, что да, девушка только что поднялась наверх.
«В целости и сохранности, надеюсь», – подумалось мне.
– Сейчас время ужина, – пояснила женщина. –
Если желаете, можете оставить для Дейрдре записку.
– О да, конечно, я позвоню ей позже. – Я достал
чистый маленький конверт, написал на нем имя Дейрдре, а потом взял лист бумаги
и – на случай, если она все же захочет со мной связаться, – еще раз
напомнил ей название отеля, в котором остановился. Вложив в конверт свою
визитную карточку, я заклеил его и протянул дежурной с просьбой передать
послание Дейрдре.
Я благополучно добрался до отеля и из своего номера заказал
разговор с Лондоном. Телефонистка ответила, что соединит меня в течение часа, и
все время в ожидании связи я пролежал на кровати возле телефона, думая лишь об
одном: я его видел. Я видел того человека! Видел собственными глазами! Мне
довелось лицезреть того, кто в свое время являлся Петиру и Артуру. Я
собственными глазами лицезрел Лэшера! Когда меня наконец соединили, глава
ордена Скотт Рейнольде был спокоен, но непреклонен:
– Немедленно уезжайте оттуда! Возвращайтесь домой,
Эрон.
– Не стоит так волноваться, Скотт. Я еще не дошел до
того, чтобы призрак, за которым мы наблюдаем вот уже триста лет, испугал меня и
заставил выйти из игры.
– Так, значит, вот как вы следуете вашим собственным
рекомендациям, Эрон? Вы, которому от начала до конца и во всех подробностях
известна история Мэйфейрских ведьм! Это существо отнюдь не стремится напугать
вас. Напротив, оно провоцирует вас, заставляет и дальше мучить девушку
расспросами. Ибо оно теряет над ней власть, и вы сейчас его единственная
надежда заполучить Дейрдре обратно. Ее тетка, кем бы она ни была, знает правду.
Вы вынуждаете девушку вспоминать о том, что ей пришлось пережить, и таким
образом наполняете призрака необходимой ему энергией и силой.
– Я не пытаюсь принудить ее к чему-либо, Скотт. Однако
мне думается, что она проигрывает битву. Поэтому я возвращаюсь в Новый Орлеан –
я должен оставаться рядом.
Скотт уже готов был в приказном порядке заставить меня
вернуться, и тогда я, так сказать, использовал свое служебное положение в
личных целях, напомнив, что я старше, что в свое время пост главы ордена
предназначался мне и достался ему лишь после того, как я отверг сделанное
предложение. А потому я не намерен в данном случае подчиняться его
распоряжениям.
– Что ж, понятно, – ответил Скотт. –
Отговаривать вас бесполезно. Но, по крайней мере, прислушайтесь к моему совету:
не ездите в Новый Орлеан на машине – отправляйтесь туда поездом.
Да, это была действительно ценная рекомендация. Никаких
темных, узких, лишенных даже обочин дорог через бесконечные топи и болота
Луизианы. Вместо них – комфортабельный, светлый, заполненный людьми вагон
поезда.
На следующий день, оставив для Дейрдре записку с сообщением
о том, что меня можно будет найти в «Роял Корт» в Новом Орлеане, я нанял машину
до Далласа, а там купил билет и сел в поезд. Впереди меня ждали восемь часов
пути – вполне достаточно времени, чтобы записать в дневник накопившиеся
впечатления.
По прошествии времени мне было легче разобраться в
происходящем. Дейрдре отрекалась от истории собственной семьи и своих
экстрасенсорных способностей. Вырастившая девочку тетка убеждала ее в
необходимости отвергнуть Лэшера, однако из года в год Дейрдре явно проигрывала
битву с призраком. Но что, если мы поможем ей в этой борьбе? Есть ли хоть
малейшая надежда разорвать цепи наследственности? Покинет ли когда-нибудь
призрак эту семью, подобно тому как покидает горящий дом много веков обитавшее
в нем привидение?
Все время, пока я записывал свои соображения, меня упорно
преследовали воспоминания о возникшем перед глазами видении. Это существо
обладало незаурядной силой и способностью к воплощению. До сих пор мне не
доводилось сталкиваться со столь мощным призраком. Тем не менее образ его не
был целостным – он как бы складывался из отдельных фрагментов.
Насколько я знаю по опыту, столь явственно способны
проявляться только призраки людей, умерших совсем недавно. Так, например,
призрак погибшего в бою летчика в тот же день посетил гостиную сестры, и после
она призналась, что отчетливо видела даже следы грязи на его ботинках.
Что же касается призраков тех, кого уже много лет нет в
живых, то они редко когда кажутся осязаемыми.
Духи, лишенные телесной оболочки, могут вселяться как в
живые, так и в мертвые тела. Но чтобы они обладали способностью являться по
собственной воле и в одном и том же облике, причем столь отчетливо и едва ли не
во плоти…
А этому существу, похоже, нравилось показывать себя. Да,
каждое воплощение, пусть даже оно длилось всего лишь доли секунды, доставляло
ему удовольствие. Вот почему его видели столь многие. К тому же в своем общении
с ведьмой этот призрак не пользовался обычной в таких случаях безмолвной речью,
равно как не принимал облик, доступный лишь ее внутреннему зрению. Напротив, ему
каким-то образом удавалось обретать столь плотную материальность, что
обыкновенные люди не только видели его, но иногда даже слышали его голос. Если
хватало сил, он способен был даже вскрикнуть или улыбнуться.
Итак, в чем же состоит первостепенная задача этого существа?
В том, чтобы постоянно накапливать энергию, которая позволила бы ему сделать
свои проявления все более отчетливыми и продолжительными? А что означает его
проклятие, процитированное в письме Петира: «Я буду пить вино и есть мясо, я
буду по-прежнему ощущать тепло женщины даже тогда, когда от тебя не останется и
костей»?
И наконец, почему призрак оставил меня в покое сейчас,
почему он не мучает меня и не пытается вовлечь в свои игры? Чью энергию
использовал он в последний раз – Дейрдре или мою? (Откровенно говоря, мне
довелось увидеть не так уж много призраков. Я не принадлежу к числу сильных
медиумов. А если быть совсем уж точным, то любое из привидений, представавших
передо мной прежде, можно было объяснить причудливой игрой света и тени или моим
чрезмерно богатым воображением.)
Возможно, с моей стороны было глупо так думать, но мне
почему-то казалось, что, пока я нахожусь вдали от Дейрдре, призрак не способен
причинить мне вред. То, что случилось с Петиром ван Абелем, объясняется в
первую очередь его поистине выдающимся даром медиума, которым завладел и по
своей воле манипулировал демон. А мои экстрасенсорные способности более чем
скромны.
Тем не менее было бы поистине роковой ошибкой недооценивать
это существо. Вот почему отныне я должен постоянно держаться начеку.
Поезд прибыл в Новый Орлеан в восемь вечера, и практически
сразу же после приезда меня стали преследовать мелкие неприятности.
