– Ни в коем случае. – Кортланд словно очнулся от
сна и поднял голову, надолго остановив на мне внимательный взгляд. Выглядел он
подавленным и расстроенным. – Неужели после стольких лет наблюдений вы так
и не поняли, что он тоже принадлежал к их числу? – Вопрос прозвучал вполне
искренне, и я вновь почувствовал, как мой собеседник буквально ощупывает меня глазами,
как будто старается понять, насколько откровенен и честен с ним я.
– А вы? Вы не из их числа?
– Нет. – Он медленно покачал головой. Омраченное
печалью, его лицо сделалось вдруг почти старым. – Нет, поверьте. И никогда
не был. Послушайте, шпионьте сколько вам угодно, если уж вам так хочется
обращаться с нами как с королевской семьей…
– На самом деле почти так оно и есть…
– Судя по сведениям, полученным мною из Лондона, вы
действительно ученые-историки, совершенно безвредные и вполне респектабельные…
– Благодарю, я польщен…
– Но только оставьте в покое мою племянницу. Именно
сейчас у нее появилась надежда покончить наконец со всем этим и стать
счастливой. А с этим надо покончить. Возможно, ей удастся…
– Она тоже из их числа? – Я сознательно
воспроизвел его собственную интонацию.
– Конечно нет! В том-то и дело. Разве вы не понимаете,
что в настоящий момент никого из них не осталось? Грош цена всем вашим
исследованиям, если вы не смогли увидеть, что их сила и могущество в
значительной мере утрачены. Даже Стелла уже не обладала ни тем ни другим.
Последней была Мэри-Бет. Джулиен, мой отец, и потом Мэри-Бет.
– Да, я понял это. Но как же быть с призрачным другом
вашей семьи? Позволит ли он покончить со всем этим?
– Вы и вправду верите, что он существует? – Кортланд
слабо улыбнулся и слегка склонил набок голову. От уголков блеснувших смехом
глаз побежали морщинки. – Да полно вам, мистер Лайтнер! Неужели вы
действительно верите, что Лэшер существует?
– Я видел его собственными глазами, – спокойно
ответил я.
– Не более чем плод вашего воображения, сэр. Племянница
сказала, что в саду было уже совсем темно.
– Право, не стоит нам обманывать друг друга. Я четко
видел его, Кортланд. Ему удалось сделаться почти материальным и даже
улыбнуться.
Улыбка на губах Кортланда превратилась в ироническую
гримасу, брови приподнялись.
– Ваши слова доставили бы ему несказанное удовольствие,
мистер Лайтнер, – с едва заметным вздохом заметил он.
– Может ли Дейрдре принудить его уйти и навсегда
оставить ее в покое?
– Безусловно нет. Но она может не обращать на него
внимания. Она может жить и делать вид, что его не существует. Анте это не
удавалось. А Стелла не хотела сама. Но Дейрдре сильнее их – и Анты, и Стеллы.
Она во многом похожа на Мэри-Бет. К сожалению, далеко не все это понимают…
Он вдруг замолчал, не закончив фразы, как будто поймал себя
на том, что и так сказал гораздо больше, чем намеревался, потом окинул меня
долгим взглядом, взял портсигар и зажигалку и медленно поднялся из-за стола.
– Не уходите, – буквально взмолился я.
– Пришлите мне ваше повествование, мистер Лайтнер. Я
обещаю прочесть его, а потом, быть может, мы встретимся вновь и продолжим нашу
беседу. Но никогда впредь даже близко не подходите к моей племяннице. Помните,
что я готов на все, лишь бы защитить Дейрдре от тех, кто, исходя из каких-либо
своих интересов, осмелится посягнуть на ее покой или причинить ей хоть малейшую
боль. На все, мистер Лайтнер. Надеюсь, вы меня поняли.
С этими словами он повернулся, чтобы уйти.
– А как быть с этим? – спросил я, тоже вставая из-за
стола, и указал на свой бурбон. – Что, если я вызову полицию и в качестве
улики предъявлю им отравленный напиток?
– Мистер Лайтнер, не забывайте, вы в Новом
Орлеане. – Кортланд подмигнул мне и изобразил на лице обворожительную
улыбку. – А теперь мой вам совет: отправляйтесь домой, запритесь в своей
башне с телескопом и продолжайте наблюдать за нами, но только издали.
Мне не оставалось ничего другого, кроме как проводить
взглядом его удаляющуюся легкой походкой фигуру. Уже у самых дверей он
обернулся и приветливо взмахнул рукой.
Я вновь сел за стол, отодвинул в сторону бокал с бурбоном,
достал дневник и постарался как можно подробнее описать все произошедшее.
Поставив последнюю точку, я достал из кармана маленький флакон с аспирином,
высыпал из него таблетки, а вместо них налил туда немного отравленного бурбона,
плотно закупорил флакон и спрятал его обратно в карман.
Что ж, пора было идти. Взяв в руки дневник, я уже направился
было к лестнице, и в этот момент за дверью, ведущей в вестибюль, возникла фигура
коридорного.
– Ваш багаж готов, мистер Лайтнер, – с вежливой
улыбкой произнес он, переступая порог. – Машина ждет на улице.
Бедняге даже не приходило в голову, что с его помощью меня
просто-напросто вышвыривают из этого города.
– Неужели? – Я бросил взгляд на два
чемодана. – И вы сами собрали все мои вещи?
Выйдя вслед за коридорным в вестибюль, я увидел стоявший у
подъезда черный лимузин. Он был таким огромным, что занял практически всю
проезжую часть узкой улочки Французского квартала и перекрыл остальное
движение.
– Вы уверены, что это за мной? – спросил я.
– Да, сэр. Мистер Кортланд велел проследить, чтобы вы
успели на десятичасовой рейс до Нью-Йорка. Он сказал, что в аэропорту вас будет
ждать человек с билетом. Так что времени еще достаточно.
– Как это предусмотрительно с его стороны, – с
этими словами я полез в карман в поисках пары купюр для коридорного, однако тот
отрицательно покачал головой.
– Мистер Кортланд уже позаботился обо всем, сэр. Вам
лучше поспешить, чтобы не опоздать на самолет.
– Вы правы. Но, знаете, у меня какое-то предубеждение
против больших черных лимузинов. Поэтому, будьте любезны, поймайте такси, а это
все же возьмите за труды.
Такси благополучно доставило меня, но не в аэропорт, а на
вокзал, где я купил билет в спальный вагон до Сент-Луиса и уже оттуда улетел в
Нью-Йорк. В разговоре со мной Скотт был непреклонен. Он заявил, что полученная
информация требует тщательного осмысления, что следует переоценить ситуацию и
пересмотреть план дальнейших действий, и приказал немедленно покинуть Нью-Йорк
и вернуться в Англию.
