Где-то на полпути над Атлантическим океаном я почувствовал
себя плохо, а к моменту приземления в Лондоне уже горел в лихорадке. В
аэропорту меня ожидали Скотт и машина «скорой помощи». По пути я несколько раз
терял сознание, но ненадолго, и последними моими словами, прежде чем
окончательно провалиться в забытье, были:
– Ищите яд…
Очнулся я только через восемь часов и, едва открыв глаза,
увидел рядом Скотта и еще пару близких друзей. Лихорадка не прошла, однако,
несмотря на слабость и отвратительное самочувствие, жизни моей ничто уже не
угрожало.
– Вас угостили хорошей порцией яда, – сообщил
Скотт, – но худшее уже позади. Постарайтесь вспомнить, что вы пили
непосредственно перед тем, как сесть в самолет.
– Эта женщина… – пробормотал я.
– Какая? Можете рассказать подробнее?
– В нью-йоркском аэропорту я зашел в бар, чтобы выпить
виски с содовой… Мимо проходила какая-то женщина с огромной сумкой… Она
выглядела очень нездоровой и все время кашляла… Знаете, такой кашель…
характерный для туберкулезных больных. Она попросила найти носильщика и, пока я
искал, сидела возле моего столика. Возможно, ее кто-то нанял на улице.
– Она подсыпала вам рицин – весьма распространенный и
очень сильный яд, который получают из касторовых бобов. Тот же яд подсыпал вам
в бурбон и Кортланд. Сейчас вы вне опасности, но пару дней поболеть придется.
– О Господи! – Внутри у меня опять все скрутило.
– Они и не думали вступать с нами в какие-либо
переговоры, Эрон, – сказал Скотт. – Да и что они могут нам сказать?
Что убивают людей? Пора покончить с этим. Во всяком случае, на какое-то время.
– Они всегда были убийцами, Скотт, – слабым
голосом возразил я. – Но только не Дейрдре Мэйфейр. Она никого не убивала.
Где мой дневник?
Спазмы в желудке стали просто невыносимыми. Как раз в этот
момент вошел врач, чтобы сделать мне укол. Однако я отказался.
– Эрон, это заведующий токсикологическим отделением,
человек безупречной репутации. Весь медперсонал нами тщательно проверен. К тому
же здесь, в палате, постоянно находятся наши люди.
Лишь в конце недели я смог наконец вернуться в Обитель, но и
там долго боялся притрагиваться к какой бы то ни было пище – меня не покидала
уверенность, что опасность грозит нам всем. В конце концов, им ничего не стоит
нанять людей, которые согласятся подсыпать в нашу еду какие-нибудь токсины.
Более того, продукты могут быть отравлены еще до поступления в наши кладовые.
К счастью, ничего подобного не случилось. Однако потрясение,
вызванное столь откровенным покушением на мою жизнь, было слишком велико, и
прошел, наверное, целый год, прежде чем меня окончательно оставили тревожные
мысли и воспоминания об этом прискорбном происшествии.
В течение всего этого года мы постоянно получали новую –
зачастую шокирующую – информацию из Нового Орлеана…
В дни своего выздоровления я вновь воскресил в памяти всю
историю семейства Мэйфейр, внимательно перечитал некоторые свидетельства, в том
числе Ричарда Ллуэллина и еще нескольких людей, с которыми встречался лично перед
своей поездкой в Техас, к Дейрдре.
Сомнений в том, что именно Кортланд убил Стюарта и, скорее
всего, Корн ела, у меня практически не осталось. И все же многое оставалось
по-прежнему неясным. Во имя чего Кортланд совершил эти преступления? Каковы
причины его вечной войны с Карлоттой?
Тем временем Карлотта Мэйфейр буквально засыпала нас
угрожающими письмами. Если быть точным, эти безукоризненно составленные
послания отправлялись из ее адвокатской конторы нашим юристам и содержали
требования «немедленно прекратить и впредь воздержаться» от «любого
вмешательства» в частную жизнь ее семьи, предоставить ей «полный отчет» об
имеющейся у нас информации, так или иначе связанной с семейством Мэйфейр, в
дальнейшем «оставаться на расстоянии не менее ста ярдов от любого члена семьи
или принадлежащей Мэйфейрам собственности», «всячески избегать попыток в той
или иной форме вступать в контакт с Дейрдре Мэйфейр» и так далее, и так далее,
и все в том же духе… Ни одно из этих требований не было в достаточной степени
юридически обоснованным.
Наши адвокаты получили распоряжение оставлять их без ответа.
Сложившуюся ситуацию мы обсудили на заседании полного
состава совета ордена и пришли к выводу, что, несмотря на бесспорный провал
очередной попытки установить непосредственный контакт с Мэйфейрами,
исследования необходимо продолжить. Мне предоставлялась полная свобода действий
в этой области при одном-единственном условии: никаких встреч и бесед с членами
семейства в обозримом будущем. «А еще лучше и никогда впредь!» – многозначительно
добавил Рейнольде.
Спорить я не стал, ибо все еще не в состоянии был выпить
даже стакан молока без мысли о том, не станет ли он причиной моей безвременной
смерти, а искусственная улыбка на лице Кортланда преследовала меня повсюду.
Я удвоил число наших агентов в Новом Орлеане и Техасе и при
этом лично побеседовал по телефону с каждым, дабы предупредить о крайне
враждебном к нам отношении со стороны объектов наблюдения и о высокой степени
исходящей от них потенциальной опасности, а в завершение разговора предоставлял
возможность отказаться от предложенной работы.
Никто из них такой возможностью не воспользовался, однако
некоторые потребовали повышенной оплаты.
Что касается Джулиетт Мильтон, то, несмотря на ее активный
протест, мы решительно отстранили нашу прекрасную великосветскую сплетницу от
дела Мэйфейров, назначив ей достаточно щедрый пенсион и сделав все возможное,
чтобы втолковать милой даме, насколько опасными, способными даже на злодейство,
могут быть некоторые члены знакомого ей семейства. Хоть и не по своей воле, она
перестала присылать нам отчеты, однако в письме от 10 декабря 1958 года умоляла
объяснить, в чем все-таки состояла ее ошибка. Впоследствии мы получили от нее
еще несколько весточек. По нашим сведениям, в 1989 году она была еще жива и
находилась в весьма престижном и дорогом пансионе для пожилых людей в городе
Мобил, штат Алабама.
Продолжение истории Дейрдре
Моими агентами в Техасе стали трое очень опытных детективов,
двое из которых когда-то работали на правительство Соединенных Штатов. Все они
получили строгое указание ни в коем случае не беспокоить и тем более не пугать
Дейрдре своими действиями.
– Меня очень волнует судьба этой девушки, –
объяснил им я. – Дейрдре должна жить спокойно и счастливо. Вот почему я
прошу вас не забывать о ее телепатических способностях. Она может почувствовать
слежку на расстоянии пятидесяти футов. Будьте крайне осторожны.
