Пирс разговаривал с кем-то по телефону в библиотеке, куда
Роуан до сих пор еще не заглядывала. В неярком электрическом свете она успела
увидеть кожаную обивку старинной мебели и китайский ковер на полу…
– Послушай, Майк, – втолковывал Лониган, – ты
должен объяснить доктору Мэйфейр, что старушке было уже девяносто и на этом
свете ее удерживала только необходимость заботиться о Дейрдре. Я хочу сказать,
все мы прекрасно понимали, что теперь, когда Дейрдре умерла, ее уход был только
вопросом времени. И пусть доктор Мэйфейр не винит себя в случившемся. Ведь она
всего лишь врач и не умеет творить чудеса…
«Да уж, чего не умею, того не умею», – усмехнулась про
себя Роуан.
– Майк Карри? Да неужели? Сын Тима Карри? Черт побери,
вот это да! А ты знаешь, что наши отцы приходились друг другу четвероюродными
братьями? Да-да, они частенько сидели за кружечкой пива в «Короне».
Наконец суета в доме прекратилась. Труп из мансарды
хорошенько упаковали и увезли. Тело Карлотты осторожно подняли с кресла. Ее
словно живую уложили на покрытые белой простыней носилки и перенесли в
катафалк, чтобы отвезти в похоронную контору. Кто знает, возможно, Карлотте
суждено было оказаться на том же столе для бальзамирования покойников, на
котором всего лишь днем раньше лежала Дейрдре.
– Никакой панихиды, никакой похоронной процессии и
торжественной погребальной церемонии, – распорядился Райен. – Такова
была ее воля. Она сама сказала мне вчера об этом. И Лонигану тоже. Только
заупокойная месса через неделю. Вы еще побудете здесь? – повернулся он с
вопросом к Роуан.
«А куда мне теперь ехать? – подумала она. – Да и
зачем? Я вернулась в родной дом, к своим истокам. Я – ведьма. Я – убийца.
Причем на этот раз я сделала это совершенно сознательно. Мое место здесь, в
этом особняке».
– …Я понимаю, как тяжело для вас все случившееся…
Роуан направилась обратно в столовую. У двери в библиотеку
стоял Пирс.
– Надеюсь, она не собирается провести здесь всю
ночь? – спросил он.
– Нет, мы возвращаемся в отель, – ответил Майкл.
– Дело в том, что ей не следует оставаться в особняке
одной. В этом доме иногда происходят весьма странные вещи. Он полон загадок. Не
сочтите меня сумасшедшим, но вот только что, войдя в библиотеку, я увидел над
камином чей-то портрет… А теперь там висит обыкновенное зеркало…
– Пирс! – В голосе Райена прозвучали гневные
нотки.
– Прости, папа, но…
– Пожалуйста, сынок, не будем сейчас об этом…
– Я вам верю, – с легким смешком откликнулся
Майкл. – Я буду с ней рядом.
– Роуан! – Райен обращался с ней бережно, мягко,
ведь она только что пережила тяжелую потерю.
«Все считают меня жертвой, – подумала Роуан, – в
то время как на самом деле я преступница, убийца. Ну просто сюжет в духе Агаты
Кристи! Только тогда я должна была бы воспользоваться чем-нибудь вроде
канделябра…»
– Да, Райен? Вы хотели мне что-то сказать?
Он осторожно присел к столу, стараясь не коснуться пыльной
поверхности рукавом своего безукоризненно сшитого траурного костюма. Лицо его
было задумчивым, а в светло-голубых – очень светлых, гораздо светлее, чем у
Майкла, – глазах застыло холодное выражение.
– Полагаю, мне нет нужды говорить, что отныне этот дом
принадлежит вам.
– Я в курсе. Она сказала мне об этом вчера.
Пирс молча стоял в проеме двери, прислушиваясь к их
разговору.
– Думается, вы знаете не все, – покачал головой
Райен.
– Дом заложен? Имущество должно быть арестовано за
долги?
– Нет-нет! Ничего подобного! Надеюсь, вы никогда не
столкнетесь с подобными проблемами. Так что по этому поводу волноваться не
стоит. Я просто хотел сказать, что вы можете в любое удобное время приехать к
нам в контору, чтобы проверить счета и финансовые документы. Там мы обсудим все
детали.
– Господи! – послышался удивленный возглас
Пирса. – Неужели это тот самый знаменитый изумруд? – Он только сейчас
заметил лежавший на другом конце стола, куда почти не падал свет, бархатный
футляр. – А вокруг полно посторонних!
– Никто не осмелится украсть этот изумруд,
сынок, – со вздохом отозвался Райен. Он пристально и многозначительно
посмотрел на сына, потом вновь повернулся к Роуан, и в его взгляде промелькнула
тревога. Взяв со стола футляр, он словно в нерешительности повертел его в
руках.
– В чем дело? – спросила Роуан. – Вас что-то
беспокоит?
– Она говорила вам что-либо об этом?
– А вам кто-нибудь говорил? – спокойно, без вызова
задала Роуан встречный вопрос.
– Да так, слышал кое-какие сплетни, – с натянутой
улыбкой ответил Райен. Положив футляр на стол перед Роуан, он слегка похлопал
рукой по бархату и поднялся:
– Им удалось установить личность того человека в
мансарде?
– Скоро все прояснится. При покойнике, точнее при том
немногом, что от него осталось, были найдены документы и еще какие-то бумаги.
– А где Майкл?
– Я здесь, дорогая, рядом. Мне остаться или ты хочешь
побыть одна? – Руки Майкла в черных перчатках практически сливались с
тенью.
– Думаю, нам пора ехать. Я очень устала. Могу я зайти к
вам завтра, Райен?
– В любое удобное для вас время.
Райен в нерешительности топтался у двери. Майкл хотел было
выйти, но Роуан поймала его за руку, вздрогнув от неожиданного прикосновения к
холодной коже перчаток.
– Позвольте сказать вам кое-что напоследок,
Роуан. – В негромком голосе Райена явственно ощущалось волнение. – Я
понятия не имею, какой чертовщины наговорила вам здесь тетушка Карл и откуда
взялся этот мертвец в мансарде, как и когда он вообще оказался в доме и что все
это значит. Я не знаю, объяснила ли она, что такое наследие Мэйфейров. Как бы
то ни было, важно другое. Вы должны как можно скорее очистить дом от старого
хлама, сжечь его на заднем дворе. Пусть и Майкл вам в этом поможет. Позовите
людей, попросите их вытащить всякую рухлядь, все эти древние книги и склянки.
Проветрите как следует особняк, наймите прислугу. Но только не оставляйте все
как есть и не пытайтесь тщательно исследовать каждую пылинку, каждое пятнышко в
этом отвратительном и грязном месте. Дом – ваше наследство, но не ваше
проклятие. По крайней мере, он не должен таковым стать.
– Понимаю, – коротко ответила Роуан.
