Впрочем, Майкл хотел того же не меньше. Но был ли у него
хоть малейший шанс?
И все же он здесь, в доме, наделенный силой, которую
подарили ему они, – во всяком случае, он так считает! А он ведет себя как
последний трус, он боится… Он, Майкл Карри, – трус? И после этого он смеет
говорить о том, что намерен выполнить ту миссию, которую они на него возложили?
Разве он приехал сюда не по их желанию? Разве не они хотели,
чтобы он коснулся здесь каких-то вещей? И она ждала от него того же. Так почему
он отказывается?
Он протянул руку и коснулся изножия кровати Дейрдре.
Вспышка. Время около полудня. В комнате несколько сиделок. Уборщица с
пылесосом. Чей-то голос, жалобный, хныкающий. Все это мгновенно пронеслось
перед его глазами, и видение расплылось, исчезло. Майкл провел пальцами по
матрацу… Ее нога, белая, безвольная, словно сделанная из теста… А это Джерри
Лониган. «Посмотри, ты только посмотри вокруг!» – тихо шепчет он своему
ассистенту. Майкл коснулся стен. И опять возникло лицо Дейрдре, бессмысленно
улыбающееся… А вот дверь в ванную… Сиделка, белая женщина, подталкивает ее
вперед, уговаривает идти, боль буквально раздирает Дейрдре изнутри… Мужской
голос… Уборщица ходит туда-сюда… Унитаз… Гул москитов… Боже! Да вы только
посмотрите, какие пролежни у нее на спине – в том месте, которым она постоянно
терлась о спинку кресла-качалки! Гноящиеся раны, чуть припудренные детской
присыпкой. Люди, вы что, с ума все посходили? А сиделка все не позволяет ей
встать с унитаза…
«Я не могу…»
Майкл повернулся и бросился вон из комнаты, оттолкнув в
сторону Роуан, которая пыталась его остановить. Он коснулся балясины лестницы…
Кто-то в хлопчатобумажном платье проскочил мимо него… Звук шагов по ковру…
Крики, плач…
– Майкл!
Он помчался вверх по ступеням…
Ребенок надрывается от крика в колыбели…
Запах химикатов, полуразложившееся месиво в сосудах. Он
видел его мельком, а теперь должен увидеть еще раз. И коснуться его. Он уже
ощущал его запах вчера, когда приходил сюда, чтобы найти тело Таунсенда, только
это не было телом… Скользнув пальцами по перилам, он увидел Роуан с лампой в
руке. Роуан в ярости. Она пытается убежать от старухи, которая мучает ее своим
рассказом… Чернокожая служанка… Плотник вставляет стекло в раму окна,
расположенного над крышей террасы. «Господи, как здесь воняет!» – «Занимайся
своим делом!» И вновь спальня Дейрдре… Вопли… Они достигают своего пика и вновь
стихают… Потом вновь накатываются волной… Впереди какая-то дверь. Чей-то смех…
Мужской голос, говорящий по-французски… Слова разобрать невозможно. Кошмарный запах
из-за двери.
Нет, сначала нужно попасть в комнату Джулиена, к его
кровати. Смех становится громче, к нему присоединяется детский плач. Кто-то
бежит за ним по лестнице. Эухения вытирает пыль, жалуется на отвратительный
запах… Голос Карлотты… слов не разобрать… Мерзкое пятно на том месте, где умер
Таунсенд… Его последний вздох сквозь дырку в ковре. Джулиен. Да, тот самый
человек! Тот, кого он видел, когда касался ночной рубашки Дейрдре… Да, это
Джулиен… «Я вижу тебя!» Бегущие шаги… Нет, я не желаю это видеть… И все же рука
тянется к подоконнику, открывает ставни… Грязные стекла окна…
Анта проносится мимо него, выпрыгивает из окна… Звон стекла…
Она в ужасе, а глаз… глаз болтается, бьется о щеку… Господи! Как она испугана!
«Не трогай меня, не трогай, – кричит она. – Лэшер, помоги,
пожалуйста!»
– Роуан!
А Джулиен? Почему он стоит и безмолвно плачет, но не
пытается сделать хоть что-то?
«Ты можешь призывать хоть всех демонов ада и ангелов на
небесах – ничто и никто тебе не поможет!» – это голос Карлотты…
«Я убью тебя, ведьма, я убью тебя! Ты не…» – беспомощно
шепчет Джулиен.
Она упала… Последний крик эхом разнесся по округе… Джулиен
спрятал лицо в ладонях… Он бессилен что-либо сделать. Свечение рассеялось… И
вновь хаос… Образ Карлотты растворяется в воздухе. Он хватается руками за
спинку кровати. На ней сидит Джулиен. Видение колышется, но оно вполне
отчетливо. Темные глаза, улыбка, белые густые волосы… Не смей меня трогать!
«Eh bien, Мишель, наконец-то…»
Рука задевает лежащие на кровати дорожные корзины… Образ сидящего
на кровати Джулиена то исчезает, то возникает вновь… Джулиен пытается встать.
«Нет! Прочь! Убирайся прочь!»
– Майкл!
Он сбрасывает корзины на пол… Спотыкается о книги. Куклы,
где они? В сундуке – так, кажется, сказал Джулиен… Причем по-французски. Смех,
шуршание женских юбок… Он больно ударился обо что-то, упал, но тем не менее
ползком продвигался вперед… Замки сломаны, нужно откинуть крышку.
Наконец-то. Крышка сундука отваливается, он слышит шуршание,
шелест шагов вокруг, какие-то фигуры склоняются над ним, исчезают и появляются
вновь… словно вспышки света, просачивающегося сквозь ставни… «Дайте вздохнуть,
я хочу увидеть…»
Шорохи напоминают ему о времени учебы в школе, о монахинях,
о наказаниях…
Вот они, куклы!
Осторожно! Не повреди их! Они такие старые и хрупкие, их
лица обращены к нему… А вот эта, с глазками-пуговицами, с седыми прядями в
волосах, одетая в мужской костюм из твида… Господи! Да это же настоящие кости!
Он держит одну из них в руках. Это Мэри-Бет! Он слышит, как
шуршит ее платье. А стоит ему поднять голову, и он увидит, что она склоняется
над его головой… Да, он видит! Он многое способен видеть – его возможности
безграничны. Он видит даже их затылки… Но все эти видения кратковременны и
неотчетливы. На какие-то доли секунды комната заполняется людьми и тут же вновь
пустеет. Он вдруг видит Роуан, которая появляется словно сквозь прореху в ткани
и хватает его за руку, потом вспышка – и перед ним возникает Шарлотта, он точно
знает, что это она… Он что, действительно коснулся куклы? Майкл опускает взгляд
и видит, что все куклы в беспорядке разбросаны по толстому слою марли…
Но где же Дебора? Дебора должна ему сказать… Он откидывает
верхний слой марли, на котором лежат куклы, сделанные в более позднее время, и
они падают друг на друга… Чей-то плач… А, это малышка кричит в колыбели… Или
Анта на крыше террасы? Или и та и другая вместе? Он опять видит Джулиена. Тот
опустился рядом с ним на колено и что-то быстро говорит по-французски…
«Я не понимаю!»
Через секунду видение исчезает.
«Вы сведете меня с ума! Что пользы будет во мне для вас или
для кого-то другого, если я свихнусь?
Уберите от меня эти юбки! Они заставляют вспомнить о
монахинях!»
– Майкл!
