Но просим тебя: будь уверен в нашей любви, в высокой оценке
твоих заслуг и в нашей тревоге о тебе. Наше мнение таково: если ты не
подчинишься нашему приказу, в Вест-Индии тебя ждут лишь страдания, если не
худшее. Мы судим об этом как на основании твоих слов и признаний, так и по
нашим собственным прогнозам, касающимся этого дела. Мы накладывали руки на твои
письма и видели впереди лишь тьму и несчастье.
Александр, который, как ты знаешь, обладает наибольшей силой
видения через прикосновение, имеет стойкое убеждение, что, если ты отправишься
в Порт-о-Пренс, мы тебя больше не увидим. От этого он слег и не встает до сих
пор, отказываясь от пищи. Когда он решается говорить, то произносит какие-то
странные фразы.
Хочу сообщить тебе, что Александр накладывал руки на портрет
Деборы, написанный Рембрандтом и висящий у нас в зале, у лестницы. После этого
он едва не упал в обморок, отказался что-либо сказать, и слуги были вынуждены
помочь ему добраться до его комнаты.
– Какова причина твоего молчания? – спросил я у
него, требуя ответа.
Александр ответил, что увиденное им делает слова напрасными.
Такой ответ разгневал меня, и я снова потребовал, чтобы он рассказал мне о
своих видениях.
– Я видел только смерть и разрушение, – сказал
он. – Там не было каких-либо фигур, чисел или слов. Что еще тебе надобно
от меня?
Затем он добавил, что, если я захочу узнать, как это
выглядит, мне нужно снова взглянуть на портрет, на ту темноту, из которой
всегда появляются персонажи портретов Рембрандта, и увидеть, как падает свет на
лицо Деборы. Он падает лишь частично, ибо таков свет, который Александру
удалось увидеть в истории этих женщин: неполный, хрупкий, всегда поглощаемый
тьмой. Рембрандт ван Рейн уловил лишь мгновение, не более.
– Такое можно сказать о жизни и истории любого
человека, – возразил я Александру.
– Нет, мои слова – пророческие, – объявил
Александр. – И если Петир отправится в Вест-Индию, он пропадет во тьме, из
которой Дебора Мэйфейр вырвалась лишь на короткое время.
Думай о нашей перепалке что угодно, но я не могу скрыть от
тебя дальнейшие слова Александра. Он сказал, что ты все равно поедешь в
Вест-Индию, оставив без внимания наши приказы и игнорируя угрозы исключения из
ордена, и над тобой сгустится тьма.
Можешь бросить вызов этому предсказанию, и если ты
действительно опровергнешь его, то сотворишь чудо для здоровья Александра,
который тает на глазах. Возвращайся домой, Петир!!!
Будучи разумным человеком, ты явно сознаешь, что в
Вест-Индии тебе совсем не обязательно повстречаться с демоном или ведьмой,
чтобы подвергнуть свою жизнь опасности. Чума, лихорадка, взбунтовавшиеся рабы и
дикие звери джунглей поджидают тебя там после того, как ты преодолеешь все
опасности морского путешествия.
Однако давай оставим расхожие предостережения против
подобного путешествия и вопрос силы, которой мы обладаем, и взглянем на
документы, которые ты нам представил.
Рассказанное тобой действительно интересно. Нам давно
известно, что «колдовство» являет собой некий плод, взращенный инквизиторами,
священниками, философами и так называемыми образованными людьми. С помощью
печатного станка они распространили свои домыслы по всей Европе, вплоть до
горных лугов Шотландии. Возможно, их фантазии уже достигли и Нового Света.
Нам также давно известно, что крестьяне, живущие в
отдаленных и глухих местах, ныне считают своих знахарок и повитух ведьмами, и
осколки прошлых обрядов и суеверий, когда-то бытовавших среди них, теперь
переплелись самым неожиданным образом, породив фантазии о козлоногих дьяволах,
святотатстве и пресловутых шабашах ведьм.
Однако где еще мы видели более яркий пример того, что
подобные фантазии сделали женщину ведьмой, как не в случае простушки Сюзанны
Мэйфейр? Руководствуясь наставлениями, почерпнутыми прямо из трактата по
демонологии, она сделала то, что смогла бы сделать одна женщина из миллиона:
вызвала в помощь себе настоящего духа, причем обладающего несомненной силой.
Вызвав это чудовище, она передала его своей смышленой дочери Деборе,
подавленной и озлобленной тем, что сделали с ее матерью. В практике черной
магии Дебора пошла дальше Сюзанны, усовершенствовав повелевание этим духом.
Перед казнью Дебора передала этого Лэшера, явно присовокупив собственные
суеверия, своей дочери, отправив его в Вест-Индию.
Кто из нас не хотел бы оказаться рядом с тобой в Монклеве и
своими глазами увидеть огромную силу этого духа и сокрушение врагов графини!
Несомненно, если бы возле тебя тогда оказался кто-то из нас, он остановил бы
твою руку, позволив благочестивому отцу Лувье встретить свою судьбу без твоей
помощи.
Должен сказать, что нам всем вполне понятно твое желание
отправиться на Сан-Доминго, чтобы продолжить изучение этого духа и
познакомиться с его новой хозяйкой. Чего бы сам я не дал, чтобы побеседовать с
такой женщиной, как Шарлотта, узнать у нее о том, чему она научилась у матери и
что намерена делать с полученными знаниями!
Но, Петир, ты сам же описал нам силу этого демона. Ты честно
поведал нам о странных высказываниях, сделанных относительно него покойной
графиней Деборой Мэйфейр де Монклев. Ты должен знать, что это существо будет
стремиться помешать тебе встать между ним и Шарлоттой и что оно способно
привести тебя к печальному концу, как то случилось с покойной графиней.
Ты совершенно прав в своих выводах, что Лэшер умнее
большинства демонов, судя хотя бы по тому, что он говорил Деборе, да и по его
поступкам тоже.
Мы понимаем всю глубину трагических событий, которые тебе
пришлось пережить. Но ты должен вернуться домой, чтобы отсюда, из Амстердама,
где ты в безопасности, писать письма Шарлотте, предоставив голландским кораблям
нести их через моря.
Сейчас, когда ты, надеемся, готовишься к возвращению домой,
тебе, возможно, будет интересно узнать следующее: мы лишь недавно услышали, что
весть о смерти отца Лувье достигла французского двора.
Тебя не удивит сообщение о том, что в день казни Деборы на
Монклев обрушилась страшная буря. Думаю, тебе будет очень интересно узнать, что
это событие истолковывается как выражение неудовольствия Господа по поводу
распространения колдовства во Франции и Его непосредственного проклятия в адрес
нераскаявшейся ведьмы, которая даже под пытками не созналась в своих деяниях.
Несомненно, твое сердце тронет и известие о том, что
благочестивый отец Лувье погиб, пытаясь спасти других от обломков падающей
черепицы. Нам говорили, что число погибших достигло пятнадцати человек и что
мужественные жители Монклева сожгли ведьму, прекратив таким образом бурю. Урок
этих событий заключается в том, что наш Господь Иисус Христос должен увидеть
большее число разоблаченных и сожженных ведьм. Аминь.
