Что касается Антуана, то, по наблюдениям этой дамы, он с
великой стойкостью переносит свою болезнь. Он по-настоящему любит жену и,
принимая во внимание его состояние, все же не является для нее обузой.
Настоящей причиной их далекого путешествия к Деборе было то, что этот молодой
человек ныне неспособен к зачатию детей – столь значительна его слабость. Их
сын, который сейчас здоров и крепок, может унаследовать эту болезнь от отца.
Так это или нет, пока сказать невозможно.
Далее мне было рассказано, что отец Антуана, хозяин
плантации, высказывался в пользу этого путешествия, ибо ему страстно хочется,
чтобы от Антуана родились еще сыновья. Что касается других сыновей старика, он
их не жалует, ибо они ведут себя самым непотребным образом, сожительствуют с
негритянками и редко удосуживаются навещать отцовский дом.
Кстати, Анжелика очень привязана к Шарлотте и жаловалась,
что та не навестила ее перед отплытием из Марселя. Однако, учитывая ужасные
события, случившиеся в Монклеве, она простила это своей бывшей подруге.
Когда я спросил, почему же никто не пришел на помощь Деборе
во время судебных разбирательств, Анжелика ответила, что ни граф де Монклев, ни
его мать никогда не появлялись при дворе. К тому же в один период истории этот
род принадлежал к гугенотам. В Париже никто не знал Дебору, да и сама Шарлотта
пробыла при дворе совсем недолго. Когда стало известно, что графиня де Монклев
является рожденной неизвестно от кого дочерью шотландской ведьмы, то есть по
всем статьям обычной крестьянкой, гнев по поводу ее ареста превратился в
жалость, и в конце концов к ней потеряли интерес.
– Ах, эти провинциальные городишки в предгорьях! –
воскликнула Анжелика де Руле.
Сама она горит желанием вернуться в Париж, ибо что за жизнь
вне Парижа. И кто может надеяться приобрести известность или высокое положение
в обществе, если он не находится на виду у короля?
Вот и все, о чем у меня хватило времени написать. Менее чем
через час мы отплываем.
Стефан, неужели тебе нужны еще какие-то объяснения с моей
стороны? Я должен увидеть Шарлотту. Я должен предостеречь ее против этого духа.
Ради всего святого, как ты думаешь, от кого этот ребенок, родившийся через
восемь месяцев после того, как Дебора покинула Амстердам, получил свою белую
кожу и волосы льняного цвета?
Я увижу тебя снова. Я шлю всем вам, моим братьям и сестрам в
Таламаске, свою любовь. Я отправляюсь в Новый Свет, полный больших ожиданий. Я
встречусь с Шарлоттой. Я одолею этого Лэшера и, возможно, сам буду общаться с
этим существом, обладающим голосом и громадной силой, и буду учиться от него,
как он учится от нас.
Как всегда преданный тебе в деле Таламаски
Петир ван Абель, Марсель.
3. Досье мэйфейрских ведьм
Часть III
Порт-о-Пренс, Сан-Доминго
Стефан!
По пути сюда мы дважды бросали якорь в портах, откуда я
посылал краткие отчеты, а теперь я начинаю дневник наблюдений, в котором все
записи будут адресованы тебе.
Если время позволит, я буду переписывать и отсылать свои
заметки. В противном случае ты получишь весь дневник целиком.
Сейчас я в Порт-о-Пренс, в чрезвычайно удобном, если не
сказать – роскошном, жилище. Двухчасовая прогулка по этому колониальному городу
привела меня в восторг – я ослеплен его чудесными домами и великолепными
общественными зданиями, среди которых даже есть театр, где представляют
итальянскую оперу; повсюду я встречал богато разодетых людей – плантаторов с
женами – и несметное число рабов.
Ни в одном из своих странствий я не попадал в такое
экзотическое место, как Порт-о-Пренс; даже в Африке вряд ли найдется равный ему
город.
И необычность его состоит не только в том, что всю работу
здесь выполняют негры. В городе полно иностранцев, торгующих всякого рода
товарами, а кроме того, присутствует многочисленное и процветающее «цветное»
население – главным образом это отпрыски плантаторов и африканских наложниц,
освобожденные от рабства их белыми отцами и теперь неплохо зарабатывающие. Есть
среди них музыканты, ремесленники, мелкие торговцы, есть и женщины,
пользующиеся, несомненно, дурной славой. Не могу осудить мужчин, предпочитающих
цветных любовниц или компаньонок, – женщины эти на удивление красивы:
золотистая кожа и огромные черные глаза, подернутые влагой. Надо отметить, что
они вполне сознают свое очарование, одеваются чрезвычайно броско и владеют
множеством собственных черных рабов.
Как мне сказали, их становится все больше и больше, и
невольно возникает вопрос: какая судьба ждет цветных красавиц, когда молодость
останется позади?
Что касается рабов, то их ввозят тысячами. Мне довелось быть
свидетелем разгрузки двух кораблей с живым товаром. Зловоние стояло
неописуемое. Ужасно было видеть, в каких условиях содержат этих несчастных.
Говорят, на плантациях их загоняют до смерти непосильным трудом, ибо дешевле
привезти новых рабов, чем заботиться о уже имеющихся.
За малейшую провинность рабы несут суровые наказания. И весь
остров живет под страхом восстания, а хозяевам огромных домов постоянно грозит
опасность быть отравленными, так как яд – единственное оружие рабов, во всяком случае
мне так сказали.
Что до Шарлотты и ее мужа, о них здесь известно все, зато
никто ничего не знает о ее европейских родственниках. Они приобрели одну из
самых больших и процветающих плантаций совсем рядом с Порт-о-Пренс, на берегу
моря. Их владения начинаются примерно в часе езды в карете от окраины города и
заканчиваются у огромных скал, нависших над пляжем. Все в округе восхищаются
огромным господским домом и другими отличными строениями; там, как в городе,
есть кузнецы, шорники, швеи, ткачи, краснодеревщики – всем нашлось место на
обширных просторах, где растут кофе и индигоносные растения, приносящие
огромный доход.
За то короткое время, что здесь правили французы, занятые
бесконечными распрями с испанцами, населяющими юго-восточную часть острова, плантация
успела обогатить трех разных владельцев. Двое из них уехали в Париж, а третий
умер от лихорадки, и теперь здесь правит семья Фонтене – Антуан-отец и
Антуан-сын. Однако ни для кого не секрет, что подлинной хозяйкой плантации
является Шарлотта, или, как ее величают, мадам Шарлотт. Все без исключения
торговцы этого города оказывают ей почести, а местные правители стелются перед
ней, вымаливая благосклонность и деньги, которых у нее не счесть.
