А вот свою шляпу, в которой появился на плантации, я
потерял. В первый вечер своего пребывания там я перед ужином отдал ее рабам и с
тех пор больше не видел.
И теперь, глядя на высокого незнакомца, я вспомнил о ней и
пожалел о потере, одновременно гадая в недоумении, кому же может принадлежать
неясно вырисовывавшийся силуэт у дороги. Кто этот светловолосый и светлобородый
голландец, который не отрываясь следил за моим продвижением?
Я замедлил шаг, чувствуя, что при виде неподвижно застывшей
фигуры мне все сильнее становится не по себе. Как он оказался на дороге один,
ночью, спрашивал я себя и тут же признавал собственную глупость: подумаешь, это
всего лишь обыкновенный человек, так чего мне бояться, пусть даже вокруг и
темно?
Размышляя таким образом, я подошел к нему достаточно близко
и тут разглядел его лицо… Мой двойник! И в ту же секунду, как я это понял,
существо резко подалось вперед и оказалось меньше чем в дюйме от меня. К
неописуемому ужасу, я услышал собственный голос:
– Петир, ты забыл свою шляпу!
Прокричав эти слова мне в лицо, чудовище зашлось диким
хохотом.
Я упал навзничь, сердце в груди бешено колотилось. А призрак
склонился надо мной, как стервятник над жертвой.
– Вставай, Петир, подбери шляпу – смотри, ты же уронил
ее прямо в грязь!
– Уйди прочь! – закричал я в ужасе и,
отвернувшись, прикрыл голову руками.
В отчаянной попытке спастись от этого существа я пополз по
земле, словно ничтожный краб. Потом все-таки нашел в себе силы подняться и
ринулся на врага… Но оказалось, что я воюю с пустотой.
На дороге никого, кроме меня, не было. Моя черная шляпа,
измятая и раздавленная, валялась в грязи.
Дрожа, как испуганный ребенок, я подобрал ее и, как мог,
постарался привести в порядок.
– Будь ты проклят, призрак! – вскричал я. –
Мне известны все твои трюки.
– Разве? – раздался позади меня голос, на этот раз
женский. Я тут же повернулся, чтобы взглянуть на тварь! И увидел перед собой
Дебору – такой, какой она была в детстве… Однако видение длилось всего лишь
миг.
– Это не она, – объявил я. – Ты лжец,
восставший из ада! Но знаешь, Стефан, должен признаться, один только взгляд на
Дебору был как нож в сердце. Потому как хватило и краткого мига, чтобы я успел
заметить и детскую улыбку, и сияние глаз. Горло у меня перехватило, и в нем
словно застрял комок.
– Будь ты проклят, призрак, – прошептал я, пытаясь
еще раз разглядеть в темноте дорогой образ – мираж это или реальность, мне уже
было все равно, настолько глупо я себя чувствовал.
Ночь была тихой, однако царящая вокруг тишина казалась
обманчивой. Наконец справившись с дрожью, я надел шляпу и продолжил путь, но
уже гораздо медленнее.
Куда бы я ни бросил взгляд, мне везде мерещились какие-то
лица, фигуры, однако тут же оказывалось, что это всего лишь игра теней –
банановые пальмы колышутся на ветру или гигантские красные цветы сонно
раскачиваются на тонких стеблях, нависая над оградами вдоль дороги.
Я решил смотреть только вперед, но тут услышал позади себя
шаги и чье-то тяжелое дыхание. Незнакомец шагал размеренно, не в ногу со мной;
я решил не обращать на него внимания, но вскоре затылком почувствовал
жаркое дыхание.
– Будь ты проклят! – снова закричал я,
оборачиваясь, и увидел нечто, внушившее мне бесконечный ужас: то был я сам в
виде чудовища с горящим черепом вместо головы.
Из пустых глазниц вырывались языки пламени, опаляя светлые
волосы и широкополую голландскую шляпу.
– Ступай в ад! – завопил я и со всей силой
оттолкнул от себя чудище, когда оно упало на меня, обжигая огнем; я был
уверен, что мои руки провалятся в пустоту, но они уткнулись в твердую грудную
клетку.
И тогда я сам взревел, как чудовище, и, напрягшись,
отшвырнул его от себя. Только после этого призрак исчез, обдав меня жаром.
Не помню, как я упал, но, придя в себя, увидел, что стою на
коленях в разорванных бриджах. Я ни о чем не мог думать, перед глазами все еще
стоял пылающий череп. Меня опять охватила неудержимая дрожь. Ночная тьма сгустилась,
ибо луна теперь стояла низко над горизонтом, и только Бог ведал, сколько мне
еще предстояло идти по этой дороге до Порт-о-Пренс.
– Ладно, злодей, – сказал я, – что бы ты
сейчас ни сотворил, я не стану верить своим глазам.
И, не колеблясь больше ни секунды, я повернул в нужном
направлении и пустился бежать. Я бежал, опустив глаза долу, пока не выдохся. А
перейдя на шаг, упрямо продолжал двигаться вперед, глядя только в пыль перед
собой.
Совсем скоро я увидел шагающие рядом другие ноги – босые,
кровоточащие, – но не стал обращать на них внимание, поскольку знал, что
это не более чем иллюзия, равно как и доносившийся до меня запах обгоревшей
плоти.
– Я разгадал твою хитрость, – вновь заговорил я
вслух. – Ты поклялся не трогать меня и теперь действуешь так, чтобы не
нарушить клятву. Ты решил свести меня с ума, не так ли?
Тут я вспомнил заветы древних – я давал этому призраку силы
уже тем, что разговаривал с ним, поэтому я перестал к нему обращаться, а начал
произносить старинные молитвы:
– Да защитят меня все силы добра, да защитит меня
божественный дух, пусть беда обойдет меня стороной и луч света падет мне на
голову и оградит меня от этого существа.
Ноги, шагавшие рядом, исчезли, а с ними рассеялся и запах
обгоревшей плоти. Но откуда-то издалека до меня донесся странный шум – словно
треск расщепляемой древесины, да, именно множества кусков древесины, а к этому
шуму примешивался другой – какой возникает, когда что-то выкорчевывают из
земли.
А вот это уже не иллюзия, подумал я. Эта тварь вырывает с
корнем деревья и теперь примется швырять их на дорогу прямо передо мной.
Я продолжал идти вперед, уверенный, что сумею избежать этой
опасности и должен все время быть начеку, чтобы не попасть в его ловушку, ибо
призрак явно затеял со мной игру. Но тут впереди я увидел мост и понял, что
добрался до речушки, а странные звуки доносились с кладбища! Эта тварь
вскрывала могилы!
Меня охватил ужас, какого я до сих пор не испытывал. У
любого человека, Стефан, есть свои опасения. Мужчина, который способен
сразиться с тиграми, невольно пятится при виде жука, а другой бесстрашно
проложит себе путь сквозь стан врагов и в то же время ни за что не останется в
одной комнате с мертвецом.
