Жанна Луиза во всех официальных документах фигурировала
только под фамилией Мэйфейр, и, хотя еще в юности она вышла замуж за беспутного
пьяницу, ее жизненным спутником всегда оставался брат. Петер так и не женился.
Он умер за несколько часов до кончины Жанны Луизы, в 1771 году. Никто не
подвергал сомнению ее юридическое право использовать фамилию Мэйфейр, так как
было принято на веру утверждение, что таков семейный обычай. Позже подобным же
образом поступила и единственная дочь Жанны Луизы, Анжелика.
Вплоть до кончины Шарлотта не расставалась с изумрудом,
подаренным ей матерью. Потом его носила Жанна Луиза, после чего он перешел к ее
пятому ребенку, Анжелике, которая появилась на свет в 1725 году. К тому
времени, как родилась эта дочь, муж Жанны Луизы сошел с ума и был заключен в
«маленький дом» на территории поместья, который, судя по всем описаниям, и есть
тот самый домик, где за много лет до того был заточен Петир ван Абель.
Вряд ли этот человек был отцом Анжелики. У нас есть ничем не
подтвержденные предположения, что Анжелика родилась от союза Жанны Луизы и ее
брата Петера.
Девочка называла Петера «папой» в присутствии чужих людей,
да и слуги поговаривали, что она считает Петера отцом, так как ни разу в жизни
не видела сумасшедшего, который последние годы жизни провел в цепях, запертый в
домике, как дикое животное. Здесь следует отметить, что те, кто знал семейство,
не считали подобное обращение с сумасшедшим жестоким или из ряда вон выходящим.
Также ходили слухи, будто Жанна Луиза и Петер поселились
вместе в анфиладе спален и гостиных, добавленной к старому особняку вскоре после
замужества Жанны Луизы.
Каковы бы ни были слухи о тайных привычках семьи, Жанна
Луиза обладала не меньшей властью над всеми, чем в свое время Шарлотта, и
держала в узде своих рабов благодаря огромной щедрости и личному вниманию к
каждому, хотя та эпоха славилась прямо противоположным обращением с ними.
О Жанне Луизе писали как об исключительно красивой женщине,
вызывавшей всеобщее восхищение, и многие искали ее расположения. О ней никогда
не отзывались как о ведьме, как о злой или коварной особе. Те, с кем была
связана Таламаска в течение жизни Жанны Луизы, ничего не подозревали о
европейских корнях семейства.
Беглые рабы не раз обращались к Жанне Луизе с мольбой
защитить их от жестокости хозяев. Она часто выкупала этих несчастных, и они
навсегда оставались фанатично ей преданными. В Мэй-Фейр она сама вершила закон
и казнила за предательство не одного раба, что не лишало ее ни любви, ни
благорасположенности остальных, и об этом было хорошо известно.
Анжелика, любимая дочь Жанны Луизы, обожала свою бабку и
находилась подле нее в последние часы жизни.
В ночь, когда скончалась Шарлотта, над Мэй-Фейр разразилась
свирепая буря, не затихавшая до самого утра, до того момента, когда одного из
братьев Анжелики нашли мертвым.
В 1755 году Анжелика вышла замуж за очень красивого и
богатого плантатора по имени Винсент Сент-Кристоф, а спустя пять лет родила
девочку, Мари-Клодетт Мэйфейр, которая позже вышла замуж за Анри-Мари Ландри и
первой из Мэйфейрских ведьм приехала в Луизиану. У Анжелики было также два
сына, один из них умер в детстве, а второй, Лестан, дожил до глубокой старости.
Судя по воспоминаниям современников, Анжелика любила
Винсента Сент-Кристофа и хранила ему верность всю жизнь. Мари-Клодетт тоже была
к нему привязана, и нет никаких сомнений, что он был ее отцом.
Портреты Анжелики, которыми мы располагаем, свидетельствуют,
что она была не столь красива, как ее мать или дочь: черты лица мельче, и глаза
не такие большие, хотя волосы очень хороши – волнистые, темно-каштановые. Тем
не менее она отличалась исключительной привлекательностью и в пору своего
расцвета считалась обворожительной.
Мари-Клодетт – темноволосая и голубоглазая, с хрупкой и
изящной фигурой – была писаная красавица и очень походила как на отца, Винсента
Сент-Кристофа, так и на мать. Ее муж, Анри-Мари Ландри, тоже считался весьма
привлекательным мужчиной. Все, кто знал это семейство, говорили даже, что браки
в нем заключаются из-за красоты и никогда ради денег или по любви.
Винсент Сент-Кристоф, милый и добрый по натуре человек,
любил рисовать картины и играть на гитаре. Он много времени проводил возле
пруда, вырытого для него на плантации, где сочинял песни, а позже пел их
Анжелике. После его смерти Анжелика сменила нескольких любовников, но
отказалась повторно выйти замуж. Это тоже вошло в традицию у мэйфейрских
женщин: обычно они выходили замуж только раз в жизни (или только один раз
удачно).
Что в основном характеризовало семью во времена Шарлотты,
Жанны Луизы, Анжелики и Мари-Клодетт, так это респектабельность, благосостояние
и власть. О богатстве Мэйфейров складывали легенды по всему Карибскому
бассейну, но те, кто отваживался вступить в конфликт с этим семейством,
сталкивался с такой непомерной жестокостью, что об этом начинали поговаривать.
Считалось, что любое противостояние семейству Мэйфейр приносит «несчастье».
Рабы считали Шарлотту, Жанну Луизу, Анжелику и Мари-Клодетт
всесильными колдуньями. Они обращались к женщинам за помощью, когда болели, и
верили, что хозяйкам «известно все».
Но не существует практически никаких доказательств, что
кто-либо, помимо рабов, всерьез воспринимал такого рода слухи и что Мэйфейрские
ведьмы вызывали подозрение или «безрассудный» страх среди своей ровни.
Исключительность семейства оставалась неоспоримой. Люди соперничали, чтобы
получить приглашение в Мэй-Фейр. Хозяева поместья часто устраивали пышные
приемы. Любой из его обитателей считался завидной партией.
Насколько другие члены семейства были осведомлены о силе
ведьм, сказать трудно. У Анжелики были брат и сестра, эмигрировавшие во
Францию, и еще один брат, Морис, который не покинул дом и стал отцом двух
сыновей – Луи-Пьера и Мартина. Те со временем также женились, и семейство на
Сан-Доминго разрослось. Позже они переехали в Луизиану с Мари-Клодетт. Морис и
его сыновья всю жизнь носили фамилию Мэйфейр, равно как до сегодняшнего дня ее
носят их потомки в Луизиане.
Из шестерых детей Анжелики две девочки умерли в раннем
детстве, двое сыновей эмигрировали во Францию, еще один, Лестан, отправился в
Луизиану вместе со своей сестрой Мари-Клодетт.
Мужчины в семье никогда не пытались взять в свои руки
управление плантацией или состоянием, хотя, согласно французским законам, могли
претендовать и на то, и на другое. Однако они безропотно принимали
превосходство избранных женщин, а финансовые записи, так же как и слухи,
указывают, что все они были чрезвычайно состоятельными людьми.
