Эти предания сейчас пересказываются легко, часто с юмором
либо с удивлением и любопытством, но большинство потомков, с которыми Таламаска
иногда контактирует, на самом деле имеют весьма слабое представление об истории
своей семьи. Они даже не могут назвать имена «ведьм». Им ничего не известно о
Сюзанне или Деборе, хотя такие фразы, как «Наших предков в Европе сожгли на
костре» или «За нами тянется длинный шлейф истории колдовства», нередко произносятся
едва ли не с гордостью. Мало что знают они и о законе наследования – кроме,
пожалуй, того, что всем состоянием владеет одна-единственная преемница,
назначаемая в каждом следующем поколении, и ее имени.
Однако те, кто живет в Новом Орлеане и поблизости от него,
значительно более осведомлены о семье родоначальницы. Они посещают похороны и
поминки и, как мы увидим в дальнейшем, довольно часто встречались друг с другом
на приемах, устраиваемых Мэри-Бет и Стеллой. В распоряжении Таламаски имеются
многочисленные фотографии этих людей – как персональные, так и сделанные на
семейных праздниках.
В беседах Мэйфейров часто и как нечто само собой
разумеющееся фигурируют привидения, «телефонные звонки от мертвых»,
экстрасенсорные предвидения, телекинез. Мэйфейры, практически ничего не знающие
о семье из Нового Орлеана, по меньшей мере раз десять упомянуты в различных
опубликованных историях, связанных с привидениями. Трое из Мэйфейров, состоящих
в дальнем родстве, проявили недюжинные способности. Но нет никаких
свидетельств, что они понимали природу этих способностей или использовали их с
определенной целью. Насколько нам известно, они не имеют никакого отношения к
ведьмам, семейному наследию, фамильному изумруду или Лэшеру.
Поговаривают, что все Мэйфейры «чувствуют», когда приходит
смертный час главной наследницы.
Потомки семьи Мэйфейров боятся Карлотты Мэйфейр, которая
опекает Дейрдре Мэйфейр, наследницу в нынешнем поколении, и называют ее
«ведьмой», но в данном случае это слово скорее служит разговорным определением
неприятной женщины, нежели намекает на связь с чем-то сверхъестественным.
Краткое содержание материалов, относящихся к периоду жизни
на Сан-Аоминго
Если вернуться к началу восемнадцатого века, то
отличительными чертами, характеризующими семейство в этот период, безусловно
являлись власть, успех, богатство, долголетие и прочные родственные связи. И
ведьмы в этот период действовали весьма успешно. Можно с определенной долей
уверенности предположить, что они обладали полной властью над Лэшером и использовали
его в своих интересах. И все же мы наверняка не знаем, так ли это. Однако у нас
нет доказательств обратного. Равно как нет и свидетельств публичных появлений
Лэшера либо трагедий внутри семьи.
Несчастные случаи, происходившие с врагами семейства, неуклонное
накопление драгоценностей и золота, бесчисленные рассказы рабов о всесилии и
непогрешимости их хозяек – вот, пожалуй, и все доказательства возможного
вмешательства сверхъестественных сил в жизнь семьи, но ни одно из них нельзя
назвать неоспоримым.
Конечно, пристальное наблюдение опытных агентов могло бы
дать совершенно иную картину.
Семья Мэйфейров в Луизиане в девятнадцатом столетии
За несколько дней до революции на Гаити (единственного
успешного восстания рабов за всю историю) собственные рабы предупредили
Мари-Клодетт о том, что ей и ее семье грозит смерть. Тогда она вместе с детьми,
братом Лестаном, его женой и детьми, а также дядей Морисом с двумя сыновьями,
их женами и детьми без особых затруднений покинула остров, захватив с собой
поразительное количество вещей – из Мэй-Фейр в ближайший порт отправился целый
караван повозок. Около пятидесяти личных рабов Мари-Клодетт, половина из
которых были полукровками, а многие, несомненно, отпрысками мэйфейрских мужчин,
уехали вместе с семьей в Луизиану. Можно с уверенностью сказать, что в багаже
беглецов было немало книг и рукописей, поскольку впоследствии некоторые из них
довелось видеть и читать другим людям.
К тому времени у Таламаски уже имелись свои контакты в
Луизиане. В Новом Орлеане ордену довелось расследовать два весьма интересных
дела, связанных с появлением привидений, и по ним работал один из наших
агентов. Другому агенту Таламаски довелось побывать в этом городе проездом. Вот
почему новые сведения о Мэйфейрских ведьмах мы стали получать едва ли не с
первого дня пребывания там семейства.
Существовала и иная причина роста количества информации:
Мэйфейры стали более «доступны для наблюдения». Вырванный из привычной изоляции
на Сан-Доминго и лишенный почти феодальной власти колониальный семейный клан
вынужден был привыкать к новому укладу жизни и налаживать связи с великим
множеством людей: купцами, священниками, работорговцами, брокерами, разного
рода чиновниками… А богатство Мэйфейров и их, так сказать, внезапное появление
на сцене, естественно, вызывали ответное любопытство.
Поток самых разнообразных слухов и домыслов, возникший едва
ли не с первого часа прибытия семейства в Америку, с течением времени только
усиливался.
Изменения, произошедшие в девятнадцатом веке, также
неизбежно способствовали увеличению объема информации. Рост выпуска газет и
других периодических изданий, составление подробных отчетов, изобретение
фотографии – все это облегчило создание подробной истории семьи Мэйфейров.
Новый Орлеан рос и превращался в многолюдный и процветающий
порт, что создавало прекрасные условия для нашей работы, позволяя опрашивать
десятки людей, не привлекая при этом излишнего внимания.
Поэтому, продолжая изучение истории Мэйфейров, следует
помнить одно: впечатление, что в девятнадцатом веке семейство сильно
изменилось, вполне может быть обманчивым и объясняться лишь тем, что наши
методы исследования стали другими. Мы получили возможность больше узнавать о
том, что происходит за закрытыми дверями.
Иными словами, имей мы более подробную информацию о периоде
жизни на Сан-Доминго, возможно, удалось бы проследить более тесные связи и
преемственность поколений. Однако это остается лишь предположением.
Как бы то ни было, ведьмы девятнадцатого века – за
исключением Мэри-Бет Мэйфейр, которая родилась только в 1872 году, – кажутся
гораздо слабее, чем их предшественницы, главенствовавшие в семействе на
Сан-Доминго. А закат власти Мэйфейрских ведьм, ставший столь очевидным в
двадцатом веке, начался, судя по обрывочным сведениям, еще до Гражданской
войны. Но, как мы увидим в дальнейшем, общая картина гораздо сложнее.
