— Удивил, это каждый жрец умеет.
— Ты не понял. Ее можно не просто удалить, а полностью переписать, как новый папирус.
— Ого! Это как? Научишь?
— Легко. Ей Хатшепсут открыла это знание, а она мне. Хэпри вообще мне много чего рассказала. На самом деле все наши Боги…
Барака выпрямился и поднес палец к губам:
— Тш-ш!
— Что?
— Костыль идет.
В коридоре послышалось легкое шуршание ткани.
— Ну и слух у тебя.
— Да, брат Озас, тебе нужно действительно заняться своим вниманием, — громко произнес Барака.
— Ты прав, Барака! Спасибо тебе за совет, мой благочестивый друг!
Из-за колонны появился сгорбленный жрец Монту Маду, которого семинаристы между собой называли Костыль. Его согбенная фигура и слегка раскосый взгляд наводили ужас не только на послушников, но и на жрецов. Поговаривали даже, что этого горбатого человека побаивался сам фараон. Исключение составляли только Озас и Барака. Иногда они даже умудрялись подтрунивать над смотрителем.
— Хватит из себя благочестие выдавливать, — жестко оборвал их Монту. — Озас, тебя ждет Владыка, а тебе, бездельник, велено вымыть пол во всем храме!
— Кем велено?
— Мной и Богом Осирисом!
— За что, Осирис!
Барака скорчил трагическую физиономию, и Озас покатился со смеху. Смотритель одним резким движением выхватил бамбуковую палку, но не успел сделать и взмаха, как послушники скрылись за колоннами.
— Как скажете, мудрейший! Уже иду за ведрами.
Барака махнул рукой другу и скрылся за колоннами. Озас, махнув в ответ, прыгнул на перила у мраморной лестницы и ловко скатился вниз. Сделав еще один прыжок, он оттолкнулся и заскользил по гладкому мраморному полу в сторону кабинета Верховного жреца. Еще один ловкий толчок ногой, и послушник, прокатившись пару метров, уткнулся головой в грудь стоящего в дверях Владыки. Озас медленно поднял на Верховного жреца глаза:
— Счастливого дня, Владыка.
— В кабинет!
Голос Владыки и его взгляд не предвещали ничего хорошего. Озас опустил голову, всем своим видом изображая смирение и раскаяние, и прошел в кабинет. Верховный жрец закрыл дверь и, пройдя к своему столу, раскрыл какой-то странный папирус, состоящий из двух прямоугольных листов. Озас внимательно следил за каждым движением своего наставника. За пять лет обучения он хорошо научился угадывать настроение Владыки даже по мельчайшим нюансам, но сейчас ему это с трудом удавалось. Было очевидно, что учитель в гневе. Однако в чем причина? Жрец еще раз перечитал странный папирус и посмотрел на Озаса.
— Я обещал тебе предоставить возможность потренировать свою стойкость? Я выполню свое обещание. Ты поедешь до самого посвящения в школу храма Анубиса. Курс обучения в ней тебе не повредит.
— Да, Мастер.
— Вот тебе письмо к Владыке.
— Да, Мастер.
Небмаатра протянул молодому человеку свиток и посмотрел внимательно в глаза.
— Надеюсь, это приведет тебя в порядок.
— Когда ехать, Владыка?
— Сейчас!
Послушник низко поклонился и, соблюдая ритуал, сделал три шага спиной по направлению к двери.
— И позови смотрителя.
Еще один поклон, и Озас, закрыв двери, выдохнул. За все эти годы он ни разу не видел своего наставника в таком настроении, вряд ли это из-за его проделок. Положив письмо за пазуху, Озас подошел к большому окну и посмотрел на небо. В облаках стремительно носились ласточки. Озас сконцентрировался на одной из них и медленно через точку между бровями послал птице мысль: «Любимая, я вынужден уехать в школу Анубиса. Увидимся после посвящения». Слегка встряхнувшись, он еще раз взглянул на птицу и сделал легкое движение рукой.
— Лети!
Ласточка на мгновение замерла, потом взмыла вверх и полетела на север.
— Кому это ты письма через птиц передаешь?
Озас резко обернулся, за его спиной стоял Монту и внимательно наблюдал за происходящим.
— Я? Родителям в деревню.
— Твои родители владеют приемами жрецов?
— Бабушка, она училась когда-то при храме Исиды, ну и меня немного…
— А-а-а… А то я думаю, откуда у тебя такие навыки, вас ведь этому не обучали.
— Вас Владыка просил зайти…
— Так чего ты сразу не сказал, олух?!
— Простите.
— Осирис простит.
Смотритель махнул рукой и засеменил к кабинету Небмаатры. «Слава Богам, вроде не понял, — подумал Озас, — нужно быть осторожнее». Пройдя по галерее храма, он остановился и посмотрел на двери. Ему показалось, что вот сейчас он переступит этот порог, и начнется некий новый этап в его жизни. То же самое он ощущал, отправляясь из своей деревни в столицу и когда Владыка взял его с собой на Совет одиннадцати. Подойдя к дверям, Озас стукнул ладонью о флюоритовый кристалл, стоящий при входе. Неожиданно камень треснул, и от него откололся кусочек в виде двух пирамид, соединенных основаниями. Озас наклонился и поднял его. Обломок был идеальной формы, с гладко отполированной одной из сторон.
— Ну, влюбленный олух, что Владыка сказал? — раздался сзади голос Бараки.
— Не ори!
— Успокойся! Нет никого. Так куда тебя отправили?
— В школу Анубиса, — вздохнул Озас.
Барака положил другу руку на плечо и произнес сочувственным тоном:
— Значит, все-таки тебя сожрут крокодилы. Ну что же, мои соболезнования! Впрочем, после обучения в школе Анубиса крокодилам мяса достанется мало.
— Спасибо за поддержку!
— Всегда рад, дружище! Ладно, пошли, я провожу тебя, влюбленный хорек.
— Пошли.
* * *
Монту закрыл дверь и тихо прошел к столу Верховного жреца. Владыка стоял у окна и, подняв голову, смотрел в небо.
— Вызывали, Светлейший?
Небмаатра вздрогнул и обернулся на голос. Сгорбленный жрец поклонился со смирением и отступил на шаг от стола.
— Никогда не привыкну к твоей бесшумной походке.
— Простите, Владыка.
— Пустое.
Небмаатра махнул рукой и указал посетителю на кресло напротив. Монту сел на край, всем своим видом демонстрируя внимание. Верховный жрец взглянул на смотрителя и усмехнулся:
— Хватит, Монту. Здесь никого нет.
— Нынче даже в великой пустоте кто-то присутствует, — тихо произнес смотритель и откинулся на жесткую спинку кресла.
— Ты знаешь, друг мой, зачем я тебя позвал?
— Судя по выражению лица и по тому, что ты уже две недели молчишь, произошло нечто серьезное.
