— Не кипятись. Я любя.
— От такой любви вешаются, — пробурчал Паша.
— Вот мужчины — какой народ! Любят, чтобы их по шерстке гладили.
— Ну, хотя бы не трепали.
— А что, нельзя потрепать собственного сына? Подойди сюда, — скомандовала мать.
Паша покорно приблизился к ней.
— Наклонись!
Он наклонился. И тут материнские руки стали трепать его волосы.
— Ой, больно! — притворно охнул Паша. Но она еще крепче запустила пальцы в волосы и стала с силой теребить их.
— Терпи!
Паша невольно бросил взгляд в зеркало, висевшее около двери приемной. Мать прижимала его голову к себе и трепала волосы. Она напоминала большую кошку, схватившую свою добычу. Мать была среднего роста, но очень сильная. Не толстая и не худая. Плотно сбитая. Поджарая. Она уделяла внимание своей форме и ходила, когда выпадало свободное время, в спортивные клубы и фитнес-Центры. А дома у них стояло два тренажера.
— Все, меня полностью скальпировали. Юлия Кирилловна — вы свидетель этого безобразия, — заявил Павел.
— Юля на моей стороне, так что поддержки от нее не жди.
— Я так и знал. Вы тут — одна команда. Полный матриархат.
Внезапно мать посмотрела на наручные часы и слегка нахмурилась:
— Я должна отдать тебе ключи.
— А я уже забыл про них, — признался Паша.
— В кого ты у меня такой растяпа?
— Сам не знаю. Надо на досуге подумать. Мать встала и пошла в кабинет. Оттуда она вышла с черной сумочкой.
— На, бери ключи. Бабушка сегодня придет поздно. Она у подруги.
— А ты?
— Еще не знаю.
— Все. Гуд-бай. До свидания, Юлия Кирилловна.
Паша ехал в метро и думал, что завтра — ненавистная работа. Которая ему осточертела. Мать права: дурацкие тексты, начальник — козел, коллектив — сволочной. Павел неоднократно жаловался ей на это. Но ничего другого на горизонте пока не было. Так что приходилось терпеть.
Дома Паша наскоро поужинал макаронами с ветчиной и, вымыв посуду, пошел к себе в комнату. Перед тем как лечь спать, он включил ноутбук. Полюбоваться на Ларису. На прекрасные, чистые линии ее лица. Паша смотрел, смотрел на Ларису, пока не почувствовал, что его глаза слипаются. Тогда он выключил компьютер и пошел спать. Завтра начинается первый трудовой день.
Начальник был не просто дураком, а дураком в квадрате. Или в кубе. Как кому понравится. Константин Борисович, бывший военный, а ныне — директор рекламного агентства «Квадро», считал себя непревзойденным профессионалом. А каждого, кто сомневался в этом, готов был стереть с лица земли. Причем — буквально. Маленького роста, похожий на Колобка, он зорко взирал на все вокруг и контролировал своих сотрудников даже в мелочах. С этой целью он установил в рабочих комнатах видеокамеры. И смотрел, как используют драгоценное рабочее время его подчиненные. Нужно ли говорить, что переговаривались они исключительно шепотом и кратко. Целый день сотрудники сидели за своими столами с прямыми спинами, как истуканы, и стучали по клавишам компьютеров.
Паша шел на работу с чувством непреходящей тоски. Он считал, что его на работе откровенно притесняют. И делает это некая сволочь по фамилии Бартков, правая рука директора, его любимчик, гад и стукач. Он, как нарочно, уводил у Паши из-под носа самые хорошие и выгодные заказы, а взамен подсовывал всякую мелочевку и мутотень, от которой у Паши сводило челюсти. Он неплохо работал с потенциальными заказчиками, долго и кропотливо вникал в их пожелания, а потом узнавал, что договор уже подписан, но сама работа отдана другому. Не ему. И от этого Паше хотелось поговорить с Бартковым начистоту. По-мужски. Набить тому морду! Но он понимал, что после этого ему придется писать заявление об уходе. Паша подумывал о смене работы и временами просматривал интернетовские сайты. Но ничего подходящего там не было. Либо работа не та, либо зарплата — мизер. Паша мечтал об интересной работе — составлении качественной рекламы, эффектной, запоминающейся. И что? Вместо этого он сидел и составлял тексты, Рекламирующие журнал «Юридическое право» или «Финансы и бухучет». Он тонул в длинных нудных текстах, присланных заказчиками в качестве отправного материала, пытаясь найти в них некую изюминку. Выворачивал мозги и так, и эдак. И, наконец, махнув на все рукой, выдавал рекламу, от которой его самого тошнило.
Но накануне поездки в Стамбул ему наконец-то поручили интересное задание. Составить ударный рекламный слоган, как выразился Константин Борисович, для нового универмага «Малиновский», который собирался в конце октября провести свою презентацию. Реклама должна бить не в бровь, а в глаз, подчеркнул шеф. Он надеется, что молодой перспективный сотрудник Павел Ворсилов справится с порученным ему делом. Он работает у них уже второй год, но пока себя ничем не проявил. При этих словах Паша стиснул зубы. Ему дается шанс показать себя, продемонстрировать свои способности и умение, разглагольствовал шеф. «Потому что Бартков в отпуске», — добавил про себя Паша. Еще десять минут Константин Борисович полоскал ему мозги, а потом со словами: «Иди и работай» — отпустил, махнув рукой.
Паша почувствовал, как у него приятно екнуло в сердце. Может быть, это его звездный час! И Паше захотелось выдать все, на что он способен, составить такую рекламу, чтобы все ахнули. Даже Бартков. Реклама должна быть просто убойной. Паша ломал голову и в конце концов сложил такие строчки:
В универмаге «Малиновский»
Вы свой вопрос решите ловко:
Вы все накупите вперед
Своей семье на целый год.
Проходя мимо рабочего места Павла, одна из сотрудниц, Лидочка Макарова, рыженькая, смешливая девушка, глянула на экран компьютера:
— Ну как, получается? — спросила она, кокетливо поведя глазами.
— Да так, — буркнул Паша. Его бросило в жар.
Он ощущал себя первооткрывателем. Колумбом. И ему не хотелось, чтобы кто-то совал нос в его дела.
— Понятно. Лавров жаждешь? — хихикнула Лидочка.
Когда он только пришел работать в «Квадро», Лидочка изо всех сил пыталась взять его в оборот. Но Паша оказался упрямым орешком, и Лидочке пришлось отступить. Он тогда еще подумал, что ему нужно повесить себе плакаты на грудь и на спину. С одной стороны написать: «В браке не нуждаюсь». А с другой — «Интим не предлагать». И таким образом обезопасить себя от всех охотниц за обручальными кольцами и штампом в паспорте.
И вот теперь Паша представлял, как его вызовут к начальству. Константин Борисович встанет из-за стола, подойдет к нему. И пожмет руку. И выпишет премию. И его, Пашина, реклама будет красоваться на всех плакатах, нацепленных на фасад универмага «Малиновский». И он в первый раз почувствует удовлетворение от проделанной работы. И легкий привкус славы.
