… Две иномарки – бежевый «ситроен» и темно-синий «фольксваген» – разделяла лишь небольшая полянка, огороженная чахлыми кустами и устланная неглубоким покровом свежего белого снега. Яркий январский день, опушка подмосковного леса и относительная тишина, прерываемая только гулом проходящей невдалеке автострады. Распахнулись дверцы, и пронзительно заскрипел снег под зимними сапогами шестерых вылезших из автомобилей мужчин.
Двое – кожаные куртки нараспашку, руки наготове, глаза внимательные, настороженные – остались стоять у «ситроена»; двое замерли у «фольксвагена» – один курит, другой не таясь держит в опущенной руке короткий черный автомат. И между ними, на полянке, стали медленно сходиться еще двое – один в белой дубленке, но без шапки, другой в широкополой шляпе и длинном кожаном пальто с поясом. Сошлись, окинули друг друга волчьими взглядами, обменялись несколькими короткими фразами, и вдруг тот, что был в дубленке, ничком бросился в снег, закрывая обнаженную голову руками.
В то же мгновение, выплевывая из своих коротких стволов ненависть, смерть и огонь, заговорили автоматы и пистолеты. Горячие гильзы с шипением посыпались в снег, стекла обеих машин мгновенно покрылись паутиной трещин, а из леса испуганно взметнулась в голубое небо стая потревоженных грачей.
Тот, что был в шляпе и кожаном пальто, молча упал навзничь, за ним неловко повалились в снег рядом со своим «ситроеном» и двое других. Дождавшись, когда выстрелы затихнут, человек в белой дубленке быстро поднялся с земли, отряхнулся и поспешил к «фольксвагену». Один из его напарников уже заводил мотор, другой услужливо распахивал дверцу.
«Фольксваген» плавно тронулся с места, выехал на проселочную дорогу и устремился к шоссе. Навстречу ему, увязая в той же самой ненаезженной колее, медленно ползло обшарпанное желтое такси. Машины с трудом разминулись, причем посторониться пришлось именно такси, после чего иномарка взобралась на обочину и вырулила на автостраду.
А такси застряло в сугробе и остановилось. Распахнулась ободранная дверца со свежей вмятиной, и из салона проворно выбралась высокая красивая девушка с черными распущенными волосами, одетая в длинную «леопардовую» шубу и элегантные желтые сапожки.
Увязая в снегу, взметая снег полами длинной шубы и едва не падая, она побежала к одиноко стоящему «ситроену» с распахнутыми дверцами. Сначала метнулась было к тому, кто сидел у переднего колеса, свесив голову на грудь и откинув в сторону руку с зажатым в ней пистолетом. Наклонилась, заглянула в лицо, но тут же резко выпрямилась и буквально отпрыгнула к другому, лежавшему ничком и уткнувшемуся лицом в снег. Опустилась на колени, закусила губу от напряжения, перевернула его на спину и охнула: «Сережа!»
Огромные и прекрасные глаза стремительно наполнились слезами. Девушка привстала и бессильно оперлась локтями о капот машины. Густые длинные волосы печально свесились по обе стороны матового лица.
«Сережа… О господи, ну за что? Ну почему все так страшно, почему?»
Она всхлипнула и элегантным движением руки откинула волосы в сторону, открыв затуманенные глаза, смотревшие на лежащего у ее ног возлюбленного…
В этом месте началась реклама, а Наталья не смогла сдержать завистливого вздоха. Несмотря на то что она была ничуть не хуже этой актрисы, получить роль хотя бы в одном сериале ей пока никак не удавалось! А ведь она влюбилась в театр и решила стать актрисой, будучи всего пяти лет от роду. В тринадцать Наташа уже записалась в театральную студию и, несмотря на все уговоры отца-адвоката, видевшего в умнице дочери наследницу своей юридической конторы, пошла по жизни своим путем. Как хорошо быть представительницей свободной профессии без жесткого графика и плыть собственным курсом! И отец, как человек деликатный, не только смирился с ее выбором, но в день ее первого спектакля преподнес огромный букет роз.
Вспоминая об этом сейчас, Наташа даже зажмурилась от удовольствия. Ей почудилось, что она снова стоит на сцене и раскланивается рукоплещущей публике. «Вот я на троне, в золотой короне…» А в первом ряду партера ей особенно бурно рукоплещет юный красавец, чем-то похожий на Тома Круза… Нет – и она зажмурилась еще крепче – пусть лучше это будет Ричард Гир!
Снова открыть глаза ее заставил настойчивый звонок в дверь. Родители были на работе, а младшая сестра – в гостях, поэтому открывать пришлось самой. Незваным гостем оказался Никита, благоухающий одеколоном «Opium», одетый в черное пальто от Hugo Boss, белый свитер с высоким воротником, серые джинсы «Zara», стилизованные под брюки, и ботинки из крокодиловой кожи. В одной руке он держал огромную розу бордового цвета, в другой – бутылку красного вина «Chateau Giscours» 2000 года.
– Извини, что без звонка. Можно к тебе?
– Заходи, конечно, заходи. Я всегда рада тебя видеть.
– Благодарю.
Наташа заперла дверь, и Никита тут же галантно вручил ей розу.
– Ты так же свежа, как она!
– Спасибо. Раздевайся.
– Ты одна? А что Серж?
– Мы вчера поссорились. Правда, сегодня утром он звонил и извинялся, но я сказала, что хочу побыть одна. Да и еще он нес какую-то чушь про милицию и ночное нападение, но я ничего толком не поняла…
– Так, может, я некстати?
– О нет, почему же… Проходи в комнату, а я пока переоденусь.
Пятнадцать минут спустя они уже сидели на диване с бокалами в руках. Наташа, одетая в джинсы и розовую кофточку, с удовольствием слушала свежие анекдоты в мастерском исполнении Никиты.
– Встречаются три подруги, – уверенно рассказывал Никита, – Саманта, Миранда и Шарлотта. Саманта говорит: «А у моего возлюбленного яйца холодные». Миранда кивает: «И у моего тоже». Шарлотта промолчала, зато на следующую встречу пришла с огромным синяком под глазом. «Что случилось?» – наперебой спрашивают подруги. «Понимаете, потрогала я своего мужа за яйца и говорю: «Да у тебя такие же холодные, как у мужчин Саманты и Миранды…» Ну, тут он мне и…»
Когда Наташа вдоволь насмеялась, Никита неожиданно сменил тему, с ходу заявив, что ему нужна ее помощь.
– А в чем дело? – тут же заинтересовалась девушка.
– Режиссер хочет создать конфликтную ситуацию между мной и Сержем, чтобы на сцене нам было легче сыграть своих героев.
– А я тут при чем?
– Как – при чем? Чтобы мы с ним по-настоящему поссорились, он должен приревновать меня к тебе. Твоя задача – слегка мне подыграть.
– А есть ли смысл? – всплеснув руками, засмеялась Наташа. – Он это уже и так делает безо всякой игры. Вчера мы поругались именно из-за тебя.
– Как это? – не понял Никита.
– Когда ты позвонил мне на мобильник, он так взбесился, что высадил меня прямо в сугроб. А если мы еще и нарочно начнем его провоцировать, то могут возникнуть большие проблемы. Ты понимаешь, о чем я говорю?
– Понимаю. – И Никита задумчиво допил свой бокал. – А что, если я буду ухаживать за тобой втайне от Сергея?
