– Хорошо, но куда ты меня тащишь?
– У меня за углом машина.
– Нет, я туда не пойду!
Надежда не на шутку испугалась, поскольку прямо за ее домом находился глухой забор, несколько полузаброшенных гаражей и небольшая свалка, на которую, кроме бомжей, никто не заглядывал.
– Ты меня боишься? – заглядывая ей в лицо, поинтересовался Тихий.
– Да нет, почему… – неуверенно забормотала Надежда, – с чего мне тебя бояться. Просто зачем это надо… Там же свалка… Пойдем лучше где-нибудь посидим…
– Тебе же сейчас некогда.
– Откуда ты знаешь? – вскинулась Надежда.
– Не важно.
– Мобильник прослушивал? Но зачем?
– Отойдем-ка под деревья, и я все объясню.
Надежда оглянулась, но, поскольку они стояли не далеко от ярко освещенного подъезда, куда то и дело входил кто-нибудь из загулявших жильцов, немного успокоилась.
– Ты ведь догадываешься, кто я такой? – в упор спросил Тихий, отпуская ее руку.
– Нет, откуда… Понятия не имею!
– Врешь!
Надежда вздрогнула и, словно ожидая удара, инстинктивно вжала голову в плечи.
– Почему ты мне врешь? – требовательно спросил Тихий, и Надежда вынуждена была признаться:
– Потому что я тебя боюсь!
– Напрасно. Если бы я этого хотел, ты бы уже давно была мертва. – Тихий произнес эту классическую фразу любого кинобоевика совершенно безо всякого драматизма, буднично и скучно, однако именно эта обыденная интонация подействовала на Надежду убедительнее зубовного скрежета.
– Но что тебе от меня надо? – пролепетала она, чувствуя, что от страха у нее подкашиваются колени.
– Ничего особенного. Я просто хочу вместе с тобой навестить твоего клиента.
– Зачем?
– Мы с тобой оба работаем по заказам, поэтому хорошо знаем правило: заказы надо выполнять, иначе их передадут кому-нибудь другому. Ну что, поехали?
– Куда?
– К клиенту!
– А зачем к нему ехать? – Поняв, что немедленная смерть ей не угрожает, Надежда чуть-чуть успокоилась.
– Ты хочешь сказать, что он пригласил тебя не на дачу в Гатчину, а прямо на квартиру?
– А разве ты этого не понял из нашего с ним разговора?
– Но тогда почему ты сказала, что сможешь прийти только через три часа?
– Во-первых, у меня находился другой клиент, во-вторых, я же не лошадь – надо было и отдохнуть!
– О’кей! – кивнул Тихий, удовлетворившись ее объяснениями. – Ну, пойдем.
Деваться было некуда, и Надежда, мысленно перекрестившись и с трудом переводя дух, неуверенно двинулась по дорожке, ведущей в сторону соседнего дома.
– Возьми меня под руку, – приказал Тихий, и Надежда послушно положила холодную кисть на не менее холодный рукав его кожаной куртки.
– Что я должна буду делать? – спросила она, когда они перешли через улицу и направились к подъезду.
– Вести себя как обычно, – отрывисто отвечал ее страшный спутник, – все, что надо, я сам скажу. Надеюсь, тебя не надо предупреждать…
– Не надо, я все понимаю.
«Господи, пронеси! – взмолилась Надежда, с завистью поглядывая на обгонявшую их молодую женщину с двумя сумками в руках. – Вот же нормальные люди живут и ничего не боятся… Семья, дети, ужин, телевизор… Киллеров только в кино и видали. Господи, если останусь жива, завтра же схожу в церковь!»
Тихий легко взбежал на крыльцо и сам нажал кнопку домофона.
– Кто? – раздался бесцеремонный мужской голос.
– Девушку заказывали?
– А ты кто?
– Водитель.
– Погоди, я сейчас спущусь.
В ожидании охранника прошло несколько томительных минут. Наконец дверь приоткрылась, и показался могучий детина в черном костюме. На его чисто выбритом лице красовался глубокий шрам – последствие криминальных разборок девяностых годов. Пропустив в подъезд Надежду, он решительно преградил путь Тихому:
– А ты куда? Бери бабки и вали отсю…
Тихий с неожиданной силой втолкнул его внутрь, захлопнул за собой дверь и почти сразу же, навскидку, выстрелил из пистолета, который до этого момента держал за пазухой.
– Ох, е… – только и успел произнести охранник, после чего всей своей массивной тушей тяжело сполз на пол.
– В лифт, быстрее! – скомандовал Тихий, подталкивая перепуганную Надежду к лестнице.
Она не посмела сопротивляться. Через несколько секунд оба уже были в лифте, и Тихий дулом пистолета нажал кнопку девятого этажа.
– Ты меня потом отпустишь? – полузадушенным шепотом произнесла она, не в силах отвести глаз от страшного дула, на которое был навинчен глушитель.
Тихий молча кивнул и, дождавшись, пока лифт остановится, вытолкнул дамочку на лестничную площадку. Вход в коридор, где находились две квартиры, соединенные их новым владельцем в одну, преграждала массивная металлическая дверь с кодовым замком.
– Звони! – шепотом приказал он.
Надежда подняла дрожащую руку, не с первого раза попав пальцем в кнопку домофона.
– Кто? – Голос был похож на голос того охранника, труп которого сейчас остывал внизу.
– Это я, Монро, – повинуясь молчаливым указаниям Тихого, произнесла она.
– А где Толян? – удивился голос.
– Вы-вы… вышел покурить и воздухом подышать, – неуверенной скороговоркой отвечала молодая женщина, – сказал, что сейчас поднимется.
– Да? Ну ладно, иду.
К тому моменту, когда дверь начала открываться, Тихий уже оттеснил Надежду в сторону и теперь стоял напротив, с пистолетом наготове. Стоило возникнуть небольшой щели, как он снова нажал на спуск. Второй охранник рухнул почти беззвучно, даже не успев удивиться. Зато Тихий даже присвистнул от удивления, обнаружив, что убитый им охранник был самый настоящий негр.
– Держи лифт! – приказал киллер дрожащей от страха Надежде, и она послушно метнулась назад, успев остановить рукой закрывающиеся дверцы.
Тем временем Тихий быстро проник в коридор, переступив через труп лежавшего на спине охранника, и двинулся к входной двери в квартиру, которая, на его счастье, была полуоткрыта.
Бесшумной тенью скользнув в прихожую, киллер на мгновение остановился и прислушался. В гостиной горел приглушенный свет бра и играла негромкая музыка. На кухне тоже горел свет и говорило радио, высвечивавшее желтыми черточками «91,5 FM». На «Эхе Москвы» шла активная дискуссия. «Могу бесконечно спорить с вами на эту тему, но именно так я вижу роль альфонсов в жизни современных миллионерш!» – раздраженно заявил высокий женский голос, явно резюмируя долгий монолог, после чего ведущий добавил: «Это было субъективное мнение писательницы Лидии Скрябиной…» Тихий осторожно вошел в комнату и, заметив слева открытую дверь в спальню, на цыпочках двинулся к ней.
