На его несчастье, этот оскорбительный для покойного Кукольника проступок не остался незамеченным – что и доказали события следующего дня. Герман Петрович еще только собирался на работу, когда в дверь его кабинета постучал один из заехавших за ним охранников.
– Чего тебе? – бесцеремонно спросил Пономарь.
– Шеф, вам тут подарок доставили. – И охранник аккуратно разжал могучую ладонь, показав небольшой прямоугольный сверток, аккуратно заклеенный со всех сторон в плотную бумагу.
– Это еще что за хреновина? – подозрительно поморщился Герман Петрович. – Кто доставил?
– С почты.
– Ты уверен?
– Я сам расписался в получении.
– Ну, раз сам расписался, то сам и вскрывай, – хмуро скомандовал Пономарь, – только не здесь, а за дверью.
– Хорошо.
Несколько струхнувший охранник послушно вышел, а Герман Петрович замер в кресле, ожидая результатов «вскрытия». Если бы раздался взрыв, то он бы удивился этому значительно меньше, чем раздавшемуся за дверью воплю ужаса.
– Шеф, – завопил охранник, врываясь обратно, – вы только взгляните на эту гадость!
В небольшом, плотно закупоренном флаконе плавал заспиртованный, укоризненно покачивающийся указательный человеческий палец. Причем на пальце восседал скромный серебряный перстень Кукольника, с которым он не расставался с шестнадцатилетнего возраста. Пономарь замер, поняв, что его жизнь в гораздо большей опасности, чем раньше.
Глава 16
Санкт-Петербург, Ковенский переулок, 2004 год
Когда Никита, Наташа, Евгения и Лиза позвонили в дверь, им открыла стройная голубоглазая девушка немного старше двадцати лет. То была известная нам Монро. На ней была только длинная рубашка, достигавшая середины бедер, да изящные туфельки на высоких каблуках. Сквозь полупрозрачную ткань рубашки пикантно просвечивали красные трусики. Взгляд девушки, которым она окинула своих ночных гостей, был далек от трезвого, но в то же время внимательный и весьма многоопытный.
– Познакомьтесь, красотки, это Монро, – весело сказал Никита, целуя хозяйку, действительно чем-то напоминавшую незабвенную американскую киноактрису Норму Джин, в подставленную щеку.
– Заходите скорей, – мельком оглядев запоздалых гостей, потребовала она, – а то вы меня простудите.
Но не о простуде беспокоилась Надежда. Теперь она жила каждодневным ожиданием прихода бандитов или милиции. Причем надежду на приход вторых лелеяла куда больше, чем первых. Ведь после участия в заказном убийстве и фактически став сообщницей Тихого, она понимала, что теперь ей грозит или пуля в лоб, или тюремное заключение. А посему студентка-филологичка старалась не оставаться дома одна, устраивая в своей съемной квартире постоянные пьянки и оргии.
– Ничего, сейчас все согреемся, – засмеялся Никита. – Кстати, поздоровайся с Евгенией и Наташей.
– Это твой новый гарем? – шутливо заметила Монро, изображая беззаботность. – А как же я?
– Ты вне конкурса… А Евгения и Наташа – самые замечательные актрисы нашего города. Недаром же им доверили исполнять роли сестер Гончаровых.
– Ладно тебе, что ты, – засмущалась Наталья, в то время как Евгения и бровью не повела. – Привет. Извините за столь поздний визит.
– Ничего страшного, подруга, – снисходительно улыбнулась Монро, – у нас еще полночи впереди.
– Но мы же ненадолго… – И Наташа неуверенно оглянулась на Никиту, который уже снимал с нее дубленку: – Ты же обещал!
– Ну разумеется, ненадолго, – подтвердил он, – выпьем еще шампанского, потанцуем – и по домам.
– Может, не надо больше шампанского, а то мне как- то нехорошо?
– Это потому, что ты мало выпила, – захихикала Лиза, успевшая раздеться раньше всех. – Сейчас выпьешь еще – и все пройдет.
– А вот я готова пить всю ночь! – громко заявила Евгения и посмотрела в упор на Никиту, который тут же спохватился и, помогая ей снять пальто, одобрительно заметил:
– Вот это слова настоящей леди… Или куртизанки, что, впрочем, почти одно и то же…
Когда гости разделись, Монро проводила их в гостиную. Большая комната была освещена только ароматизированными свечами, расставленными по углам. У полукруглого эркера находился огромный диван, обитый гламурным розовым плюшем. Сбоку от него притулился столик на больших хромированных колесах, заставленный бутылками с иностранными этикетками.
Из динамиков лилась медленная тягучая музыка, под которую в центре комнаты, не обращая ни малейшего внимания на вошедших, танцевала полуобнаженная пара. На молодом человеке были только джинсы, а на девушке – белый бюстгальтер и короткая джинсовая юбка. Держа в руке дымящуюся сигарету, кавалер медленно и томно делал танцевальные па вокруг своей дамы, которая, свесив голову на левое плечо, совершала вращательные движения бедрами.
– Этого бездельника зовут Бориска, а мою подругу – Лера, – обернувшись к Наташе и Евгении, пояснила Монро, после чего громко скомандовала: – Ребята, познакомьтесь! К нам пришли очень красивые и талантливые актрисы – Наташа и Евгения.
– Если они такие красивые и талантливые, – не поднимая глаз, тут же откликнулся Борис, – то пусть присоединяются к нам и покажут, на что способны.
– Нет, нет, – испуганно отказалась Наташа, – я лучше пока посижу. У меня что-то голова кружится, да и во рту какая-то странная сухость.
– Это ничего, – радостно заверил Никита, подходя к столику и беря в руки первую попавшуюся бутылку, – это мы сейчас поправим.
Наполнив бокалы, он почти насильно сунул один из них в руку Наташе и не отходил от нее до тех пор, пока она не выпила все до дна. Потом обнял Монро за талию и присоединился к Борису и Лере.
– Ну что, тебе уже лучше? – тем временем поинтересовалась Лиза, ласково поглаживая Наташу по голове и плечам. – Расслабься, сейчас все будет хорошо… Присоединиться не хочешь? – И она кивнула в сторону танцующих.
– Нет, что ты! Я лучше посижу и посмотрю. – И она утомленно откинулась на подушки.
– Было бы на что смотреть! – вставая на ноги, заявила Лиза и незаметно подмигнула Никите, который, оставив Монро, снова принялся наполнять бокалы. Теперь он пригласил на танец Евгению, которая явно решила в тот вечер напиться, поскольку не выпускала из рук бокала, постоянно пополняемого новыми порциями вина.
Вскоре, особенно после того, как хозяйка дома достала откуда-то с книжной полки папиросу с марихуаной и пустила ее по кругу танцующих друзей, «посмотреть» действительно стало на что! Вечеринка начала плавно перетекать в сексуальную оргию, причем все началось с того момента, когда из динамиков полилась любимая мелодия эротоманов всего мира – «Эммануэль».
В комнате, заполненной ароматным дымом, Борис медленно танцевал с Лизой, Никита, усадив захмелевшую Евгению в кресло, – с Монро, а Лера толкалась среди них в гордом одиночестве. Стоило Борису поцеловать свою партнершу в шею, как Лиза, словно бы только этого и ждала, слегка отстранилась и, проворно стянув свитер, кинула его в сторону изумленной Наташи. В это же время Никита жадно ощупывал грудь Монро, будто желавшей по полной программе надышаться перед смертью, что-то шепча ей на ухо и поглядывая в сторону Наташи, которая глупо улыбалась и периодически протирала глаза, словно бы пытаясь стряхнуть с себя странное наваждение.
