Однако бегом это назвать было явно нельзя — просто наши герои, с трудом поспешая, пошатываясь и спотыкаясь, устремились в сторону лесополосы, скрывавшей за собой шоссе.
— Вот и все, родная. Все закончилось. А ты переживала, — постоянно твердил Аркадий Маше, ковыляя и спотыкаясь о кочки и корни. Он постоянно держал правую руку на обильно кровоточащей ране в области поясницы. Стоило им оказаться среди деревьев и кустарников, как оба остановились и попытались отдышаться. Аркадий левой рукой обхватил ствол лиственницы, а Маша со стоном опустилась к его ногам.
В этот момент трое бандитов, случайно обнаружив труп Локтя, уже мчались по следу. Наступила полнейшая темнота, озаряемая лишь светом фар проносившихся по шоссе автомобилей.
Глава 27
«Увидеть Париж и…»
Маша выбежала на шоссе, дрожа от неописуемого ужаса. Выскочив на середину, она отчаянно замахала руками, едва не бросаясь под проносившиеся машины. Наконец, одна из них все-таки остановилась. За рулем сидел худой и элегантный мужчина в очках. Девушка поспешно открыла дверцу и обратилась к нему по-английски:
— Помогите, пожалуйста, моему мужу надо срочно в больницу!
— А что случилось?
— Он подрался и случайно поранил спину. Умоляю вас!
— Хорошо, хорошо, мадам. Я сам люблю подраться. Где ваш муж?
— Он здесь в кустах, помогите мне дотащить его. — И Маша первой бросилась обратно.
Когда француз увидел лежавшего на животе Аркадия с окровавленной дыркой в спине, то изумленно покачал головой:
— Не хотел бы я знать то место, где так дерутся и где так можно пораниться.
Они вдвоем взяли Аркадия под руки и потащили к машине. Маша устроилась на заднем сиденье, положив голову возлюбленного к себе на колени. Машина рванула в сторону ближайшего госпиталя, а спустя мгновение на шоссе выскочили три разъяренных бандита, которым только и осталось, что проводить уносящийся автомобиль взглядами.
В пути Маша непрерывно гладила волосы Аркадия, слипшиеся от засохшей крови, орошая лицо возлюбленного горячими слезами:
— Потерпи, любимый, потерпи, мой единственный, скоро уже приедем.
— Теперь я понял, — с усилием приоткрыв один глаз, прохрипел Аркадий, — что означает фраза «увидеть Париж и…».
— Молчи.
— «…и умереть».
— Ты не умрешь! — вскрикнула она таким отчаянным голосом, что владелец машины оглянулся на нее и спросил:
— Вы что-то хотели, мадам?
Глаза Аркадия закрылись, и ему снова, как когда-то в церкви Троицы Живоначальной, почудилось, что он в космическом пространстве летит куда-то прочь от Земли, не понимая цели своего странствия. В этот момент, откуда ни возьмись, раздались голоса церковного хора, и на фоне звуков вечерней службы постепенно все громче и громче в сознании Аркадия нарастала неимоверно красивая мелодия православного песнопения. Вдруг все затихло. Звезды исчезли, и из черного пространства появилась стена. Безразмерная стена с единственным отверстием. Причем отверстие не походило на обычный пролом или подобие входа. Нет. Оно скорее напоминало воронку, без разбора засасывавшую в себя все пролетающее мимо…
То ли от такого странного видения, то ли от смертельной раны, но Аркадию стало тяжко дышать. Он с трудом открыл глаза, пригляделся сквозь пелену, помутившую взор, и, убедившись, что он по-прежнему находится на коленях у Маши, а еще не в аду, тяжело выдохнул.
— Поцелуй меня, — очень тихо произнес Аркадий, и Маша начала целовать его в горячие губы.
— Ты не умрешь, — словно заклинание повторяла Маша, — я никому тебя не отдам. Ты всегда будешь со мной… всегда, всегда, всегда…
И она повторяла это до тех пор, пока автомобиль не остановился около большого, выстроенного из стекла и бетона здания. Француз повернул голову назад, но, прежде чем успел произнести хотя бы одно слово, уже понял — опоздали…
Глава 28
«Да вы что, мужики? я же свой!»
Тем временем в Москве происходило следующее. К подъезду того дома, где проживала бывшая маклерша Оксана, подъехала иномарка участкового. Олег Юрьевич Алимов решил посетить свою бывшую компаньоншу отнюдь не для того, чтобы справиться о ее здоровье. Дело в том, что в середине мая Оксана с мужем неожиданно согласились на продажу своей квартиры и покупку дома во Владимирской области. Им позарез нужны были деньги для лечения за рубежом.
И Алимов обещал помочь, выступив в качестве посредника. Но на самом деле он обставил все таким образом, чтобы самому завладеть квартирой. Участковому очень хотелось сплавить эту семейку как можно дальше — ведь супруги располагали компрометирующей его информацией. При этом он не просто думал купить квартиру и выселить ее жильцов в другую область — нет, Алимов заранее спланировал хладнокровное убийство обоих супругов, благодаря чему надеялся вернуть деньги и избавиться от опасных свидетелей. Тела Оксаны и Игната Алимов попросту намеревался закопать под первым попавшимся муравейником.
Итак, участковый вышел из машины и, пребывая в хорошем настроении, поднялся к Оксане. Дверь ему открыл Игнат, сопроводивший свой потупленный взгляд переминанием с ноги на ногу и формальным приветствием:
— А, это ты… Привет. Заходи.
— Готовимся к великому переселению?
— И ты тоже готовься, — хмуро отвечал супруг маклерши, впуская его в квартиру и запирая за ним дверь.
— Это как понимать? — удивился участковый.
Но Игнат не стал ничего объяснять, поскольку из кухни выскочили два человека в милицейской форме и проворно заковали Алимова в наручники. После этого из комнаты вышел Александр Сергеевич в штатском и презрительно посмотрел на «оборотня».
— Да вы что, мужики? Я же свой! — обалдел участковый.
— Своим ты будешь на зоне, где для тебя давно уже место готово, — презрительно заявил Егоров и гневно добавил: — Из-за таких «своих», как ты, жить тошно на белом свете.
— Но я же местный участковый! Это какая-то ошибка! — затрясся Олег Юрьевич.
— На суде расскажешь про все свои ошибки, а сейчас поехали на допросы и очные ставки. Ведите его в машину.
Затем следователь повернулся к Игнату и протянул ему руку со словами:
— Благодарю за сотрудничество.
— Это я вас благодарю, — оживленно отвечал Игнат, подобострастно кланяясь и осторожно пожимая руку следователя.
Для подобного поведения у него были весьма веские причины. Игнат очень надеялся, что его жене — инвалиду первой группы — будет предъявлено не такое суровое обвинение, как ее бывшему подельнику Алимову, и, кроме того, зачтется содействие в поимке опасного преступника.
Когда Давыдович пробил голову Оксане и правоохранительные органы стали расследовать причину нападения, то абсолютно случайно вышли на преступление, связанное с квартирным мошенничеством, участником которого некогда была сама маклерша. Тогда копнули глубже, и оказалось, что пострадавшая является злостной аферисткой и преступницей. Вот и пришлось Игнату выворачиваться по возможности, изыскивая любые пути для спасения себя и своей жены.
