Я пошла в гостиную и села на диван. За окном стремительно темнело. Снова сгустились тучи, но ветер не усиливался. Я удивилась, услышав, что в столовой Молли накрывает на стол, потом вспомнила, что сегодня ужин будет подан раньше. Из кухни вышла миссис Рэтбоун, молча одарила меня холодным взором и тоже стала подниматься наверх.
Вскоре раздались шаги, но это оказался Керр, а не Дэвид.
– Привет, – сказал он весело, – коктейль перед ужином? Манхэттен? Мартини? Нет? Тогда как насчет специального коктейля Уорбартонов? Рецепт мой собственный: джин, вермут, немного бурбона, лайм, капелька ментола, лед и – гарантирую успех. Женщины обожают!
– Нет, спасибо.
Он с грустью покачал головой:
– Боюсь, я просто не нравлюсь пашей мисс Монтроуз. Может, мне подхватить простуду, как это сделал старина Клайв? Или преобразиться и стать идеальным джентльменом, как наш милый Дэвид? Может быть, тогда вы измените отношение ко мне?
– Боюсь, что нет.
Он вздохнул:
– Мой недостаток в том, что я слишком открытый человек. Надо стать похожим на Клайва. Или на благородного Дэвида.
Он закурил сигарету, вдруг его темные глаза блеснули злобой.
– Ручаюсь, что вы считаете меня единственным Казановой здесь. А чем, вы думаете, Дэвид занимается в свободное время в Нью-Йорке? Даже когда была жива Линда, мы редко видели его в "Вороньем Гнезде". Линда была очень одинока. Что касается Клайва, не советую вам сидеть около его постели из-за его простуды, иначе можете оказаться ненароком под одной с ним простыней, как Линда...
– Я не желаю больше выслушивать ваши семейные сплетни, благодарю! – Я встала и направилась наверх.
– Вы сами напросились на это, не надо быть такой занудой, – сказал он. – Неудивительно, что вы стали медсестрой. В вас слишком мало горячей крови для настоящей женщины, уверен в этом...
Я не ответила, хотя у меня все кипело внутри. Поднявшись к себе, я была рада оказаться в комнате за закрытой дверью. Керр Уорбартон был еще и лгуном. Плюс к его прочим неприятным чертам. Кажется, Боб Дженсен упоминал, что Керр преследовал Линду Уорбартон? Это на него очень похоже, в его стиле. Угрюмый Клайв явно не годился на роль любовника.
Молли Уотерс постучала ко мне и сказала, что я ужинаю в комнате Робин.
– Какая неприятность с бедным Бобом, – вздохнула она. – И еще "Мистраль". Они только об этом и говорили за ужином. Изабель и Дафна собираются пойти с мужчинами на берег смотреть, как станут стаскивать "Мистраль" на воду. Катер береговой охраны уже в бухте. Они очень торопились, но перед уходом мистер Дэвид кое-что просил вам передать.
Мы вышли с ней из комнаты и вместе направились к Робин.
– Что просил передать мистер Дэвид, Молли?
– Он просил больше никому об этом не говорить. Так вот, он хотел, чтобы вы сегодня оставались с Робин, пока он не вернется с берега. – Она таинственно понизила голос: – Он велел запереть дверь спальни и не отпирать, пока он не вернется.
Я кивнула, показывая, что поняла. Разумеется, я так и сделаю. Кажется, это первое разумное предложение из всех, что я слышала сегодня вечером.
– Когда все ушли из дома, мне стало как-то не по себе, – сказала Молли, – а вы не чувствуете? Остались миссис Рэтбоун, миссис Уорбартон, ну и мы с вами. После того, что случилось вчера ночью – хоть они все думают, что это сделал Боб Дженсен, – я боюсь. А вы?
– Я уже не знаю, во что и верить, Молли. Но буду рада, когда эта ночь закончится.
– И я, – с чувством отозвалась она. – Как только уберу все на кухне, сразу уйду к себе и запру дверь. Если им захочется кофе, когда они вернутся, им подаст миссис Рэтбоун. Сегодня все равно должен был быть мой выходной вечер. Мы с Кеном собирались посмотреть фильм в Тригони, но Кен вынужден идти вместе со всеми.
Я почитала Робин сказку после того, как Молли унесла поднос с посудой. Потом дала ей таблетку, и она вскоре начала засыпать. Я вышла в другую комнату, погасив свет в ее спальне. Проверила, заперты ли входные двери, обошла апартаменты. Смутное чувство тревоги постепенно становилось все сильнее. Но сюда нельзя было войти иным путем – только через двери. Окна расположены слишком высоко, к тому же я их все тщательно закрыла, включая те, что были в комнатах Дэвида.
Я говорила себе, что спящий ребенок в безопасности, я рядом и мы находимся за запертыми дверьми. И берег, куда отправились мужчины, недалеко. Вдруг я вспомнила, что в доме остался больной – Клайв Уорбартон. У него, конечно, скверный характер, но он, безусловно, откликнется и придет, если я позову.
Я вздрогнула. Кто-то шел от лестницы по коридору, и это была не Молли и не миссис Рэтбоун.
Звяканье тарелок на кухне смолкло, и свет там погас, я видела окна кухни с этой стороны здания. Я подошла к двери, напряженно вслушиваясь. И узнала знакомый стук палки. Дверь открылась и снова закрылась. Это Марта прошла к себе в комнату.
Я смотрела на дверь с тревогой. Марта почти не покидала своей комнаты в последнее время – это был приказ доктора Честера. Ей необходим покой, а не ходьба по лестницам. Если ей что-то понадобилось внизу, она должна была позвать Рэтбоун или Молли, существует телефонная связь между комнатой Марты и той частью дома, где живет прислуга. Я колебалась, глядя на Робин.
Потом все же вышла, заперла за собой дверь и, положив ключ в карман, поспешила по коридору к комнате Марты. Постучав, открыла.
Она сидела на краю кровати, палка стояла рядом. Марта палила себе из бутылки в стакан лекарства. На ней был халат поверх ночной рубашки, и она сосредоточенно отмеряла зеленую жидкость в специальный флакон, в нем, кажется, помещался второй, поменьше.
Она вздрогнула, с виноватым видом взглянула на меня, и немного зеленой жидкости пролилось в первый стакан, я теперь увидела, что в нем была вода. Оттуда поднимался пар, как будто вода вскипела – совсем как в крошечном ведьмином котелке.
– Что это вы здесь делаете? – сердито спросила она.
Я вошла и закрыла за собой дверь. Вдруг я вспомнила о посылке, которую привез с собой мистер Принс из Тригони, – перевязанный пакет, убранный ею в сейф, в библиотеке.
– Я услышала, как вы прошли по лестнице. Подумала, что-то случилось.
– Ничего не случилось, – сказала она холодно, – можете возвращаться к себе в комнату. Вы мне не нужны. Я не ребенок, Диана.
– Что это вы пьете?
Она посмотрела на меня. Пар исчез, вода приобрела светло-зеленый оттенок. Она подняла стакан и отпила, глядя на меня поверх края:
– Абсент, хотя это не ваше дело. Я его люблю. Хотите стаканчик? Лучший абсент, французский. И крепкий. Трудно достать такой в наши дни.
Я покачала головой:
– Вы же знаете, вам нельзя пить крепкие напитки.
