— Майк, ты сейчас не защищаешься в зале суда, — безжалостно возразил Эйб Зелкин. — Мы все принимаем участие в этом деле, и мы защищаем не себя, а Бена Фремонта и всех американских книготорговцев, Фила Сэнфорда и все книги на земле, часть нашего Билля о правах. Никто из нас не имеет права действовать в одиночку и принимать серьезные решения, потому что эмоции…
Сэнфорд отложил в сторону ложку, которой играл уже несколько минут.
— Подождите минуту, Эйб. Пусть наконец Майк объяснит.
— Хорошо, — кивнул Зелкин. — Выкладывай свои соображения, Майк. Расскажи нам о сделке, которую тебе предложили и которую ты принял сам. Давай.
— Ладно. Если вы выслушаете меня, я вам расскажу, что случилось и на чем основывалось мое решение. Во-первых, как вы знаете, я встречался с Мэгги. С ее помощью я узнавал о состоянии Джерри Гриффита.
— Мы и так хорошо знали состояние Джерри, — возразил Зелкин, — и у меня сложилось, наверное, неправильное представление, что мы — честные адвокаты и должны показать его состояние суду, а не врачи, чтобы тайно лечить Гриффита-младшего.
Барретт сдержался, потому что у его партнера имелись все основания сердиться.
— Ладно, Эйб, ты знаешь состояние мальчика. Он намеревался кончить жизнь самоубийством, если его заставят выступить в суде. Он очень боялся перекрестного допроса, но, конечно, не это повлияло на мое решение. Сначала мне лучше рассказать вам об отношениях Мэгги с Джерри и Фрэнком Гриффитом, чтобы вы поняли, почему она предложила мне сделку для спасения юноши, почему захотела разрушить союз между Дунканом, Йерксом, Осборном и Гриффитом, а потом я вам расскажу, что произошло позавчера вечером.
Майк прервал свой рассказ лишь однажды, когда официантка принесла сэндвичи. Майк поведал об отношениях между Мэгги и Джерри, Мэгги и Фрэнком Гриффитом. Он начал с их знакомства на митинге в отеле и встречи в кафе в ночь, когда Джерри пытался совершить самоубийство, и закончил ужином в субботу вечером в ресторане «Чез Джей» в Санта-Монике. Потом подробно изложил предложение Мэгги Рассел.
— В рекламном агентстве Фрэнка Гриффита есть секретарши, которые занимаются деловой почтой. Однако личную почту приносят домой, и ее просматривает Мэгги. Она не только родственница и компаньонка тетки, но и в некотором роде секретарь в семье Гриффитов. Из-за шумихи, которая возникла вокруг дела, Гриффитам много писали. В основном это были письма поддержки. Мэгги ежедневно просматривала их. Две недели назад, может, чуть больше, Мэгги сидела утром в кабинете своего дяди и просматривала почту. Неожиданно она наткнулась на почтовую открытку для Фрэнка Гриффита, подписанную «Касси Макгро».
— Обычную открытку? — уточнил Сэнфорд.
— Обычную открытку, — повторил Барретт. — Черт! На обычной открытке можно написать десять заповедей, правило «золотого сечения» или «Эврика! Эврика! Нашел!». Мэгги не могла поверить своим глазам, но открытка лежала перед ней. Открытка была из Чикаго, с обратным адресом. Касси Макгро написала Фрэнку Гриффиту, что узнала из газет о процессе. Очевидно, ей попалась на глаза какая-нибудь острая статья, в которой мистер Гриффит обвинял Джадвея в том, что он якобы испортил его сыну всю жизнь. Касси объяснила Гриффиту, что никто не знал Джадвея лучше, чем она — женщина, готовая поклясться жизнью дочери в самых чистых и искренних помыслах автора — и объявила показания Леру ложью.
— И все это — на почтовой открытке? — с сарказмом полюбопытствовал Зелкин.
— А почему бы и нет? Посмотрите, что люди пишут на булавочной головке. Где-то у меня есть книга. Так вот, в ней написано, что в Майнце в Германии издана книга размером меньше половины квадратного дюйма.
— Почему Мэгги Рассел подумала, что ее написала настоящая Касси Макгро? — недоверчиво спросил Зелкин. — Открытку мог прислать какой-нибудь псих.
— Я как раз собирался рассказать об этом. Сначала Мэгги сомневалась. Она тоже допускала мысль, что это может быть не Касси Макгро, но на всякий случай спрятала открытку от Фрэнка Гриффита. Она подумала, что если ее действительно написала Касси, то открытка может стать мощным оружием в руках защиты. Мы найдем Касси, разгромим Дункана и в конце концов поможем Джерри. Поэтому она приберегла открытку для торга с мистером Гриффитом, если тот будет продолжать настаивать на выступлении Джерри на суде. Потом мисс Рассел решила, что с дядей уже невозможно договориться, и обратилась ко мне. Мои слова доказали ей, что открытка написана Касси Макгро.
— Какие слова? — пожелал узнать Сэнфорд.
— По телефону я рассказал Мэгги, что нашел дочь Касси Макгро и Дж Дж Джадвея, Джудит. Но к нашему несчастью, она в монастыре кармелиток. О существовании дочери знают многие, но кому известно, что она стала монахиней? Кроме нас об этом знала только Мэгги. Ну, еще Шон О'Фланаган да кое-кто в церкви. Но кто еще? Только очень близкий Джадвею человек… Сама Касси Макгро. Мэгги сказала мне, что в той карточке из Чикаго упоминается о дочери Джадвея. Касси написала, что дочь Джадвея, Джудит, стала монахиней не для того, чтобы искупить грехи отца, а чтобы служить Богу, как ее отец служил человечеству. Когда Мэгги сказала мне, что в карточке есть слово «монахиня», я понял, что она написана Касси Макгро и что Касси жива.
Он обвел взглядом лица друзей, но не увидел на них ни веры, ни недоверия. Они ждали продолжения.
— Она предложила нам Касси, — закончил Майк Барретт. — Мы можем получить Касси Макгро, если не тронем Джерри Гриффита. Это было трудное решение. Повлияли на него, пожалуй, следующие соображения. Джерри Гриффит подтвердил все, что хотел Дункан. Если я не обменяю перекрестный допрос Джерри на Касси Макгро, я смогу как-нибудь поколебать его показания. Пусть мне удастся использовать факт первой попытки самоубийства — еще до того, как Джерри прочитал «Семь минут». Я бы выставил его больным, загнанным в угол юношей. Едва ли присяжным понравились бы мои нападки на несчастного парня. Разумом они поймут, что на преступление Джерри толкнула не «Семь минут», но в душе они бы жалели его и были настроены против защиты. С другой стороны, убеждал я себя, не тронув Джерри, я получу взамен самого сенсационного, безупречного свидетеля защиты, неопровержимое доказательство из первых рук, которое уничтожит Леру и опровергнет слова доктора Тримбла и самого Джерри. Касси может доказать, что «Семь минут» — честная, пристойная книга, имеющая общественную ценность. Не забывайте, что наша главная цель — обелить «Семь минут». Поэтому я решил пожертвовать Джерри ради Касси… Ради Касси и книги Джадвея. Господа, таковы причины моего решения, и больше мне добавить нечего.
Зелкин протирал очки салфеткой. Гнев прошел, уступив место унынию.
— Хорошо, Майк, только ты не рассказал нам об одном.
— О чем?
— Ты видел эту почтовую открытку?
— Видел ли я ее? Ты спрашиваешь, видел ли я ее собственными глазами? Нет. Мэгги вчера не смогла подобраться к столу Гриффита. За этим столом в его кабинете она обычно работает. Она спрятала открытку в нижний ящик, куда он никогда не заглядывает. Там, по ее мнению, она в большей безопасности, чем у нее в комнате. Она подозревала, что он роется в ее вещах, особенно после того, как узнал о наших встречах. Поэтому мисс Рассел спрятала открытку в стол в его кабинете. К сожалению, вчера было воскресенье, и Гриффит провел в кабинете весь день. Сегодня рано утром, когда я раздумывал, она сказала, что подождет моего решения. Если я откажусь от перекрестного допроса Джерри, после обеда Мэгги передаст мне открытку.
