— Мой точно не чинили. Вот ваш… Подождите минуточку, загляну в деловую книгу. — Донна отошла и вернулась менее чем через минуту. — Да, босс, в тот день, когда вы ездили в аэропорт встречать Филиппа Сэнфорда, два мастера проверили ваш телефон. Они сказали, что кто-то жалуется, и им нужно осмотреть ваш телефон.
— Вы были с ними, Донна, когда они проверяли телефон?
— Нет, у меня были дела, босс. Я раз заглянула к ним и поинтересовалась, все ли в порядке? Пластмассовый корпус был снят, и они ответили, что нашли поломку и устранили ее. Я ушла, а они собрали аппарат и ушли.
— Сколько они проработали?
— Трудно вспомнить. Во всяком случае, недолго. Минут десять, может, меньше. А в чем дело? Что-нибудь случилось?
— Случилось, и не только с телефоном. Ладно. Вы ответили на мой вопрос, а сейчас послушайте, что я скажу. Только не задавайте никаких вопросов, пожалуйста, и дождитесь моего возвращения. Запомните, если вы, Лео или Эйб случайно окажетесь в моем кабинете, когда зазвонит телефон, ни в коем случае не подходите к нему. Если вдруг Фил Сэнфорд захочет воспользоваться моим кабинетом…
— Он в Вашингтоне. В «Шорхэме» проходит конференция Американской ассоциации книготорговцев.
— Ладно. Значит, сегодня никто не должен подходить к моему телефону. Это касается любого мастера, который вдруг надумает чинить его.
— Поняла, босс. В ваш кабинет после обеда не входить.
— До встречи, Донна.
— Вы хотите, чтобы я дождалась вас?
— Я и забыл, что встречаюсь с миссис Воглер. Нет, вовсе не обязательно сидеть там до вечера. Я вернусь слишком поздно. Вам и так придется потрудиться и в субботу, и в воскресенье. Когда закончите, можете уходить. Оставьте записи о телефонных звонках у меня на столе. Продиктуйте мне адрес Воглер.
Барретт записал адрес и повесил трубку.
Выйдя из будки, Майк захотел пообедать во «Временах года» возле величественного внутреннего фонтана. После такого ланча, пусть он и стоил дорого, можно было почувствовать себя человеком, а это ему сейчас было необходимо, но времени до самолета осталось совсем немного. Придется поторопиться, чтобы успеть, так что ланч мог подождать. Ему и так есть что переваривать.
Майк Барретт вернулся в Лос-Анджелес позже, чем рассчитывал, и потерял почти весь день.
Вылет задержали. Один из двигателей самолета барахлил, и неисправность устраняли целый час. За пять с половиной часов он перелетел с одного конца континента в другой. Потом оказалось, что у машины, которую Барретт оставил на стоянке международного аэропорта Лос-Анджелеса, спустило колесо. Пришлось задержаться еще на полчаса.
Шоссе Сан-Диего было запружено машинами до самой долины, и только после поворота на Ван-Найс Барретту удалось увеличить скорость.
Без десяти шесть Майк остановился перед скромным серым бунгало, которое снимала миссис Воглер. Он заглушил мотор, вышел из машины и направился к дому, моля Бога, чтобы хозяйка никуда не ушла. Времени звонить и объяснять задержку не было. Она должна быть дома, решил Барретт, потому что приближается время ужина, а ей нужно кормить десятилетнего сына.
Он поднялся на крыльцо и нажал кнопку звонка. В доме послышался топот ног, и дверь распахнулась. Сквозь сетку на него смотрел маленький мальчик в игрушечном шлеме космонавта.
— Привет! — поздоровался Барретт. — Когда отлет на Луну? У тебя отличный шлем.
— Вы бы видели все остальное, — радостно ответил мальчик. — Мама мне сегодня купила столько игрушек… Даже воздушное ружье и целых три игры.
— Замечательно, — кивнул Барретт. — А твоя мама дома?
— Нет, во дворе.
— Как мне?.. — Он оглянулся. — Мне пойти по этой дорожке?
— Эта дорожка ведет на мыс Кеннеди.
[20]
Да, по этой.
— Спасибо, астронавт Воглер.
Барретт спустился с крыльца, миновал бурую лужайку и направился по потрескавшейся цементной дорожке к старому «форду», стоящему перед старым полуразвалившимся гаражом. Он протиснулся между машиной и оградой, нырнул под веревку с бельем и увидел Изабель Воглер.
Сначала она не заметила его. Ее лицо было спрятано за большой картонной коробкой с одеждой, которую она несла из гаража. У задней двери дома стояло несколько таких же. Женщина вперевалку шла по двору и заметила Майка, только когда повернулась, чтобы идти обратно.
Миссис Воглер прикрыла ладонью глаза от солнца и посмотрела на него.
Барретт быстро подошел к женщине. Ее лицо и верхняя губа блестели от пота. Она вытерла пухлые руки об уже запачканный фартук, будто не узнавая гостя.
— Помните меня? — спросил Барретт. — Майк Барретт. Я обещал заехать сегодня. Извините, что так поздно. Барретт, помните?
— О, да-да, помню. Кто-то позвонил мальчику вчера после обеда и сказал, что вы заедете. Номера никакого не оставили, поэтому я не могла перезвонить.
— Перезвонить? — удивленно повторил Майк Барретт. — Зачем вы хотели мне перезвонить, миссис Воглер?
— Ну, на случай, если вы хотите нанять меня. Я не могу больше работать. Слава богу, мне уже не нужно убирать чужие дома.
— Вы что-то путаете. — Майк смутился еще больше. — Миссис Воглер, я никогда не собирался брать вас в услужение. Разве вы…
— О, я знаю, что не собирались, — воинственно перебила его женщина, уперев руки в бока. — Я не забыла: раз нет отзывов, значит, нет и работы. Просто я подумала, может, вы передумали. Если не передумали, тогда что же вы здесь делаете?
У этой женщины потеря памяти? Или она сошла с ума?
— Миссис Воглер, вы, наверное, забыли, но после нашей беседы… Подождите, вы согласны, что мы встречались вчера утром у меня на квартире?
— Я просто сказала, что видела вас. У меня не было отзывов с прежних мест, и вы сказали, что я вам не подхожу.
Барретт решил, что она точно сошла с ума. Или все это ему снится в дурном сне.
— Миссис Воглер, конечно, вы не могли забыть. Мы говорили о мистере Гриффите, вашем последнем хозяине. Вы сказали, что поссорились с ним, и он уволил вас без рекомендаций. Я хотел нанять вас в качестве свидетельницы в нашем процессе и обещал заплатить за потраченное время. Вы должны были рассказать, какой плохой человек этот Фрэнк Гриффит на самом деле и что его воспитание могло навредить мальчику больше, чем книга, которую я защищаю. Теперь вспомнили?
Она стояла твердо, как Геркулесов столп.
— Да, помню, я рассказывала вам, что работала у Гриффитов и что он не верил ни в какие письменные рекомендации, но все остальное ложь. Откуда вы все это взяли? С какой стати, о господи, я стану давать показания против такого прекрасного и милого человека, как Фрэнк Гриффит? Он всегда был очень добр ко мне. Мы расстались только из-за миссис Гриффит. Она захотела, чтобы ее племянница переехала к ним и стала ее компаньонкой. Вот и все. Он не хотел отпускать меня. Я всегда прекрасно относилась к нему, потому что не видела более доброго человека.
