Не впервые в жизни я задумываюсь на эту тему. Фактически, перед тем как был основан наш Фан-клуб, я планировал написать статью о постоянном интересе к вопросам секса в нашей культуре. Успел напечатать несколько тезисов на эту тему, которые предполагаю развить теперь…
На протяжении жизни нескольких поколений владычествует очередной гуру, который стремится освободить людей сексуально, решить их проблемы и трагедии, просветить с помощью исторических случаев и статистических исследований. Можно вспомнить таких известных в прошлом гуру, как Хэвилок Эллис, Ричард фон Крафт-Эббинг, Зигмунд Фрейд, Роберт Дикинсон; можем дойти до более современных сексуальных спасителей, от доктора Альфреда К. Кинси вплоть до доктора Уильяма Мастерса, Вирджинии Джонсон и все более современных. Но как-то никому из них не удалось осуществить это сексуальное спасение. Неуверенность и сконфуженность индивидуальной личности в вопросах секса остается нетленной во все времена, покуда человек остается существом думающим и цивилизованным, а следовательно, соблюдающим определенные законы бытия. Независимо от того, насколько информированными и раскрепощенными становятся люди в вопросах секса, они затрудняются применять в своей практике то, что пропагандируется другими. Насколько мне известно, секс является той сферой взаимоотношений, в которой современные мужчина и женщина Запада, несмотря на сексуальное воспитание и растущую открытость общества, втайне продолжают оставаться озабоченными и отягощенными проблемами в большинстве аспектов своих взаимоотношений. Вследствие эгих бесконечных забот и проблем зачарованность тайной секса остается вечной.
Никакая сексуальная свобода не может отвратить людей от тайной веры, что в сексе заключается нечто большее, нечто ускользающее, что невозможно познать. И они всегда будут искать что-то лучшее в своих сексуальных опытах, что-то недостижимое, высшее, в сравнении с тем что ощущают при общении с любым партнером. Поиски, желания, тоска по совершенному сексу, а следовательно, заинтересованность в этом вопросе, будут продолжаться бесконечно. Объясняется это главным образом тем обстоятельством, что сам сексуальный акт — настолько личное, простое и относительно кратковременное явление, что не может никогда соответствовать ожиданиям его участников.
Но хватит. Я и сам боюсь слишком увлечься вопросом секса, пока записываю эти мысли в свой блокнот. Вообще-то, что же такое секс? Думаю, Мэй Вест, один из моих ранних идолов, определила его наилучшим образом, сказав примерно так: «Секс — это эмоции, выраженные в движениях». Молодец, Мэй!
Вернусь к теме первой коллективной вылазки членов Фан-клуба. Я описал мою реакцию на совершенный сексуальный акт с Объектом в ночь последнего понедельника. Теперь — продолжение.
Вечером во вторник, когда Бухгалтер ожил в достаточной степени, чтобы присоединиться к остальным, я первым вошел к ней и мои надежды оправдались с такой же полнотой и совершенством, как и после первой встречи. Другие высказали такое же удовлетворение, но не могу поверить, что они смогли познать всю полноту женской любви, которую, как выразился сам Объект, она испытывает исключительно ко мне. Набравшись мужества, должен признаться, что моя неприязнь к коллегам по Фан-клубу, хотя и скрытая, существует по-прежнему. Она вызвана тем обстоятельством, что мне приходится делиться с ними, как в коммуне, той женщиной, которую воистину люблю и которая любит меня. Во имя справедливости заключенного нами соглашения, мне, конечно, необходимо было бы избавиться от такого к ним отношения.
Вчера, в среду вечером, а иначе говоря, в первый день второй недели нашего уникального приключения, появились некоторые отклонения от принятого всеми порядка. Механик и Страховой агент получили свою долю удовольствия после полудня, объяснив, что им захотелось вечером поиграть в карты. Хотя я никогда не имел ничего против дневных любовных свиданий, все же нахожу странным, что нормальный мужчина может предпочесть карты Объекту. С другой стороны, Бухгалтер и ваш покорный слуга совершили свои обычные посещения вечером, как всегда.
Что касается меня, то я побывал на седьмом небе, а может быть, и на восьмом, если такое существует.
А теперь, под конец, хочу записать свои впечатления о единственном случае разногласий за несколько последних дней. Имею в виду острый разговор, произошедший в последний вечер. Мне хотелось бы поскорее записать свои впечатления об этом инциденте, пока не вернулся Механик после своей автоинспекционной поездки.
В то время как никто не ожидает, что данная группа людей, происходящих из различных социальных сословий и имеющих различное генетическое наследие, может существовать в полной гармонии и согласии, все сто процентов времени (особенно живя в ограниченном пространстве), все же стоит надеяться, что эти различия могут быть сглажены посредством обсуждений на основе здравого смысла. Я обнаружил, что, когда бы ни возникали разногласия, Механик не поддается никаким логическим убеждениям. Похоже, что это человеческое создание совершенно безмозгло. Он обладает ментальностью на уровне кроманьонца, если выражаться помягче. Ссора, случившаяся накануне вечером, — классический пример его мышления или отсутствия у него такового.
После продолжительного и страстного свидания с Объектом, оставив ее заснувшей глубоким сном, решил я немного почитать, прежде чем, подобно ей, сдаться в объятия Морфея. Проходя через гостиную, я видел, что Механик и Страховой агент все еще увлеченно играют в джин-рамми. Бухгалтер сидел рядом в качестве наблюдателя.
Механик, увидев меня, сказал, что им уже надоела игра в джин-рамми и что если я присоединюсь к ним, то можно сыграть в покер или червы. Я ответил, что глубоко поглощен чтением книги Джеймса Стефенса «Золотой Кувшин» и надеюсь закончить ее сегодня, чтобы заняться затем томиком Лафкадио Хирна и сборником критических эссе об искусстве кинематографии Д. Гриффитса. Механик упрекнул меня за отсутствие чувства товарищества. Такой упрек, сам по себе, не был достаточен для того, чтобы я повиновался. Но, когда Страховой агент напомнил мне, что именно я являюсь президентом Фан-клуба и имею обязательства перед его членами, я понял, что должен ставить свои социальные обязательства выше собственных интересов. Поэтому я заявил, что рассмотрю их предложение и присоединюсь к ним, если все четверо решат играть в червы, а не в покер. Сказал им, что имею определенное предубеждение против карточных игр вообще и что в покере корысть весьма часто настолько доминирует над самой игрой, что нарушает игру и портит удовольствие от нее. Остальные не возражали против игры в червы, и я присоединился к ним за обеденным столом.
Механик налил себе и Страховому агенту спиртного. Бухгалтер и я отказались от этого сомнительного удовольствия.
Мы начали играть в червы; Бухгалтер должен был вести счет.
Механик, всегда серьезно относящийся к соревновательным делам и серьезно переживающий поражения, играл с повышенным вниманием и почти не болтал.
Это обстоятельство повлияло на общее настроение, и мы полностью отдались тасованию, раздаче, пассам, игре. Беседа между игроками едва теплилась. Но спустя три четверти часа Механик, возможно потому, что имел на двадцать очков меньше, чем его ближайший оппонент, или потому что спиртное развязало ему язык (к этому времени он опрокинул уже три бокала), пустился в разговоры о сексе вообще и об Объекте в частности.
