— Непременно.
— Да, кстати,— сказал Исаков,— чуть не забыл. Некий доктор Иван Карп просит, чтобы ты навестил его сегодня.
— Я ему позвоню,— ответил Тиханов.
Исаков подошел к письменному столу, порылся в лежащих на нем бумагах и, обнаружив то, что искал, вернулся к Тиханову.
— Он прислал для тебя вот это и, как я понял, сгорает от желания увидеться с тобой.— Посол протянул нахмурившемуся Тиханову большой конверт.— На, держи. Тебе лучше знать, насколько это важно и срочно.
— Ничего особо важного,— торопливо ответил Тиханов.— Просто результаты очередного медосмотра. Я потом почитаю. Ну да ладно, попробую выкроить для него немного времени.
Однако он понимал, что такого объяснения недостаточно. Ему было известно, что Исаков регулярно направляет в КГБ донесения обо всем, что происходит в его епархии. Очевидно, Исаков никогда не слышал о докторе Карпе, поэтому он мог заинтересоваться содержимым конверта. Нужно было рассеять его подозрительность.
— Когда я уезжал из Москвы,— принялся объяснять Тиханов,— моего врача не было в городе, а я и так уже непростительно затянул с обязательным ежегодным медосмотром. Кто-то сказал мне, что в Нью-Йорке работает доктор Карп — русский и к тому же вполне надежный врач. Вот я и заглянул к нему прямо в день приезда. Своеобразный мужичок, зануда и педант. Потому-то, наверное, он и хочет встретиться со мной лично. Впрочем, что он мне может сказать? Все как обычно: побольше физических упражнений, поменьше спиртного и, главное, диета.
— «Поменьше спиртного» — это их любимая песня,— согласился Исаков.
— Я договорюсь с ним о встрече после пяти, а то у меня сегодня еще куча дел. Да и с тобой мы должны поужинать на прощание. Так что позволь мне сначала увидеться с доктором Карпом, а потом я позвоню в Москву.
* * *
Тиханов сидел за небольшим обеденным столом в нише кабинета доктора Ивана Карпа, расположенного на четвертом этаже старого здания на углу Парк-авеню, и, теряя терпение, наблюдал за тем, как врач заканчивает чайный ритуал, разливая по чашкам крепкий коричневый налиток из заварочного чайника, который он снял с верхушки старинного латунного самовара.
Тиханов решил пройти обследование по двум причинам. Во-первых, он действительно пропустил все мыслимые сроки для полной диспансеризации, а во-вторых, в последнее время он испытывал легкие затруднения при ходьбе. Он бы, конечно, не стал связываться с незнакомым доктором за границей, но так уж случилось, что лечащий врач Тиханова ушел в отпуск, а поездка в Нью-Йорк должна была состояться вот-вот. Поначалу он хотел обратиться к врачу советской миссии при ООН, но затем передумал, логично предположив, что тот наверняка окажется агентом КГБ. Лучше было найти американца, который не станет доносить в КГБ о его вредных привычках.
И вот почти перед самым отъездом сотрудник одного из советских внешнеторговых ведомств, старинный приятель и давнишний партнер Тиханова по шахматам, который часто наведывался в Нью-Йорк, порекомендовал ему доктора Ивана Карпа. Этот Карп, еврей, эмигрировавший из Советского Союза много лет назад и давно принявший американское гражданство, по его словам, с симпатией относился к марксистской идеологии.
Оказавшись на Манхэттене, Тиханов позвонил доктору Карпу, и тот согласился принять его в современной клинике, расположенной в центре города. Оставив охранников в приемной доктора, Тиханов прошел тщательное обследование, после чего Карп пригласил его подняться этажом выше, сказав, что хочет показать своему коллеге, неврологу.
— Я думаю, нам не стоит тащить с собой ваших охранников из КГБ, как вы считаете? — спросил Карп.— Мы пройдем через запасной выход из моего кабинета.
Тиханов с готовностью согласился.
И вот теперь, вновь приехав к доктору Карпу за результатами исследований, Тиханов наблюдал за размеренными движениями доктора и ощущал, как внутри его нарастает раздражение. Ему хотелось поскорее покончить со всем этим, затем поужинать и вылететь по ожидавшему его маршруту — в Париж, Лиссабон и Ялту. По маршруту, в конце которого его ожидала почти безграничная власть.
Наконец доктор Карп, похожий на гнома с остроугольной бородкой, расставил на столе чашки с чаем и блюдце с «хворостом».
— Спасибо,— поблагодарил Тиханов.— У меня мало времени, так что давайте перейдем к делу. Я понимаю, любое обследование обнаруживает какую-нибудь новую болячку. Что на этот раз? Высокое давление? Шумы в сердце? Склонность к диабету?
Сидевший напротив Тиханова врач сделал глоток из чашки и, поставив ее на блюдце, мягко произнес:
— Ах, если бы все было так просто!
— Что вы хотите сказать, доктор? Вы нашли что-то более серьезное?
Некоторое время доктор Карп задумчиво молчал, а затем поднял глаза на собеседника и ответил:
— Буду с вами откровенен. Боюсь, у нас есть причины для серьезного беспокойства, и чем скорее вы об этом узнаете, тем лучше. Должен добавить, что речь идет о долгосрочной перспективе.
Нетерпение Тиханова уступило место тревоге, и он попытался справиться с ней с помощью шутки:
— Что ж, кто-то когда-то сказал, что в долгосрочной перспективе мы все умрем.
Доктор Карп невесело улыбнулся:
— Это верно. Спасибо, что облегчили мне задачу.
— Так в чем же дело?
— Обследование и анализы — и это окончательный диагноз — показали, что вы страдаете мышечной дистрофией.
У Тиханова перехватило дыхание. На смену тревоге пришло смятение.
— Мышечной… чем? — почти беззвучно переспросил он.
Тиханов, конечно, что-то слышал об этом заболевании, но не более того. Теперь же это словосочетание вызвало в его душе почти панический ужас.
Доктор Карп заговорил быстрее и на более профессиональном языке:
— Медицина различает четыре основные разновидности мышечной дистрофии. Тот вид патологии, который обнаружен у вас, относится к смешанному типу. Она характеризуется прогрессирующей симметричной атрофией скелетных мышц конечностей.
Тиханов отказывался верить в то, что слышит.
— Вы, должно быть, ошиблись, доктор! — возразил он.— Разве вы не ощупывали мои руки и ноги, разве не почувствовали, насколько они сильные? Да сейчас они у меня сильнее, чем когда-либо!
Доктор Карп покачал головой:
— Типичный симптом, способный ввести в заблуждение несведущего человека. Парадоксально, но пораженные мышцы могут увеличиваться в размерах из-за роста соединительной ткани и жировых отложений, создавая ложное впечатление крепкой мускулатуры. Однако на самом деле все обстоит иначе: они деградируют.
— Почему вы так уверены? — не сдавался Тиханов.
— Мистер Тиханов, я понимаю, что для вас это сильный удар, но результаты анализов бесспорны и не подлежат сомнению. Мы не можем не верить данным электромиографии, подтвержденным к тому же положительным результатом мышечной биопсии. Атрофия мышц будет прогрессировать, причем, как я уже сказал, в первую очередь поражению подвергнутся мышцы рук и ног.
