Я посмотрел на старую лачугу с мерцающими огоньками, едва
различимую в тусклом свете, и увидел стоящую возле нее женщину с рыжими
волосами и очень бледной кожей. Она была человеческим существом и ведьмой. От
нее исходил очень слабый запах, возможно свидетельствующий о том, что в ее
жилах течет частичка крови Талтосов.
Мне следовало идти дальше. Я понимал это. От ведьм всегда
можно было ждать неприятностей. Но эта женщина была очень красива, а в полутьме
глаза сыграли со мной скверную шутку, и мне показалось, что она чем-то
напоминает нашу погибшую Жанет.
Пока она приближалась ко мне, я заметил, что у нее строгие
зеленые глаза, как у Жанет, прямой нос и губы, словно вырезанные из мрамора. У
нее были такие же маленькие округлые груди и длинная, грациозная шея. Добавьте
ко всему этому прекрасные волосы, к которым Талтосы всегда проявляли слабость.
«Чего тебе нужно от меня?» – спросил я.
«Подойди и ляг со мной, – отвечала она. – Заходи в
мой дом. Я приглашаю тебя».
«Ты очень глупа, – заявил я. – Ты знаешь, кто я
такой. Лягу с тобой – и ты умрешь».
«Нет, – возразила она. – Только не я. – И она
засмеялась, как многие ведьмы смеялись и до нее. – Я рожу от тебя
гиганта».
Я покачал головой.
«Ступай своим путем и будь благодарна, что я не так легко
поддаюсь искушениям. Ты прекрасна. Найдется другой Талтос. Кто здесь защищает
тебя?»
«Войди, – настаивала она, – войди в мой дом».
Она подошла ближе, и в слабых лучах света, проникавшего
сквозь листву, золотистого света угасающего дня, я увидел белоснежные зубы и
округлые груди, просвечивающие сквозь тонкую кружевную блузу, поверх которой
был туго затянут кожаный пояс.
«Что же, если я лягу с ней и просто приложу губы к ее
грудям, это никому не принесет боли, – подумалось мне. – Но ведь она
ведьма. Почему я разрешаю себе даже думать об этом?»
«Эшлер, – обратилась ко мне женщина, – мы все
знаем твою историю. Я знаю, что ты король, предавший свое племя. Не хочешь
спросить духов пещеры, как можно было бы получить прощение?»
«Прощение? Только Христос может простить мои прегрешения,
дитя», – ответил я.
«Какой силой обладает этот Христос, чтобы изменить
проклятие, которое Жанет наложила на тебя?»
«Не издевайся надо мной!» – вскипел я.
Я желал ее. И чем больше сердился, тем меньше заботился о
том, что с ней будет.
«Пойдем со мной, – вновь пригласила она. – Выпьешь
настой, который стоит у меня на огне, а потом мы отправимся в пещеру и ты
увидишь духов. Они знают все, король Эшлер».
Женщина подошла к лошади, положила свою руку на мою, и я
почувствовал, как во мне разгорается желание. У нее были колдовские
пронзительные глаза, и казалось, что на меня смотрит Жанет.
Не успел я собраться с мыслями, как она помогла мне
спешиться и мы уже вместе пробирались сквозь заросли папоротника и самбука.
Маленькая хижина показалась мне гнусной и пугающей. В ней не
было окон. Над огнем на длинном вертеле висел чайник. Но постель была чистая,
застеленная искусно вышитым полотном.
«Достойно короля», – сказала женщина.
Я огляделся вокруг и увидел темную открытую дверь – напротив
той, через которую мы вошли.
«Это тайный вход в пещеру, – пояснила она и, внезапно
поцеловав мне руку, потянула меня к постели. Попутно женщина сняла с огня
чайник и налила из него отвар в грубую глиняную кружку. – Выпейте, ваше величество,
и пещерные духи будут видеть и слышать вас».
«Увижу и услышу ли их я? – подумалось мне. – Не
знаю, ибо только богу известно, что она положила в этот отвар. Быть может,
травы и масла, которые доводят ведьм до исступления, после чего они начинают танцевать,
как Талтосы под луной. Мне рассказывали о таких проделках».
«Пей, он сладкий», – велела она.
«Ладно, – кивнул я. – Он пахнет медом».
Глядя в кружку, я решил, что не стану пить ни капли. Я
видел, что она улыбается, и, улыбнувшись в ответ, осознал, что поднял кружку и
внезапно отпил из нее большой глоток. Я закрыл глаза.
«Что будет, если в нем действительно какое-то волшебство?» –
изумленно прошептал я, чувствуя, как постепенно погружаюсь в сон.
«А теперь ложись рядом со мной», – негромко приказала она.
«Ради тебя же самой не стоит делать этого», – ответил
я. Но она уже сняла с меня меч.
Я смирился и больше не возражал. Медленно поднявшись, лишь
для того, чтобы запереть дверь, я снова свалился на постель и притянул ее вниз,
под себя. Я стащил с нее блузу, обнажив груди, и подумал, что могу заплакать
только от одного их вида. Ах, молоко Талтосов, как сильно мне его хотелось! Она
не была матерью, эта ведьма, у нее не должно быть молока ни от Талтосов, ни от
людей. Но эти груди, эти сладостные груди! Как я жаждал сосать из них,
покусывать и лизать их языком.
«Ладно, это не причинит ей вреда», – подумал я, и,
когда она увлажнилась и загорелась желанием, я вложил пальцы между скрытыми,
поросшими волосами тайными складками и заставил ее задрожать.
Я тут же принялся сосать ее груди. Я начал целовать ее и
впитывать ее запах. У нее была упругая молодая кожа, пахнущая юностью. Мне
нравились и звуки ее тихих вздохов, и то, как ее белый живот прикасался к моей
щеке, и волосы внизу, между сомкнутых бедер. Когда я стащил с нее юбку, то
увидел, что они рыжие и похожи на волосы на ее голове, пламенеющие и слегка
вьющиеся.
«Прекрасная, прекрасная ведьма», – шептал я.
– Возьми меня, Эшлер, – сказала она.
Я упорно всасывал в себя ее грудь, отчего чувствовал
мучительную боль в пенисе. «Нет, я не стану убивать ее. Она глупа, но не
заслуживает из-за этого смерти». Но она потянула мой член к себе между ног и
прижала его кончик к своим волосам… И совершенно неожиданно, как это случается
со многими мужчинами, я решил, что, если она и в самом деле хочет этого, я
поступлю так, как она просит.
Я стремительно вошел в нее, почти не заботясь о том, что она
чувствует, как я всегда поступал, когда был с женщиной-Талтос. Я оседлал ее, и
мне это нравилось. Она раскраснелась. Она рыдала и вскрикивала, призывая духов,
имен которых я не знал.
Все закончилось почти мгновенно. Она смотрела на меня
сонными глазами и с победной улыбкой на губах.
«Выпей, – велела она, – и спускайся в пещеру».
Глаза женщины закрылись, и она погрузилась в сон.
