Как давно это было? Задолго до возникновения лондонской
Обители. В те времена, когда залы старого палаццо в Риме еще озаряли свечи.
Никаких записей. Таково было непременное условие Эша. Страстное желание
услышать его повествование вынудило их согласиться… История должна оставаться
безличной, анонимной, источником легенд и фактов, разрозненными фрагментами
знаний, пришедших из прошлых столетий. Обессиленный, он заснул под их крышей.
Ученые Таламаски дали ему приют и утешение. Но в конечном счете все они
оказались обычными людьми – возможно, одержимыми интересом к загадочным,
сверхъестественным явлениям и тем не менее самыми обыкновенными смертными:
учеными, алхимиками, коллекционерами, чей век на этой земле очень недолог. К
тому же они явно испытывали перед ним благоговейный страх.
Как бы то ни было, в том, что для них, как выразился
Сэмюэль, настали тяжелые времена, нет ничего хорошего: слишком обширными
знаниями они обладают, слишком много важных сведений хранится в их архивах. Да,
ничего хорошего. Неожиданно мысли Эша по какой-то странной причине
переключились на цыгана, и сердцем он устремился в долину. Ему не терпелось
поскорее попасть туда и разобраться в том, что касалось Талтоса. Но еще горячее
было его желание выяснить все о ведьмах.
Боже правый! Подумать только – ведьмы!
Наконец вернулся Реммик. Через руку у него было перекинуто
отороченное мехом пальто.
– Погода холодная, сэр, и оно придется как нельзя
кстати. – Он набросил пальто на плечи хозяину. – Вы, кажется, и так
уже замерзли.
– Ничего страшного, – ответил Эш. – Не
провожай меня, нет нужды спускаться. Для тебя есть поручение. Пошли деньги в
Лондон, в отель «Кларидж». Для человека по имени Сэмюэль. Администратор без
труда поймет, о ком идет речь. Сэмюэль – карлик и горбун, к тому же у него
ярко-рыжие волосы и морщинистое лицо. Ты должен выяснить, в чем этот маленький
человечек нуждается, и проследить, чтобы он был обеспечен всем необходимым. Ах
да, вместе с ним в отеле живет еще некий… цыган. Не имею представления, что
означает это слово.
– Понятно, сэр. Это его прозвище?
– Не знаю, Реммик. – Эш встал и потуже затянул
вокруг шеи отороченный мехом воротник. – Я знаком с Сэ-мюэлем очень давно.
Уже в лифте он вдруг осознал абсурдность и неуместность
своей последней реплики. В последнее время он наговорил слишком много
глупостей. Вчера, например, когда Реммик выразил восхищение мраморной отделкой
комнат, он в ответ сказал: «Да, я влюбился в мрамор с первого взгляда, едва
только его увидел», – что, безусловно, прозвучало крайне нелепо.
Кабина лифта стремительно скользила вниз. В шахте завывал
ветер – этот звук слышался только зимой и очень пугал Реммика, в то время как
самому Эшу он нравился или, скорее, забавлял его.
В подземном гараже его ожидала машина, наполнявшая помещение
шумом и белесым дымом выхлопных газов. Чемоданы уже уложили в багажник. Рядом
стояли ночной пилот Джейкоб, второй пилот, чьего имени Эш не знал, и шофер –
бледный молодой человек с соломенными волосами, который всегда дежурил в это
время и отличался редкостной молчаливостью.
– Вы непременно хотите отправиться в путь сегодня
ночью, сэр? – осведомился Джейкоб.
– А что, погода нелетная?
Удивленно приподняв брови и держась за ручку дверцы, он на
минуту замер возле машины, из салона которой струился теплый воздух.
– Нет-нет, сэр, все в порядке, полеты проходят
нормально.
– В таком случае мы поднимемся в воздух, Джейкоб. Если
у вас имеются какие-либо опасения, можете остаться на земле.
– Куда вы, туда и я, сэр.
– Благодарю вас, Джейкоб. Помнится, однажды вы заверяли
меня, что, летая высоко над облаками, вне действия атмосферных потоков, мы
находимся в гораздо большей безопасности, чем пассажиры любого коммерческого
рейса.
– Да, сэр, я именно так сказал. И разве у вас был повод
усомниться в справедливости моих слов?
Эш откинулся на спинку черного кожаного сиденья и, вытянув вперед
длинные ноги, положил ступни на противоположное. В таком длинном лимузине это
не смог бы сделать ни один человек нормального роста.
Остальные тоже сели в машину. Шофер занял свое место,
отделенное стеклом от пассажирского салона. Машина с телохранителями поехала
впереди.
Большой лимузин стремительно рванулся с места и помчался
вверх по спирали, не снижая скорости даже на поворотах. Ощущение опасности
рождало в душе Эша приятное волнение. Вылетев из разверстой пасти ворот гаража,
машина мгновенно попала в холодные объятия усиливающейся белой метели. К
счастью, нищие, спасаясь от холода, покинули улицы. Надо же, он совсем забыл
спросить о нищих. Впрочем, некоторых из них, конечно, впустили в вестибюль его
здания и обеспечили горячим питьем и матрасами, чтобы люди могли провести ночь
в тепле.
Они пересекли Пятую авеню и на большой скорости направились
к реке. Стремительный поток крошечных белых точек безмолвно вихрился и,
пролетев меж высоких зданий, словно меж скалистых стен глубокого ущелья,
опускался на землю. Ударяясь о темные окна и мокрые тротуары, снежинки
мгновенно таяли.
Талтос…
На мгновение радость покинула его мир – радость его
достижений и его грез. Перед мысленным взором Эша возникла прелестная молодая
женщина в измятом шелковом платье фиолетового цвета – мастерица кукол из
Калифорнии. Он увидел ее мертвой, лежащей на кровати в растекающейся луже
крови, которая постепенно пропитывала шелк, отчего тот темнел и делался почти
черным.
Разумеется, этого больше не случится, как не случалось
ничего подобного вот уже много-много лет – он даже не смог бы сказать, сколько
именно. Сейчас ему едва ли удастся вспомнить, каково это – держать в своих
объятиях мягкое женское тело или ощущать на губах вкус материнского молока.
Но он то и дело вспоминал о кровати, о крови, о женщине,
мертвой и холодной, о синеве, появившейся вокруг глаз и постепенно
разливавшейся по лицу и под ногтями. Он снова и снова представлял себе эту
картину, сознавая, что на память могло прийти великое множество других событий.
Боль, которую он при этом испытывал, подавляла желания и порывы, заставляла
держаться в установленных рамках.
– Что же все-таки это значит? – прошептал
он. – Мужчина… Мертвый…
И все же самое главное, что он наконец-то увидится с
Сэмюэлем! Они с Сэмюэлем будут вместе! Одно это могло бы затопить Эша ощущением
счастья, если бы он позволил себе поддаться эмоциям. Но он давно научился быть
хозяином положения и управлять чувствами.
