— Пора наконец повышать планку, — пошутил он.
Однако за всей этой буффонадой я почувствовала опасность. Словно со скрипом открывалась старая ржавая дверь, за которую, невзирая на все страхи, мне отчаянно хотелось заглянуть.
Продолжая разговаривать, Джон как бы невзначай провел указательным пальцем по моей руке. Потом стал легонько массировать мне шею. Закрыв глаза, я вопреки всякому здравому смыслу подчинилась завораживающему движению его властных рук. «Как легко он мог бы меня убить», — пронеслось в голове, но я сразу же прогнала эту мысль. Почему я вдруг подумала про убийство? И передо мной тут же возник образ Кассандры. Открыв глаза, я резко отстранилась.
— Почему ты шарахаешься? — удивленно спросил Джон. — Тебе же раньше нравился массаж.
— Я… я боюсь, — выдавила из себя я.
— Боишься? — засмеялся он. — Кого? Меня?
— Возможно. Или себя.
— Да полно тебе, — промурлыкал он. — Чего тебе бояться? Я тебе ничего плохого не сделаю.
— Ты уже один раз сделал.
— Ты тоже, — мрачно сказал он.
— Да, но ты иногда приходил в такую ярость, что мне казалось…
Я остановилась на полуслове.
— Что казалось?
— Нет, ничего.
— Что казалось? Скажи мне.
— Хорошо, — глубоко вздохнула я. — Иногда мне казалось, что ты хочешь убить меня.
— Ты это серьезно? — Он поднял брови.
— Так ты хотел?
— Что хотел? Убить тебя?
— Да.
Мы долго смотрели друг другу в глаза.
— Не в буквальном смысле, — улыбнулся он.
— Но ты так злился. Помнишь, ты ударил меня? А ты вообще способен убить человека?
— Кого-то, кроме меня самого?
Его ответ изумил меня.
— Джон, неужели ты мог бы решиться на самоубийство?
Он пожал плечами.
— Такая мысль приходила мне в голову. И разве мне одному?
— Я никогда не думала об этом всерьез.
— Значит, тебе повезло.
Мы немного помолчали. Я никогда не подозревала, что Джон такой меланхолик.
— Да, возможно, — сказал он через некоторое время. — В определенной ситуации я бы, наверное, смог убить. Защищая свою жизнь, например.
— Я имею в виду женщину, с которой тебя связывали отношения.
Ноланд недоуменно посмотрел на меня.
— Почему ты задаешь такие вопросы, Фейт? Ты что, хочешь кого-нибудь убить сама? — шутливо спросил он.
— Просто в последнее время меня интересует эта тема.
— Ничего себе тема, — проговорил он, явно не принимая мои слова всерьез.
— Убийство и страсть, — произнесла я, наполняя его стакан.
Он схватил меня за руку, и вино выплеснулось из бутылки. Браш спрыгнул с дивана и забился в угол. Рывком прижав меня к себе, Джон впился в мои губы. Я попыталась освободиться, но он еще сильнее сжал мою руку.
— Джон, не надо, прошу тебя! — запротестовала я.
Забрав у меня бутылку, он поставил ее на стол. Потом встал и заключил меня в объятия. Меня охватил страх, в котором было что-то возбуждающее. Его вожделение постепенно передавалось мне. Я все еще пыталась сопротивляться, но под напором его страсти быстро сдалась. Он подхватил меня на руки и понес по коридору. Прижавшись к нему, я уткнулась ему в шею и стала осыпать его поцелуями, жалобно прося остановиться. Не обращая внимания на мои уговоры, он внес меня в спальню и захлопнул ногой дверь. В коридоре жалобно замяукал покинутый Браш. Джон бросил меня на кровать и навалился сверху. Теперь я была в его власти, и мы оба это прекрасно осознавали. Мы стали поспешно раздеваться, не желая терять драгоценные секунды. Джон безуспешно попытался расстегнуть мой бюстгальтер.
— У тебя всегда были проблемы с этой штукой, — засмеялась я, расстегивая его сама.
Но Джон не захотел ждать. Он сдернул бюстгальтер вниз и впился в мою грудь. Я приподняла бедра и стала медленно раскачиваться, пока страсть не охватила нас обоих.
Джон подсунул руки под мои ягодицы и, крепко вцепившись в них, приподнял меня и прижал к своим бедрам. Я почувствовала, как глубоко он в меня вошел. Подняв ноги, я обвила их вокруг его тела, стараясь слиться с ним в одно целое, а он раскачивался все сильнее и сильнее, как ковбой, скачущий на норовистой лошади. Я видела, как напряглись мускулы у него на шее. Когда он целовал мою грудь и слизывал капли пота с моей кожи, я пристально разглядывала его лицо. Казалось, он полностью погружен в себя и свои фантазии. Его движения были лишены не только нежности, но и какого-либо контакта с противоположной стороной. Он был похож на человека, жадно утоляющего голод после многих лет воздержания. Мое возбуждение постепенно сменилось усталостью. Я притворилась, что испытываю оргазм, чтобы Джон мог поскорее кончить. В момент его неистовой и бурной кульминации я представила себя Кассандрой Гриффин, распростертой на кровати с ножом в сердце.
— Здорово! — сказал Джон, с довольным урчанием скатываясь на кровать.
Он поцеловал меня и немедленно заснул. Лежа рядом с ним, я почувствовала прежнее одиночество. Его присутствие больше меня не грело. Рядом со мной похрапывал стареющий мужчина, который никак не соответствовал образу идеального любовника, о котором я мечтала.
Я вспомнила, как однажды летом, когда мы вместе поехали купаться, меня понесло в открытое море. У Джона был надувной матрас. Я стала кричать и звать его на помощь.
— Только не паникуй! — закричал он. — Встань вертикально и дай воде нести себя.
— Но меня уносит в море! — закричала я. — Плыви сюда со своим матрасом. Помоги мне!
— Не паникуй! — заорал он.
— Помоги мне, Джон, ну пожалуйста!
Он поплыл ко мне на матрасе, но у кромки бурлящей воды остановился.
— Джон, спаси меня!
— Меня тоже затянет… Да не путайся ты так…
— Брось мне матрас! Прошу тебя!
— Он до тебя не долетит. Расслабься. Тебя скоро понесет обратно к берегу.
Мне казалось, что вокруг меня обвился огромный холодный удав, который тащит меня в море. Чем яростнее я сопротивлялась, тем крепче становились его объятия.
— Послушай, Фейт, ты должна держаться на воде! Не барахтайся! Пусть тебя уносит!
Я попыталась приблизиться к Джону, но он был уже далеко. Мне не оставалось ничего, кроме как последовать его совету. Закрыв глаза, я отдалась на волю волн, просто удерживаясь на плаву. Меня вынесло так далеко в море, что Джон со своим матрасом превратился в еле различимую точку на горизонте. Мне казалось, что прошла целая вечность. Я уже приготовилась умереть, и вдруг меня отпустило. Я почувствовала, как волны медленно понесли меня к берегу. Вырвавшись на волю, я бешено заработала руками и, выбравшись из воды, рухнула на благословенный песок, обливаясь слезами.
