Немцы не стали рисковать малыми силами и перевели с Северного моря на Балтику сразу всю первую эскадру линейных кораблей, а это восемь кораблей, да в довесок еще три линейных крейсера, почти такие же по силе. А у нас всего четыре подобных корабля и соотношение в силах почти один к трем, тут и разговора быть не должно о каком-то открытом противостоянии с этой армадой. Они на это и надеялись, что мы ни за что не будем рисковать своими дредноутами и не выйдем из Финского залива, чтобы помешать их проникновению в Рижский залив. У нас может быть только один тактический прием в этом случае – выскочить из залива, нагадить и обратно в залив за минные поля запрятаться. Но сегодня по идее мы не должны встретить какой-либо из немецких линкоров, для этого события у нас есть в запасе еще несколько дней.
II
Я поднял свой флаг на «Петропавловске», позади в кильватере шла «Полтава» с крейсерами. В шести кабельтовых по правому борту нас прикрывала четверка эсминцев, «Новик», как всегда, убежал вперед миль на пятнадцать, проверить, нет ли там немцев. По левому борту в четырех милях от нас параллельным курсом вдоль острова Эзель шел еще один отряд кораблей, его-то мы и прикрывали.
– Ваше превосходительство, получена радиограмма с «Новика», – доложил старший радиотелеграфист.
– Читай, что там?
– В десяти милях севернее полуострова Сворбе встретил отряд эсминцев под флагом начальника минной дивизии капитана первого ранга Трухачева.
– Вот и торжественная встреча, сам Петр Львович вышел.
– Он будет рад такой помощи, как-никак два броненосца и крейсер. С такими силами можно долго сидеть за минными полями, – высказал свое мнение Свиньин.
– Можно, Александр Владимирович, если только против них германцы бросят броненосцы, а не дредноуты, тогда они, возможно, несколько дней продержатся.
– Ваше превосходительство, вы серьезно полагаете, что кайзер все же решится перебросить свои дредноуты из Северного моря?
– И даже направит сюда в Рижский залив.
– Но зачем, когда у него есть два десятка вполне сильных броненосцев, которые вполне безбоязненно он может направить сюда?
– Не обольщайся, Александр Владимирович, одними броненосцами, будут тебе и дредноуты, и, возможно, они уже где-то в западной части Балтики отстаиваются.
– Но это же не значит, что они будут тут. Я допускаю такую возможность, что они станут прикрывать со стороны моря действия своего флота по прорыву наших минных заграждений, но самим входить в залив, где полно мин, Так мы туда все свои подводные лодки переведем. Нет, я не думаю, что Вильгельм отдаст такой приказ.
– Поживем – увидим, осталось ждать совсем немного. Неделя, возможно, две.
– Вы в этом уверены?
– Да. Абсолютно.
– Ваше превосходительство, Церель на горизонте, – предупредил меня Крыжановский.
– Передать на корабли: взять два румба вправо. Начать поворот.
Мы стали отходить в море, прикрывая входящие в пролив «Славу» с товарищами. Чуть погодя минные заградители и эсминцы начнут постановку минного заграждения, по окончании которой заградители надлежит провести обратно в Гельсингфорс. Так как «Ладогу» с ее осадкой в заливе оставлять нельзя, другого пути для выхода обратно для нее нет, как только обратно через Ирбенский пролив. Поэтому заградители начнут ставить мины изнутри залива, постепенно двигаясь к выходу. Так будет для них безопаснее, а наша задача – прикрыть их.
И вот тут я решил действовать на свой страх и риск. Я почему-то почувствовал, или мне кто-то подсказал свыше, что сегодня мне надо рисковать и этот риск принесет успех.
– Передать семафором Патону: как только его эсминцы закончат минную постановку, то он вступает в непосредственное охранение минных заградителей и далее сопровождает их на базу.
Я отвел корабли на юго-запад от пролива на двадцать миль и приступил к патрулированию. «Новик» направился в дозор миль на пятнадцать дальше основной группы; если что, он должен первым обнаружить противника и предупредить. Но все обошлось, пока минные заградители ставили мины в проливе, на горизонте ни одного дымка не появилось.
– А не сбегать ли нам до Мемеля, – выдвинул я предложение своему штабу, хотя сам давно все решил, – пока немцы такие беспечные и их не видно на горизонте? Если мы встретим превосходящие силы противника, повернем назад, посчастливится встретить того, кто нам по силам, то можно и пострелять.
– Ваше превосходительство, а стоит ли рисковать линкорами ради обстрела какой-то гавани?
– А мы и не будем рисковать. Обстрелом займется Плен с парой крейсеров и эсминцы. Вы, похоже, забыли, что я говорил месяц назад, когда нам не удалось обстрелять Мемель и выполнить задание, – «выполним его в другой раз». Вот этот другой раз, похоже, сегодня и наступил. Сейчас мы проследуем мимо Мемеля вне видимости с берега. Я с линкорами и крейсерами Вердеревского останусь милях в двадцати западнее порта, так, на всякий случай. А Павел Михайлович с броненосными крейсерами повернет обратно, для обстрела порта, его поддержит четверка эсминцев. Может, такой маневр немного собьет немцев с толку, когда они увидят дымы приближающихся кораблей с юго-запада, то, возможно, примут их за своих. Если все пройдет приблизительно так, крейсера нормально отстреляются, а мы не встретим спешащего к Мемелю противника, то никто и не узнает, что линкоры так далеко заходили.
– Ваше превосходительство, а вдруг в порту находятся крупные силы кайзеровского флота? – выдвинул предположение командир линкора и заодно начальник штаба Пилкин. – Германцы постоянно держат там свои легкие силы вплоть до крейсеров.
– Константиныч! Ты же сам только что сказал, вплоть до крейсеров. Допустим, что Пал Михайлыч встретит там несколько броненосных кораблей противника. Заметь, я говорю, вплоть до броненосца. Тогда Плен на полном ходу отходит на север и за собой увлекает противника, но заранее предупреждают нас об этом. И чем дальше он их уведет, тем больше предоставит нам времени для их перехвата. Если там крупных кораблей не окажется и противодействие будет минимальным, то кораблям на обстрел выделяется по сотне или полторы снарядов, в зависимости от обстоятельств. Надо постараться уничтожить портовые сооружения и суда, находящиеся в порту. Пока Плен будет обстреливать Мемель, мы прикроем их с запада. По окончании обстрела Плен дает сигнал, и мы все отходим на север. Возражений не будет насчет этой операции?
Офицеры пока молчали, обдумывая предложенное мной.
А кто будет возражать, если на мостике «Петропавловска», кроме командира линкора Пилкина, флагманского артиллериста Свиньина, флагманского штурмана Крыжановского, из моих штабных больше никого не было, четверо других находились на своих кораблях?
– Я не против сходить к Мемелю, а еще лучше повстречаться с кем-то и опробовать артиллерию на конкретном противнике, – высказался Свиньин.
– В принципе и я за то, чтобы пройтись вдоль побережья, но что на это скажут на «Кречете»? – проговорил Пилкин.
