IV
«Кайман» и «Дракон» так за весь день и не смогли подобраться к противнику, тут перед заливом в дневное время было вавилонское столпотворение. Корабли, снующие туда-сюда в радиусе поражения, в большинстве своем были или тральщиками, или миноносцами, для которых торпед было жалко. А так хотелось что-то крупное. От крейсера и выше или, на худой конец, эсминец в тысячу тонн. Но эсминцы больно быстро ходили, а линкоры, что стояли в отдалении, хорошо охранялись, да еще окружили себя противоторпедными сетями, а над ними висело два дирижабля. Подлодки было сунулись сблизиться с кораблями противника.
Первым пошел «Дракон», командиром которого был Ильинский Николай Николаевич, но лодка смогла пройти всего пять миль от Цереля, когда была замечена с дирижабля, что висел над морем в районе стоянки германского флота. Подлодку выдал бурун от перископа, а потом, сверху ее и саму-то хорошо было видно. Вот эта колбаска сбросила на лодку три бомбы, после которых на ней от сотрясения и гидродинамических ударов стал плохо слушаться руль. В довершение всего дейдвудный сальник гребного вала начал пропускать воду. Ильинскому пришлось поворачивать к берегу. Так после этого эта чертова колбаска стала наводить на подводную лодку свои корабли. Те, руководствуясь подсказками, все время держались рядом и обстреливали подлодку ныряющими снарядами, пока с береговой батареи не догадались дать несколько залпов. Только тогда преследователи оставили лодку в покое и отошли на безопасное для себя расстояние. Вторая подводная лодка – «Крокодил» – прошла и того меньше, и ей пришлось возвращаться под защиту своих орудий. Теперь они обе стояли под берегом и дожидались сумерек, под защитой которых намеревались еще раз попытаться подойти к линкорам. А пока времени до вечера оставалось еще много, Ильинский приказал заняться устранением неисправностей, полученных после бомбежки.
Пока шел бой в проливе, русское командование 6-й армии, в подчинении которой находился Балтийский флот, по просьбе моряков решило произвести бомбометание германских кораблей, для этого задействовало свою стратегическую авиацию.
Самолеты появились с юго-востока, со стороны занятого противником курляндского побережья, летя на высоте двух километров. Это были три воздушных корабля «Илья Муромец» и две летающие лодки ФБА прикрытия. ФБА издалека еще могли сбить немцев с толку, но вот «Муромцы» – никак. Таких больших, да еще и четырехмоторных в ближайшие два года не появится. На немецких кораблях приготовились к отражению налета и срочно вызвали свою авиацию, которой лететь сюда менее получаса. Но как оказалось, это уже лишнее, самолеты были вызваны и летели наперехват. Когда «Муромцы» пролетали над позициями германских войск, сухопутное командование, обеспокоенное тем, куда это направляются русские бомбовозы и что они собираются бомбить, вызвало авиаподдержку. Но русские самолеты сухопутные позиции не бомбили, а, проплыв по небу над сушей, направлялись в море, где находился германский флот. По ним открыли огонь с кораблей, оснащенных зенитными орудиями. По мере приближения к основным силам германского флота разрывов становилось больше. В небе распухали черные цветки шрапнельных разрывов, пытаясь захватить в свои объятия самолеты.
Это хорошо, что в это время авиацию еще всерьез не воспринимали и на кораблях, и то не на всех, стояло от одного до двух орудий, стреляющих шрапнелью. О зенитных автоматах летчикам беспокоиться не приходится, таковых на кораблях пока нет. Нет и крупнокалиберных пулеметов, а что сделает «максим» самолету, пока он не опустится ниже. И ни о какой ПУАЗО пока и говорить не приходится. Она только разрабатывалась. Вообще, чтобы сбить один самолет, как было подсчитано потом, в то время тратилось в среднем – только подумайте! – пятьдесят тысяч снарядов. Об авиации и способах противодействия ей заговорили на следующий год. И в 1916 году на один сбитый самолет тратилось порядка десяти тысяч снарядов, а в 1918 году – три тысячи.
Воздушные корабли медленно, по современным меркам, чуть менее ста километров в час проходили над немецкими кораблями, приближаясь к главной своей цели. ФБА занялись дирижаблем, что висел над немецким флотом, второй до этого момента улетел куда-то на север. По-видимому, его послали проверить, не вышел ли русский флот из Финского залива. А вот этот дирижабль остался тут, он исполнял роль противолодочного охранения. Нет, это был не цеппелин, который имел очень хорошее оборонительное вооружение, а более простой типа «Парсеваль». После двух заходов наши самолеты продырявили его оболочку, из которой начал выходить водород, а сам он медленно спускался к воде. После третьего захода дирижабль вспыхнул, неизвестно, куда попали пули, что дало искру, но эта колбаса моментально вся была охвачена огнем. Не прошло и минуты, и то, что осталось от дирижабля, уже шло ко дну.
«Муромцы», неся каждый по десять двухпудовых бомб и по две пятипудовых, атаковали корабли противника. Первым заходом были атакованы корабли, что находились ближе к курляндскому берегу, – здесь стояли линейные крейсера вице-адмирала Тирпица и крейсера контр-адмирала Хеббингхауса. На эти корабли и пришелся первый удар. С каждого самолета было сброшено по две пятипудовых бомбы и по четыре двухпудовых. Наши авиаторы никак не ожидали такого везения, что корабли будут стоять, самолетов прикрытия нет. Понятно, что зенитная артиллерия на кораблях только устанавливается и сейчас есть не на всех кораблях, и вот в таких условиях с первого же захода добились двух попаданий двухпудовыми бомбами в «Фон дер Танн» и одного попадания восьмидесятикилограммовой бомбой в «Мольтке». Серьезных повреждений двухпудовые бомбы не могли нанести, но эффект произвели большой. На «Фон дер Танне» было убито и ранено десять человек, кроме того, было уничтожено две шлюпки, и на спардеке возник маленький пожар, который быстро был ликвидирован. На «Мольтке» бомба угодила во вторую трубу (на этом типе кораблей броневых колосников не было): пробив решетку и сам дымоход в котельном отсеке, она рванула между двумя котлами, выведя их из строя полностью, еще три котла было повреждено в смежных отделениях. От воздействия самой бомбы погибло четверо, а вот обваренных до смерти еще человек двадцать, всего пострадавших набралось с полсотни. После этого попадания и потери одного котельного отделения скорость «Мольтке» уменьшилась на три узла.
«Муромцы» во время этой атаки шли курсом с юго-востока на запад, над стоящими внизу линкорами, а теперь стали описывать полукруг, поворачивая на восток к входу в Ирбенский залив, где находились главные силы противника – корабли прорыва и поддержки. С этих кораблей видели, что стоять на месте слишком опасно, и начинали расползаться. Все корабли, способные вести борьбу с авиацией, открыли заградительный огонь, стараясь не допустить прицельного бомбометания по кораблям.
В это время к нашим самолетам пришло подкрепление в виде четверки гидросамолетов М-5, прилетевших из Аренсбурга. Гидросамолеты прошлись над палубами кораблей, обстреливая их из пулеметов, заставляя верхнюю вахту и прислугу зенитных орудий разбегаться и прятаться за стальными конструкциями. «Муромцы», у которых оставалось еще по шесть двухпудовых бомб, заходили на линкоры вице-адмирала Шмидта. Корабли успели сняться с якорей и теперь, набирая ход, стали уходить в разные стороны, пытаясь маневрировать. Да и на помощь немцам спешила авиация, вдали с юго-запада появились многочисленные точки приближающихся немецких самолетов. Немцы чуточку опаздывали. Они не успевали предотвратить бомбовый удар по своим кораблям. Так, может, удастся сбить хоть один из «Муромцев» да заработать Железный крест, а возможно, и деревянный. Так как «Илью-ша» еще тот крепкий орешек. Чтобы его сбить, одного истребителя мало. (За всю войну непосредственно истребителями противника был сбит один самолет, и как говорят, правда или нет, но его атаковало двадцать истребителей.) Четверка гидросамолетов М-5 полетела навстречу приближающемуся противнику, чтобы на дальних подступах немного задержать его, пока «Муромцы» не отбомбятся и не направятся домой. Немцы не стали слишком заморачиваться с непредвиденной помехой, оставив четверку своих самолетов, сами восьмеркой устремились за нашими воздушными кораблями, которые уже успели сбросить свой бомбовый груз.
