Командир «Барса», произведя залп из шести торпед, надеялся увидеть результат в перископ, но, повернув его назад, обнаружил неприятельский миноносец, идущий прямо на лодку. Пришлось срочно уходить под воду. Находясь на пятнадцатиметровой глубине, услышали взрыв двух торпед, а над собой вначале разрывы ныряющих снарядов, а потом шум винтов проносившегося миноносца. Были также слышны подводные взрывы восточнее «Барса». «Возможно, там преследуют «Гепард», – подумал Дудкин, – но это могли быть и бомбы, со своих же самолетов атакующие немецкие корабли».
В течение двадцати минут не было никакой возможности определить, кого же удалось поразить, так как постоянно над лодкой ходили вражеские корабли.
– Теперь не успокоятся, суки, пока мы не уйдем отсюда, – выругался Терлецкий. – Придется уходить отсюда. Тридцать градусов право на борт.
«Барс» стал покидать район, отходил южнее, и, как только на лодке перестали слышать рядом с собой шумы винтов, Дудкин все же решился посмотреть на дело своих рук, точнее, торпед. Вместо пяти судов он насчитал только четыре, и одно из них имело большой дифферент на корму, пятое не было видно – оно исчезло. (Впоследствии выяснилось, что Дудкин потопил пароход, приготовленный к затоплению в Перновском заливе, или, попросту говоря, это был брандер.) Второй – прорыватель минных заграждений – потому-то и не затонул, поскольку был рассчитан выдержать подрыв на нескольких минах, его трюмы были забиты пустыми бочками, деревом, пробковой крошкой, но из строя был выведен, так как торпеда поразила отсек с машинной установкой. Это был один из двух прорывателей в составе флота адмирала Шмидта. Понаблюдать за плодами своей работы опять не дали германские корабли.
– Ну и что они к нам привязались! – воскликнул Дудкин, видя, как в его сторону приближаются уже два миноносца. Пришлось опять нырять на глубину.
– Если так и дальше будет продолжаться, то у нас скоро аккумуляторы разрядятся, да и дышать становится труднее, – заметил старший офицер подлодки лейтенант Терлецкий.
– Уходим дальше на юго-запад и там попробуем всплыть.
Подгорный видел результат бомбардировки германских кораблей. «Слабоваты бомбы для этих дредноутов, похоже, только краску им попортили», – подумал он, оценивая результат воздушного налета. Правда, над одним из пятибашенных дредноутов был виден высокий столб черного дыма. Он довольно продолжительное время стоял над кораблем.
А вот сам он так и не сумел выйти в атаку на корабли противника. Когда начался налет на корабли, он подумал, что это самый благоприятный момент, все отвлечены отражением воздушной атаки. Но линкоры и крейсера так и оставались на месте и противоторпедных сетей не убирали. Да и сам налет длился недолго.
– Что вам сказать, – оторвавшись от перископа, заговорил командир со своими офицерами, – налет нашей авиации не принес ожидаемых результатов, ни один большой корабль даже не предпринял попытки сняться с якоря. Мелочь не в счет.
– Так они не попали, что ли? – задал вопрос Кузмин.
– Попали. Над одним из дредноутов стоит приличный столб дыма, и на другом что-то дымило. Но у дредноутов приличная броневая палуба, а ее не так-то легко пробить даже снарядом, не то что этими мелкими бомбами.
– Все равно они молодцы, если сумели попасть и вызвать даже пожар на линейном корабле, – радовался за авиаторов штурман.
– Но нам это не помогло, корабли так и не сдвинулись с места, а мы так на это надеялись.
В это время где-то восточнее и довольно далеко раздались два взрыва.
– Похоже, кто-то воспользовался благоприятным моментом, – предположил Геркович.
– Это, по всей видимости, бомбы с самолетов были.
– А если это все же «Барс» отличился? – не сдавался Геркович.
– Допустим. Но у нас уже время на исходе, надо срочно провентилировать лодку и зарядить батареи. Сейчас отходим на запад, вернемся позже. Германские корабли никуда не исчезнут, что-то и для нас останется.
Подгорный всплыл под перископ, решил перед уходом с позиции еще раз оценить обстановку. Корабли Хиппера и Гедеке так и стояли, прикрывшись сетями, рядом сновали эсминцы. Восточнее, где находились корабли Шмидта, происходила суета, было видно, что эсминцы противника проявляют какую-то нервозность, шныряя туда-сюда.
«Возможно, Геркович прав, и «Барсу» удалось кого-то подорвать, но похоже, что оба линкора целы, насчет других я не уверен, – подумал Подгорный, созерцая сложившуюся обстановку наверху. – Если это так, то я рад за него».
Отойдя на десять миль на запад, Подгорный всплыл на поверхность, сразу же приступил к зарядке батарей и вентилированию лодки, пока такую возможность предоставляет противник. Но через три часа пришлось сыграть боевую тревогу, так как со стороны Ирбенки вдоль побережья на юго-запад шел конвой.
– Жаль, что мы не успели полностью зарядить батарею и вынуждены уйти под воду, тут ничего не поделаешь, к нам приближается противник, возможно, это и есть наша цель. Погружение, идем наперехват.
Через час стало понятно, что трехтрубный броненосец буксирует кормой вперед линейный корабль типа «Нассау», в охранении находилось еще три больших миноносца.
– Братцы, а германцам сегодня явно не везет: или вот этот линкор подорвался на мине, или кто-то из наших подорвал его торпедой.
– Недаром мы слышали подводные взрывы, я думаю, что это «Барс» отличился.
– А вот я так бы не утверждал, Ярослав Анатольевич. Когда мы уходили, оба линкора Шмидта были целы. Этот, должно быть, кто-то со стороны пролива нашел, там же две старые подлодки на позиции стояли. И еще не побоюсь предположить, что он напоролся на одну из мин при форсировании пролива.
Подгорный предположил почти верно – это был «Позен». После того как в него попали две торпеды с «Аллигатора», его волокли до ближайшего порта, чтобы немного подлатать, прежде чем буксировать дальше.
– Ишь как он мордой в море сел, что вода гуляет по верхней палубе. Надо сделать так, чтобы германцы его не дотащили до места. Атакуем линкор, приготовить четыре торпедных аппарата – два носовых и два Джевецкого. Идем на сближение.
Четыре торпеды пошли в сторону линкора. Подгорный видел, как у борта вздыбились огромные черные фонтаны воды вперемешку с огнем и дымом. Буксиры оборвались, линкор закачался на волнах, кренясь на борт.
На этот раз в «Позен» попали три торпеды. Первая – в районе кормовой башни главного калибра почти под киль, ибо корма из-за дифферента была приподнята, вторая угодила в районе кормового мостика под броневой пояс, а третья – между средними башнями, но на ее пути оказались главный броневой пояс и угольные ямы. Хотя броня и не была пробита, но и тут началось поступление воды из-за нарушения водонепроницаемости. Линкор принял порядка шести тысяч тонн воды, но вот тонуть не хотел и все еще держался на воде.
– Вот же гад живучий, никак не хочет на дно идти. Приготовить еще два аппарата Джевецкого.
