Теперь повелитель дергал себе ус.
– Великий хан Тохтамыш задумал поход на Москву.
– Когда? – разинул рот арактырец.
– Ну, сейчас пройдет кастрация жеребят-двухлеток, и можно собираться. Но мы не должны повторить ошибку Мамая – тот трубил о своих целях на всю Вселенную, и когда наконец вышел из Орды, урусуты уже собрали большое войско. Нет, надо все делать в тишине. Мы хотим захватить их купцов на Итиле, забрать корабли, переправиться на Русь и очень быстро войти во Владимирский улус.
– Не гневайся на меня за вопрос, – склонив голову, произнес Туглай, – а зачем нам Москва? Ведь это, если так можно назвать – самый мирный из всех наших врагов?
– Не гневайся? – усмехнулся оглан. – Как раз гневаюсь. Надеюсь, ты не будешь обсуждать приказ?
– Не буду. Все сделаю, как надо, и умру, если нужно.
– Я скажу честно. Я сам не понимаю. Повод есть – коназ Дмитрий отказался ехать в Орду. Причина? Может, царь царей, кесарь и владыка мира хочет забрать все московское серебро? Может, ежегодного ясака уже мало? Еще говорят, что Дмитрий так осмелел после Саснак кыры, что хочет сам пойти войной на степь.
– Кто говорит?
– Урусуты. Другие урусуты, которые его не любят.
– Ха! Да коназ Дмитрий на Саснак кыры еле живой остался! Сам говоришь – недруги. Они там грызутся между собой, как голодные псы. Нашими руками хотят Москву наказать…
– Откуда ты все знаешь? – оторопел оглан.
Туглай испугался – не сболтнул ли чего лишнего? И вправду – язык птицы!
– С Фаттахом часто разговариваю, – смутился он.
– Да, – кивнул повелитель, – слуга Аллаха весьма осведомлен. Может, он здесь не по повелению своего бога, а по приказу какого-либо мусульманского шаха?
Сотник внимательно смотрел на своего хозяина – думал, говорить, не говорить? А когда еще представится возможность вот так, с глазу на глаз, беседовать с огланом? Да, возможно, никогда.
– Может быть, не шаха, а эмира? – сглотнув слюну, сделал он неуклюжий намек.
– Да, – согласно улыбнулся хозяин, – только одному мусульманскому владыке есть дело до Орды – Тимуру.
Туглай, ошалев от собственной смелости, уставился на цветные узоры расстеленного на земле самаркандского ковра.
– Пусть так, – хлопнул себя по колену Илыгмыш, – но сегодня задача – уничтожить заставы урусутов. Ты ведь присутствовал при разговоре с осенним пленником?
«Разговор»? Вроде это была пытка.
– Да, хозяин, – ответил арактырец.
– Найдешь ту скалу и селение, о которых он упоминал?
– Очень просто найду.
– Сколько дней пути понадобится?
– Если как обычно, по три коня на воина возьмем, за три дня дойдем. День-два на разведку. На бой, самое долгое – сутки. Никакой осады. Если нас обнаружат – возьмем штурмом – что поделать? Но нас не обнаружат.
– Так бери свою сотню и выступай! С тобой поедет Наиль. В схватку его не пускай. Не смотри так – то, что расскажет о вылазке он, должно совпасть с тем, что расскажешь ты. Да, соглядатай! И что? Зато, если все правильно сделаешь и всех урусутов в этой засеке вырежешь – так, что ни одна душа не узнает, что ты там появлялся – награжу и к себе приближу. Сотником до старости тебе не быть.
Туглай сразу упал на колени, коснувшись мягкого ворса ковра лбом.
– Спасибо, повелитель! – искренне поблагодарил он.
– Ну, ну, рано выражать радость. Выполни приказ, затем поговорим. Самое главное – не дать себя заметить раньше времени. Второе – как можно быстрее вернуться назад. Поэтому если брать рабов, то только девиц и детей старше десяти лет, чтобы не нагружать коней. Всех других – на встречу с предками!
– Слушаюсь, хозяин.
– Никакого огня. Будет пожар – все, неудача. В ночи пламя далеко видно. Станешь уходить, залей все печи. Если кого из твоих людей убьют, забирай трупы с собой и закапывай на другом берегу Суры. Найдут разоренное поселение – ну и что? Кто это сделал? Да кто угодно! Те же урусуты – рязанские, например. Или разбойники новгородские, булгарские, мордвинские. Верно?
– Верно.
– Завтра сможешь выступить?
– Смогу сегодня.
– Молодец! О будущем походе на Москву – молчать. Ясно?
– Ясно.
– Я помню тебя у Отрара. Ты храбро сражался.
– Спасибо.
– И в Самарканде ты меня повеселил.
Арактырец смутился – не знал, что ответить.
– Иди, – Илыгмыш махнул рукой и откинулся на подушки.
Юз-баши, пятясь, задом вышел из юрты. Стоявшие снаружи нукеры, скользнув по нему равнодушными взглядами, вернулись к оглану.
Туглай шел к себе, победоносно подняв кулак. Вот оно! Ему, именно ему поручено важное задание!
Через два часа сотня арактырца, принеся положенные жертвы и с объятьями расставшись с женами-отцами-матерями-детьми, вышла в степь. Наиль трусил на замечательном аргамаке караковой масти, насвистывал под нос песенку, а встретившись глазами с юз-баши, улыбался.
После двух ночевок сотник приказал воинам устроить привал и ждать его появления в течение двух дней. Если к этому моменту он не вернется, выслать на разведку еще бойцов, но ни в коем случае не идти к Суре всем вместе – пыль от трехсот лошадей хорошо будет видна с Черного Камня! А это именно то, для чего застава существует – заранее высмотреть врага.
Наиль пытался вяло возражать, но и он скоро согласился с доводами юз-баши.
И вот – Туглай со своим постоянным помощником Айдаром лежит в овраге в четырех часах пути от сторожевой скалы и ждет темноты. Спаси, Тэнгер, и даруй удачу!
IV
Когда Олежка вернулся домой, солнце стояло в зените. В полдень – обед, маманя расстраивалась, если он приходил не вовремя. Отец уже спал за печью, накрывшись худым лоскутным одеялом с головой – видать, очень внимательно «посмотрел церкву». На столе лежал свежеиспеченный хлеб, как только сын уселся, Евдокия из чугунка набрала ему кислых щей. Он потянул воздух носом и заерзал от нетерпения.
– Ешь, ешь вдоволь, – погладила она буйну головушку. – Фу! – вдруг наморщилась маманя. – Опять от тебя кострищем несет! Закоптился весь, как рыба!
«Точно, как рыба!» – подумал про себя юный ратник, а вслух сказал: – Мамань, это… Клобук вечером придет, с отцом баять будет. Ты уж сготовь чего-нибудь такого-эдакого…
– Вот так новость! – всплеснула она руками. – И что я сготовлю, только Пасха прошла – и то съели, чего и не имели… Ладно, буду думать…
Насытившись, то ли рыбак, то ли пловец вышел прогуляться – дойти до дружины, перекинуться парой слов, да заодно новости послушать. По дороге его нагнал Колька.
