Сидевшая рядом Марина толкнула его плечом:
– Расслабьтесь, Олег. Мы еще в самолете начали, в МинВодах продолжили, сейчас – самый апофеоз. Послезавтра все будет в норме, не волнуйтесь. Вы думаете, это – в первый раз?
– А в какой?
– Ну, Родя – мастер спорта, у него ровно двадцать баллов и одно восхождение на «6Б», активный любитель Камчатки. Игоря вы и без меня знаете. Иван – начинающий, но подошел серьезно, уже КМС. Олеся – разрядница, но, скажем честно, в основном за компанию с Родей.
– А вы?
– С кем я за компанию?
– Ну нет, – смутился Белолобов, – я не это имел в виду, а…
– Квалификацию? Ну, считайте, что разрядница. Хотя весь Кавказ – Ушба, Шхельда, Джангитау, Коштантау, Мижирги – это мое.
Олег, если слышал от женщины что-то вроде «Кавказ – это мое», сразу в ней разочаровывался.
– Что это вы в лице изменились? – спросила Марина. – Уж не пьете, так съешьте что-нибудь.
Олег последовал ее совету, попросил мясо, и весь оставшийся вечер слушал совместные питерско-Шуленинские байки о том, как вот нужно всего сто метров пройти, и вдруг… но тут! однако я!.. но тут еще чуть-чуть… Его все подмывало ввернуть в окончание каждого рассказа вечно живое «А по дороге мертвые с косами стоят…», однако он благоразумно удерживался. Съев замечательной баранины и опившись нарзаном, побратавшись с Родей, еще раз извинившись перед Игорем, пожав руку (сама протянула) Марине, поцеловав (подставила щеку – и что нужно делать?) Олесю, выразив радость от знакомства с Иваном, многозначительно сжав губы и надув щеки перед Федором Степановичем – тоже мне, участник боевого братства! – и просто похлопав по плечам Антона и Витю, он, сославшись на неважное самочувствие, отправился якобы спать. На самом деле хотелось еще успеть позвонить Нине, да и в пьяной компании, если сам не был навеселе, всегда ощущал неловкость.
Телефоны работали, дозвонился быстро. Очень надеялся, что трубку первой не возьмет жена – так и получилось: котенок, как обычно, подлетел к аппарату раньше.
– Привет, колокольчик! – закричал Олег.
– Привет, папа!
– Как ты, любимая, золотая?!
– Не очень, – вдруг сказала та.
– Почему это? – опешил отец.
– Четверку получила.
– По какому предмету?
– По тому же.
Он помолчал, сжав кулак свободной руки.
– Что не далось?
– Почему это? Все далось. Различия в системном подходе. У каждого своя концепция.
– Боже мой, но в чем может быть по английскому языку в программе для шестого класса «своя» концепция?!
– Может. Если твой преподаватель – Евгения Арутюновна, и она тебя не любит.
– Я приеду, будем разбираться.
– Да брось. Лучше расскажи, как там Кавказ?
– Красиво. Очень красиво. Без дураков.
– Так же, как в Альпах?
– Ну нет. Альпы прилизанные, отшлифованные – красивые, да, но совсем по-другому. Здесь же какое-то буйство – краски, краски, обещают, когда на вершину взойдем, весь Кавказ откроется, каждая гора, у нас с собою бинокли, буду во все глаза смотреть. Ну и, фотографировать, конечно.
– Взял бы меня с собой…
– Кхе…
– Купился? Шутка. Подрасту, съездим.
– Обязательно! Боже мой, как же я тебя люблю!
– Я тебя тоже. Папа…
– Что, золотая?
– Вообще-то, мама просит трубку. Ты когда приезжаешь?
– Ну, получается даже быстрее, чем я думал. Послезавтра, то есть в среду, – восхождение. Ночевка на четверг еще в лагере… Потом спуск… Вечером уже смогу позвонить, утром в пятницу вылечу, к концу дня буду.
– Точно?
– Точно-преточно.
– Чесслово?
– Чесслово.
– Ну смотри. Я тебя целую.
– И я тебя целую.
– Все, пока, мама берет трубку. Ты того… Осторожней.
– Обязательно.
Раздалось дыхание жены. Тринадцать лет брака – раздражение чувствуешь через тысячи километров только по тому, как она дышит.
– Привет, – сказал он.
Ответа не последовало – Олег понял, что Анна ждет, пока Нина уйдет в другую комнату.
– Слышал?
– Слышал.
– Ну и что ты собираешься делать?
– Что за вопрос? Пойти и учительнице ногу сломать?
– Нет! – он даже представил, как жена встает с места и начинает ритмично водить указательным пальцем. – Ты можешь! Ты можешь и придумать, и сделать все! И ногу сломать в том числе! И денег дать! Или кому-то денег дать, чтобы учительницу перевели. Или дочь перевести. Или просто, повторяю: просто сходить к директору. Но тебе лень! Ты без проблем отправляешься за полконтинента на какую-то гору, но заняться судьбой собственной дочери тебе лень!
– Ань…
– Нет, и всегда – отговорка, и всегда – «послезавтра», и всегда – «вот-вот», а вернешься, и срочно надо будет лететь в Кельн, а потом в Нью-Йорк, а потом в Лондон, а тут и завал в Москве, а тут и учебный год кончился – милая, в следующем все решим. Давай решать в этом!
– Прилечу – решим.
– Я это уже слышала! Прилетай! Слазь со своей чертовой горы и прилетай!
– В пятницу.
– О! Хорошо. Достаю ежедневник, пишу: к концу недели папа дома, в понедельник пойдет решать вопрос. Правильно?
– Правильно.
– Ты вчера вещи свои чертовы альпинистские собирал, а я с ней эти чертовы глаголы спрягала – она, понимаешь, она мне рассказывала, а не я спрашивала! Она все и так знает – и без меня, и без тебя, и без Арутюновны! Это обыкновенная предвзятость! И если ты – отец!..
– Отец, отец. Да, да. Йа, йа. Сам успел побывать в детстве в такой ситуации. Разберемся вместе. Ты тоже будешь в курсе, не беспокойся.
– Свежо предание.
– Целую, но извини, не хочу продолжать этот разговор.
– Робот!
– Извини.
– Ржавый!..
Белый Лоб положил трубку, долго ходил взад-вперед по номеру, было ринулся вниз по лестнице на голоса – опрокинуть стопку водки, да и…
Вместо этого набрал Ширко – мобильной связи на Эльбрусе нет – что и хорошо, но это означает, что до возвращения в отель узнать новости он не сможет. Будет с собой телефон спутниковый, но использовать его для того, чтобы ему дали котировки… Бред. Нужно перед восхождением отметиться – и все.
– Привет, Паша, это Олег, – сказал он в трубку.
– Альпинистам – салют! – ответствовал друг. – Эверест еще не покорен?
