– Ерунда, – махнула рукой спутница, – хороший метаболизм и скалолазание. Но Виктор, ха-ха, подвох заметил. Пошли, у нас переход на другой пролет дороги.
Так, с одного этапа пути на другой, с Чегета на Эльбрус, потратив на это весь световой день, по канатной дороге добрались до Гара-Баши. Казалось бы – едешь себе и едешь, с высоты наблюдаешь чудесный пейзаж, никаких тебе физических усилий, но когда погрузились в два заказанных ранее ратрака и «дружным коллективом» доехали до скал Пастухова, голова уже кружилась и болела нестерпимо. Подкатывала тошнота, Олег дышал с какой-то яростью, стараясь вогнать в себя больше кислорода – но откуда ему здесь взяться? Опустив на землю рюкзаки, рядом, подперев друг друга плечами, чтобы не упасть, такие же бледные и измученные, стояли Бобчинский и Добчинский. Олег подошел к ним и кинул рюкзак в общую кучу.
– Белолобов, – прокряхтел Антон. – Все-таки – ты куда нас привез?
Вид вокруг был апокалиптический – на месте сгоревшей в девяностые гостиницы наметился долгострой с торчащими железобетонными опорами, занесенными снегом, а рядом стоял совсем небольшой домик, который считался «временным» уже четырнадцать лет. Спустившиеся сумерки, мрачно нависшие вершины и головная боль какому-то энтузиазму не способствовали.
– Оно красиво, да, – добавил Виктор, – но давай сфотографируемся на фоне «седых глав», и поедем обратно. Что-то мне худо…
– Чё, «горняшка» сковала? – кинул мимоходом как-то приободрившийся и приосанившийся, очевидно, освободившийся от утреннего бодуна Родион. Кого горы придавливают, кому, наоборот, сил придают.
– Железные щупальца гипоксии! – улыбнулся Игорь.
– Предупреждал же, – рявкнул Федор Степанович, – период акклиматизации должен быть дольше! Завтра на себе вас никто не понесет, если сами не пойдете. Так, группа – ужинать в столовую, впрочем, по желанию. Нате, – протянул он ребятам упаковки таблеток.
– Не-е, я больше люблю грибы… – пытался пошутить Тошка.
– Что это? – спросил Олег.
– Аскорбиновая кислота и моногидрат декстрозы. Поможет. Побочных эффектов и передозировки не бывает, так что принимайте, сколько влезет.
– Спасибо! – ответили почти хором и принялись в сухомятку заталкивать в себя лекарство.
Марина протянула бутылку с водою.
– Да вы запейте, что уж вы, в самом деле…
– Это пройдет? – спросил Белолобов.
– Нет, – ответила женщина. – Но вы привыкнете, а завтра просто отвлечетесь на другое, и не станете уделять гипоксии столько внимания.
– Успокоили, спасибочки, – скривился Бобчев.
– Чем богаты… – петербурженка отвернулась и пошла в домик.
– Олег, я голодный, – произнес Дробышев, глядя, как фигуры коллег скрываются в дверном проеме столовой.
– В меня ничто не влезет, – покачал головой Белолобов. – Пойду найду свое место, может, получится уснуть.
– Не-е, – внимательно посмотрев на Антона, сказал Витька. – Мы – к ребятам…
– Скажи честнее, – Олег поднял свой рюкзак, – к девчатам.
Тот картинно поднял глаза к небу и ответил:
– Ну да, что тут скрывать.
– Удачи! – пожелал Белый Лоб и вошел в другую дверь – там стояли несколько кроватей – выбирай любую. Он по проходу прошел к самой дальней, упал на нее прямо в одежде и неожиданно быстро заснул. Громкие возбужденные голоса остальных альпинистов, пришедших после перекуса, его не разбудили.
IV
– Рота, подъем! – раздался крик над самым ухом.
Олег с трудом открыл глаза и с удивлением разглядел улыбающегося во весь рот Родиона.
«Вот счастливый человек, – подумалось Белому Лбу. – Горный фанат».
– Где тут… – промычал он, – ну…
– Туалет?
– Ну, да, умыться там…
– В конце коридора! – весело ответил питерец.
Белолобов, пошатываясь, прошел мимо сползающих с кроватей товарищей.
– Родя, ну что ты орешь на всю Вселенную… – зевнула Олеся.
– Еще одна галочка в списке! – ревел бородач. – Вперед, в атаку, хватит дрыхнуть!
Сделав свои дела, Олег вышел на природу – аж дух захватило. Светало, солнце поднималось из-за горизонта, но этот горизонт заслонили горные вершины, и благодаря восходу как будто светились извне. Тут же, уперев руки в боки, наблюдал за зрелищем Бобчев.
– Как вам фантасмагория? – спросил оказавшийся рядом Шуленин.
– Слов нет, – честно ответил Олег.
– А у меня есть! – вставил Тошка. – … И в их кругу колосс двуглавый, В венце блистая ледяном, Эльбрус огромный, величавый Белел на небе голубом…
– Это не у тебя, а у Пушкина, – заметил друг.
– Эй! – прикрикнул Федор Степанович. – Орлы, а вы что без курток?
– Так это, – удивился Бобчинский. – Я вышел только на зарядку – она у меня ежедневная…
– Будет тебе зарядка! – рассмеялся опытный альпинист. – Часа четыре пешочком в горку и столько же обратно! Быстро – завтракать, одеваться-собираться, и через двадцать минут быть готовыми к подъему.
В столовой питерцы ели мощные, в три-четыре слоя, бутерброды, запивая их чаем. Глядя, как Олег для себя и друзей нарезает ломтики холодной телятины, без хлеба, сыра и прочих радостей, как кладет в чай таблетки заменителя сахара, жители северной столицы дружно захохотали.
– Что ржете? – порозовел Витька.
– Умора, – развел руки в стороны Иван. – Мужики, вы что – на диете?
– Для спортсмена питание имеет значение ничуть не меньше физических тренировок, – ответил Антон.
– Так вы – спортсмены? – сделал нарочито удивленное лицо Игорь. – Мне вчера показалось, что ваше основное питание – аскорбиновая кислота и моногидрат декстрозы…
Опять все заржали, улыбнулся и Белый Лоб – сегодняшнее самочувствие он оценил несколько выше вчерашнего.
– Олег, – громко произнес Дробышев, – давай, как в отель вернемся, отметелим питерцев? Ну, типа отпразднуем?
– С удовольствием! – прокричал Белолобов, и хохотали уже хором.
– Так, девочки и мальчики, – заслуженный инструктор посмотрел на часы. – Хватит пировать – пора. Все – поочередно к врачу, затем – на построение.
Вышли из-за стола, Витька стоя торопливо допивал чай, Олеся, проходя мимо, незаметно для других провела ладонью по его ягодицам – он чуть не захлебнулся, прочие, толкаясь, пошли к строгой женщине-доктору мерить давление и пульс. Серьезных отклонений не нашли ни у кого, хотя Бобчинский вновь пожаловался на тошноту.
– Пройдет! – уверенно сказал Родя. – По крайней мере, внизу. Или дома, – и опять засмеялся.
Вскоре в полном боевом облачении – не продуваемых и не промокаемых комбинезонах-куртках-рукавицах, в шапках и в черных очках с коэффициентом затемнения «4», с рюкзаками за спинами, вся группа стояла на площадке перед домиком.
