На мне верхом сидел какой-то человек, он пытался сорвать с
меня всю одежду. Пьяный идиот. Я перевернулся, ошеломленный и слабый,
охваченный приступом жуткой дурноты, и сбросил его, а потом, размахнувшись,
ударил, оглушил до полного беспамятства.
Я попытался встать, но не смог. Тошнота была нестерпимой.
Все вокруг меня еще спали. Солнце слепило глаза, обжигало кожу. Я прижался к
сену. Жара опаляла голову, а когда я пальцами провел по волосам, они показались
мне раскаленными. Головная боль пульсировала в висках.
– Иди в тень, – произнес чей-то голос. Какая-то
старая карга, вынырнувшая из-под соломенной крыши. – Ступай сюда, здесь
прохладно.
– Провалитесь все вы, – отозвался я. И вновь
провалился в сон. Меня уносило куда-то…
Незадолго до наступления вечера я опять пришел в сознание.
Старуха – та самая – подала мне миску с бульоном, и я принялся пить, забыв о
хороших манерах, неряшливо, торопливо.
– Демоны, – сказал я. – Они уснули. Мы можем…
мы можем…
Но тут до меня дошла вся бессмысленность такой затеи. Мне
захотелось перевернуть миску, но я продолжал отхлебывать горячее варево.
– Это не просто кровь, это вино, и притом доброе
вино, – заверила меня старуха. – Пей его, мой мальчик, и вся боль
уйдет, ты не будешь ее чувствовать. Ведь они скоро убьют тебя. На самом деле
все не столь ужасно.
Я понял это, когда снова стемнело. Я перевернулся.
Наконец я смог полностью раскрыть глаза, и они уже не
болели, как днем.
Значит, все это время, от восхода до заката солнца, я провел
в опьяненном, отупляющем и ужасном состоянии. Я покорился их замыслам. Я был
беспомощен, когда стоило попытаться призвать к мятежу этих людей, совершенно не
способных действовать самостоятельно. Боже правый, как я позволил такому
случиться! О, какая невыносимая печаль, какое ледяное уныние!.. И эта сладость
оцепенения.
– Проснись, мой мальчик. Голос дьявола.
– Они хотят тебя этой ночью.
– Интересно, кому и зачем я понадобился? – спросил
я, поднимая голову.
Факелы пылали. Все вокруг сияло и сверкало, а сверху
доносился шелест листвы и острый запах апельсиновых деревьев. Весь мир был
соткан из пляшущих языков пламени и завораживающего узора из черных листьев.
Весь мир состоял из голода и жажды.
Варево кипело, и этот запах поглощал все другие. Я открыл
рот, чтобы меня покормили еще, хотя поблизости никого не было.
– Я покормлю тебя, – произнес дьявольский
голос. – Но ты должен сесть – тебя нужно умыть. Сегодня ночью тебе следует
хорошо выглядеть.
– Зачем это? – сказал я. – Все они умерли.
– Кто?
– Моя семья.
– Здесь нет никаких семей. Здесь есть Двор Рубинового
Грааля. Ты – собственность Властителя Двора. А теперь тебя надо подготовить.
– Для чего меня надо подготовить?
– Для мессы, тебе нужно туда явиться. Вставай, –
сказал усталым голосом демон, наклонившись ко мне. Он опирался на свою метлу,
непокорные кудри шапкой обрамляли лицо. – Ну вставай же, мальчик. Ты им
нужен. Уже почти полночь.
– Нет, нет, полночь еще не настала, не может
быть! – вскричал я. – Нет!
– Не пугайся, – равнодушно произнес он. – Это
бесполезно.
– Но ты не понимаешь. Все дело в потере времени, в
потере смысла, в утрате тех часов, когда мое сердце билось, а мозг спал! Я
ничего не боюсь, ты, ничтожный бес!
Он прижал меня спиной к сену и принялся умывать.
– Вот так, потерпи, ты просто красавчик! Они всегда
приносят в жертву таких, как ты. Ты силен, у тебя великолепное сложение,
красивое лицо. Взгляни на себя: неудивительно, что госпожа Урсула мечтает о
тебе и плачет. Они увели ее отсюда.
– Ах, но я тоже мечтаю о ней… – проговорил я.
Неужто я разговаривал с этим чудовищным служителем так,
словно мы с ним были закадычными приятелями? Куда исчезла вся роскошная
паутина, сплетенная из моих сновидений, – громадное, блистающее
великолепие?
– Ты можешь разговаривать со мной, почему бы и
нет? – сказал он. – Ты умрешь счастливым, мой красивый господин. И ты
побываешь в нашей церкви, сияющей огнями, и на мессе. Тебя принесут в жертву.
– Но я мечтаю о той луговине. Я видел что-то на том
лугу. Нет, то была не Урсула.
Я разговаривал сам с собой, с собственным околдованным
рассудком, уговаривал собственный ум, чтобы заставить его слушать.
– Я видел кого-то на лугу, кого-то столь… Я не могу…
– Ты сам доставляешь себе мучительные
переживания, – успокаивающе убеждал меня демон. – Ну вот, я привел в
порядок все твои пряжки и застежки. Должно быть, ты был превосходным
господином!
Должно быть, должно быть, должно быть…
– Ты слышишь? – спросил он.
– Я ничего не слышу.
– Это бой часов, они отбили третью четверть часа. Скоро
начнется месса. Не обращай внимания на шум. Это кричат остальные, тоже
предназначенные для жертвоприношения. Пусть тебя не беспокоят эти вульгарные
завывания. Обычная история.
Глава 8
Реквием, или священное
жертвоприношение во время Темной Мессы
Могла ли существовать в мире церковь более прекрасная, чем
эта? Мог ли когда-либо великолепнее выглядеть белый мрамор, на фоне которого
так восхитительно смотрелись нетленная позолота изысканных завитушек и
причудливых извилистых украшений и стрельчатые окна, освещенные извне неистовым
пламенем, доводившим шлифованные грани толстого цветного стекла до
изумительного совершенства драгоценных камней? Казалось, эти сияющие фрагменты
в целом составляют некие удивительные священные фигуры и сюжеты.
Но на самом деле эти витражные изображения вовсе не были
священными.
Я стоял на хорах, нависавших над вестибюлем, и разглядывал
центральный неф и алтарь в дальнем конце церкви. Я снова оказался в окружении
зловещих и царственно выглядящих господ, которые, крепко держа меня за руки,
тем самым выказывали свою неистовую преданность долгу.
Рассудок мой прояснился, но витал где-то далеко. Они еще раз
отерли влажной тканью мой лоб. Вода была холодной, словно ее брали из какого-то
горного потока, питавшегося тающим снегом.
Ослабленный лихорадкой, я тем не менее видел все, что
происходило вокруг.
