— Может, и слыхал, — ответил Краб, глянув на лежащего ничком Славу.
Тот, услышав имя убийцы своего друга, зашептал что-то губами, наверное, молился, ведь известно было, что эти отморозки в живых никого не оставляют.
— А я Никола Питерский, — протянул руку бандиту Краб, — будем знакомы.
Жора Костромской услышал до боли знакомую ему кличку, пытался припомнить, где и на какой зоне или на «крытой» он мог ее слышать, но никак не сумел этого вспомнить, поддался первому порыву и тоже протянул вперед руку для приветствия. Его же прикрывал сзади зоновский кореш Пупа с пистолетом в руке — чего ему было бояться какого-то фармазона? Но неожиданно крепкий захват мужика в тельняшке закрутил руку бандита назад и вверх так, что хрустнула кость, повернув его к себе спиной, а левая рука Краба выдернула из его штанов заряженный пистолет, и через секунду его вооруженный кореш Пупа упал с продырявленной пулей головой. И хотя стрелял Краб с левой руки, пуля легла точно между его бровей. Жора пытался вырваться, но Краб левой рукой с пистолетом придушил его, удерживая руку на очень болезненном изломе.
Бандиты с обрезами в панике нацелили на них свое оружие и уже хотели нажать на спусковые крючки, но попасть в Краба, прикрывающегося их лидером, было никак невозможно.
— Суки, не стреляйте!!! — в панике заорал Жора Костромской. — Меня же продырявите!!!
— Оружие на землю, — приказал Краб, — руки за голову!
Но у одного из бандитов нервы сдали, и он с криком: «Да пошел ты!!!» — саданул из ствола двустволки прямо в сторону Краба и Жоры Костромского, а сам побежал к «Волге». Кучный удар дроби из обреза в грудь Жоры был настолько сильным, что Краб едва удержался на ногах. Жора, убитый наповал, стал заваливаться вперед, и Краб сам едва уцелел от выстрела второго обреза — винтовочного, — который сразу же сделал второй бандит.
Он стрелял Крабу в голову, и спасло его только то, что ему пришлось присесть от тяжести тела Жоры, прежде чем отпустить убитого бандита. Пуля просвистела буквально над макушкой. Краб быстро перекинул пистолет из левой в правую руку — так оно вернее, — и пока бандит взводил затвор своей винтовки, сделал несколько выстрелов в его направлении. Тот отступил, грудь его окрасилась кровью, и он стал заваливаться назад.
Похоже, тот бандит, что застрелил Жору, воевать больше не собирался — он прыгнул за руль «Волги» и стал сдавать назад к открытым воротам. Краб перевел пистолет в его сторону, намереваясь стрельнуть по колесам, но тут заметил, что затворная рама пистолета Жоры встала в заднее положение — патроны быстро закончились, видимо, бандит и не рассчитывал на длительную перестрелку.
«Волга» сдавала назад, пытаясь проехать в полуоткрытые ворота, и въехала прямо багажником в капот «Газели», которая везла смену охраны на склад. Из-за руля выскочил тот самый бывший прапорщик стройбата — седой начальник охраны, что взял Краба на работу. Он выхватил свой пистолет, подскочил к водителю и ткнул его в затылок бандиту, благо, что окно «Волги» было открыто.
— Ша, начальник, не стреляй, я «голый», — сказал тот, подняв руки вверх.
* * *
Татьяне, которой Бальган всучил контрафактный диск, не хотелось расстраиваться лишний раз, слушая, как «пираты» поглумились над ее работой, но и Бальгана огорчать не хотелось, поэтому диск она взяла, сунула в сумочку и спросила:
— Меня больше всего сейчас волнует, каким образом альбом попал в руки к «пиратам»?
— Меня самого этот вопрос очень волнует, — ответил Бальган, — до этого диск ни в каких чужих руках, кроме твоих и моих, не был. У меня украсть материал невозможно было, я его в сейфе держал, никому слушать даже не давал. Для ротации на радио тоже не целиком альбом носил, а только сингл с песней, которую нужно было раскручивать. Клип когда снимать готовились, я с режиссером вместе слушал, а потом сразу же диск забрал, и так же с журналистами. Так что с моей стороны прокола быть не могло. А ты, Татьяна, вспомни — у тебя никто не брал диски? Может, кто из твоих знакомых?
— Точно нет, — ответила Татьяна, отрицательно помотав головой, — ты же промоушном занимался, я вообще диски никому не показывала. И гостей ко мне не ходит никаких, я же одиночка по жизни, ты знаешь. И потом у нас же с тобой каждая песня альбома на отдельном носителе была записана, а у меня все диски вразнобой спрятаны. А украден-то весь альбом целиком, вместе с дэнс-версиай заглавной песни альбома — нашей последней работой. И никто, кроме нас двоих, в рукак весь материал целиком не держал. Кроме, пожалуй, аранжировщиков, музыкантов и Святогора.
Бальган опять не согласился — аранжировщики и музыканты работали над двумя, тремя песнями, а пропал-то весь альбом, и упоминание Святогора в ряду подозреваемых в воровстве вообще сильно возмутило Бальгана.
— Я этого человека знаю с той поры, когда ты еще в памперс писала, — всплеснул руками продюсер, — он у меня пятнадцать лет работает и вшивой дискеты никогда не украл! Да болта паршивого никогда не стащил домой! Наоборот, он все, что зарабатывает, на студию и тратит. Покупает приборы какие-то, обработку, новые программы! А ты видела, в чем он ходит? И летом, и зимой в кедах рваных, джинсы, протертые до дыр, живет в «конуре», а не в нормальной квартире! А я ему плачу, между прочим, чуть ли не как менеджеру высшего звена в нефтяной компании, так он на себя денег жалеет, а на студию — никогда. На свою кровную зарплату новые приборы в студию покупает. Святогор бессребреник, ему деньги не нужны, он вообще живет в мире своих железок, звуков и компьютерных программ.
— Когда я маленькой была, памперсов еще не было, — сказала Татьяна, — поэтому я писала, как все дети, в свои колготочки. Вот так!
В принципе Татьяна знала, кто такой Святогор, знала, что он действительно бессребреник, но ситуация была настолько смутной, что подозревать в пропаже можно было кого угодно, даже симпатягу Алмаза, который постоянно крутился на студии во время записи альбома Татьяны, ожидая своей очереди на запись.
— Еще мне кажется, что альбом могли украсть на том этапе, когда ты заказывал тиражирование в Германии, — добавила Татьяна. — А перед этим ты же, помнишь, на студии в Англии делал мастеринг, доводил звучание до стандартов европейского саунда. Может быть, оттуда как раз и поперли наш материал? Люди у «пиратов» везде есть, даже в Англии.
— Из студии «Эби Роуд», где знаменитые «Битлы» писались, альбом украли? — с сомнением покачал головой Бальган. — Это вряд ли возможно!.. Хотя… я уже ничему не удивляюсь, ведь и западные альбомы у нас порой выходят раньше, чем у них проходит официальная презентация. Но если альбом украли из «Эби Роуд», то мы ничего не сможем доказать. Гиблое дело. Считай, что наши деньги мы с тобой потеряли. А ведь я еще вложил столько, в долги влез…
Он махнул рукой, повернулся и пошел в сторону своего кабинета, расплескивая на пол из чашки недопитый кофе. Татьяна посмотрела на пятно кофе на полу и вспомнила, что к ним в студию еще приходит по вечерам убираться уборщица, но она не может самостоятельно включить даже видеомагнитофон, а что говорить о том, чтобы украсть какие-то диски? Кроме того, возраст у нее за шестьдесят, да и не пойдет на такую кражу тетя Шура — заслуженный врач-травматолог на пенсии. Нет, альбом украла точно не уборщица.
