– У вас есть какие-то доказательства причастности Дольской к этим трем покушениям? – спросил он. – Или все это только ваши предположения?
– Конечно, у меня нет прямых улик против нее, – ответила Татьяна, – но я знаю, что она меня ненавидит! И ее нужно срочно арестовать и она сознается!
– Она вас ненавидит? – переспросил старший лейтенант.
– И желает моей смерти, – продолжила Татьяна, – отец свидетель.
Молчанов отчего-то усмехнулся, видимо оттого, что опять лишь отец единолично был свидетелем, и сказал:
– Я как-то был на вашем сайте в Интернете, Татьяна, и там прочитал много нелестных высказываний в ваш адрес, понял, что вас не только Дольская, вас многие ненавидят. Это люди из Москвы, из Краснодара, из Сибири. Многим вообще-то не нравится то, что вы делаете. Так что, вы всех их будете подозревать в организации покушения на вас и предложите мне всех их упечь за решетку?
– У меня много не только недоброжелателей, – сказала Татьяна, – но и поклонников. И поверьте на слово, вторых гораздо больше. Просто еще вчера на вручении "Хита эфира" прямо на сцене я ударила Дольскую…
Молчанов, перебив Татьяну, сказал, что о том, что произошло на церемонии ему уже известно, но вряд ли даже этот поступок Татьяны может служить достаточным основанием для того, чтобы поп-дива смогла "заказать" человека. Он согласился с тем, что, возможно, они не всё знали о деятельности своего коллеги Прохорова, возможно, майор даже занимался и тем, что "подрабатывал" киллером – все это еще нужно доказать. Но одно ясно – Дольскую они трогать ни при каких обстоятельствах не будут, потому что даже косвенных улик ее участия в этих трех покушениях нет. А вот отца Татьяны им придется задержать сейчас же за незаконное хранение и применение огнестрельного оружия. Татьяна услышав это, вскочила и возмутилась:
– А что нам было делать, если на меня покушались, в меня стреляли? Блинами с семгой в киллера кидаться или же мясными расстегаями?
– Кидаться у вас тоже метко получается, – прищурился Молчанов, – слышал я об истории, когда вы в ту же Дольскую метали пирожные. У вас просто взаимная неприязнь, а "заказчика" покушений мы найдем, не беспокойтесь.
– Найдете вы, – покачала головой Татьяна, – искал один, а оказалось, что это он в нас и стрелял!
Молчанов сердито нахмурился на эту фразу Татьяны, нацеленную в сторону Прохорова и косвенно упрекающую милицию в несостоятельности и спросил:
– Откуда у вашего отца пистолет?
– Мы изъяли его у бандитов, чтобы сдать… – начал было пояснять Краб со своего места, но старший лейтенант прервал его.
– Я не с вами разговариваю сейчас, – сказал он, – помолчите пока.
– Папа правильно говорит, – продолжила Татьяна, – на нас напали бандиты, один из них был вооружен пистолетом и отец отобрал его у бандита. А потом эти же бандиты за нами гнались, стреляли в нас и разбились на машине.
– Прямо не жизнь у вас получается, а какой-то триллер, – усмехнулся старший лейтенант, – боевик прямо таки. Так кто за вами гнался и где это случилось?
Татьяна поняла, что про погоню она зря сболтнула – видимо милиции было неизвестно за какой именно машиной гналась бригада Ромы. Но слово не воробей, вылетит – не поймаешь. И Татьяна рассказала всю от начала до конца историю о "ледовом" побоище на катке и о последующей погоне. Но на этот раз Татьяне хватили благоразумия не рассказать Молчанову о том, что отец стрелял по колесам бандитского "БМВ", а сказала, что они сами вдруг отстали и потом врезались под мостом в стену. Молчанов выслушал все от начала до конца и сказал, что и эта история ему известна – он в курсе всех событий, происходящих в Москве. В этой аварии, сказал он, погиб один из лидеров кунцевской преступной группировки и с ним трое его приближенных.
– Так это за вами они гнались? – с интересом спросил он. – Пистолет хотели назад забрать?
– И пистолет тоже, – хмуро ответила Татьяна.
Она поняла, что лучше бы она молчала. Старший лейтенант сказал, что как бы там не было, но отца Татьяны придется задержать за хранение и применение огнестрельного оружия.
– Но это же была самооборона, – взмолилась Татьяна, – меня же без отца точно убьют. Посадите меня тогда тоже в камеру лучше, я одна не останусь!
– А кого вам теперь опасаться? – спросил вставая Молчанов. – Киллер мертв, стрелять в вас больше некому.
– Но "заказчик"-то пока на свободе! – вскрикнула Татьяна. – А нового исполнителя найти – пара пустяков!
Молчанов был непоколебим, Краба взяли под прицел автоматов, вывели из трактира и усадили в "воронок". Татьяна осталась одна среди разгромленного интерьера и ей стало нестерпимо жутко. Вернулся Молчанов и сказал, что поручил группе ППС доставить Татьяну домой. Она даже не взглянула на него, просто послала его про себя куда подальше.
Глава 11
Много раз в своей жизни Краб шел с матрасом по тюремному коридору в сопровождении конвоира и никогда не знал что ждет его впереди – в какую камеру он попадет. Обычно обитатели камеры уже знали по тюремной почте, что за птицу к ним подсадили и относились соответственно. Если шел "первачок" – прессовали, прописывали, если бывалый, то встречали как дома, если, конечно, человек сел не за подлянскую статью. В СИЗО, куда Краба упекли немного другие правила. СИЗО не зона, не тюрьма, в ней люди сидят в ожидании суда, народ постоянно меняется – одних сажают, другие уходят на этап, оттого самый беспредел творится именно в СИЗО, если, конечно, "кум" – начальник, это допускает.
Когда за Крабом захлопнулась железная дверь, он очутился в душном и жарком помещении на потолке которого горела тусклая лампочка, засиженная мухами, а воздухе витал запах пота и вонючей баланды. Камера была переполнена, поэтому несмотря на позднее время кое-кто сидел за столом, играя в домино, а кто-то спал на нарах. Все заключенные повернули головы и посмотрели на Краба.
– Куда, начальник, тут итак не протиснуться! – крикнул молодой коротко стриженый парень с низким лбом.
Но никто из-за двери на крики его никак не отреагировал. Краб, который много раз в своей жизни уже входил в камеры и в бараки сразу поинтересовался – кто "смотрящий" за "хатой"? Обитатели ответили ему не сразу, на какое-то время повисла пауза, но потом из-за двух дальних нар с занавесочной высунулась лысая голова и Крабу велели подойти. Он бросил матрас по дороге у стены, потому что свободных нар не было и прошел к "блатным" местам у окна.
– Ну, я смотрящий за "хатой", – сказал пожилой здоровый татуированный дядька с большим пузом, которое обтягивала серая майка, – у тебя, вижу, ходка не первая, законы знаешь.
– Не первая, – согласился Краб.
– За что сидел в первый раз? – спросил смотрящий.
Краб подробно рассказал историю своего первого попадания на нары, которую заинтересованно слушали все обитатели камеры. Он закончил и тогда смотрящий спросил за что упекли в этот раз, ответил коротко, что за пистолет.
